Черняховский

 
2
На молодого командарма свалилось множество забот. К концу июля в состав его армии входило семь стрелковых дивизий, три танковых корпуса и две истребительно-противотанковые бригады. Анализируя их боеспособность, Черняховский пришел к выводу, что подчиненные ему войска нередко ведут боевые действия теми же методами и способами, которыми пользовались еще в гражданскую войну. Личная отвага, удаль, рукопашная схватка, воспетые в народной песне… Бойцы и командиры искали близкой встречи с врагом, а противник, не дожидаясь рукопашной, открывал губительный огонь.
Иван Данилович еще в первые месяцы войны разгадал многие тактические приемы ведения боя противником. Но чтобы научить командиров соединений противопоставлять врагу свой маневр, требовалось время.
В те дни Военный совет армии проводил важные мероприятия, направленные на укрепление боеготовности войск. Были выявлены серьезные недостатки в 107-й стрелковой дивизии, которая находилась в резерве армии. В течение трех дней вновь прибывшим воинам оружие не выдавалось, подразделения не пополнялись боеприпасами.
Командиру и комиссару дивизии Военный совет армии объявил строгий выговор с предупреждением и потребовал от них немедленно привести дивизию в полную боевую готовность.
— Федор Федотович, удобно ли свою деятельность новому командующему начинать с выговоров? — советовался Черняховский с членом Военного совета, прежде чем подписать приказ.
— Удобства за счет интересов Родины нам не нужны, — ответил на это Кузнецов. — Я тоже начинающий, только на неделю раньше приступил к исполнению своих обязанностей. Разгильдяйству у нас пощады не будет.
— После приказа нам надо обязательно побывать в 107-й, надо подсказать работникам политотдела дивизии, как лучше организовать партийно-политическую работу, лучше подготовить людей к предстоящим схваткам.
— Помочь, конечно, надо, — согласился Кузнецов. — И не только командованию 107-й. Прежде всего следует поднять роль штабов и политических отделов дивизий.
Черняховского очень беспокоило то, что некоторые командиры соединений пассивны в решении боевых задач, полагаются только на указания свыше, не проявляют должной инициативы. Командарм больше половины своего времени находился в войсках, оказывая помощь на местах, передавая опыт подчиненным.
Под Воронежем немецко-фашистское командование крупных наступательных действий не предпринимало. Решающие события на советско-германском фронте развернулись под Сталинградом. Красная Армия оказывала гитлеровским войскам упорное сопротивление, в результате в июле враг не смог с ходу прорваться к Сталинграду и был вынужден в августе готовить новое наступление. Оперативное командование вермахта планировало концентрическим ударом с запада и с юга силами 6-й армии генерал-полковника Паулюса и 4-й танковой армии генерал-полковника Гота взять в клещи и разгромить соединения 62-й и 64-й армий, захватить город.
Войскам генерала Паулюса лишь в августе удалось выйти к Волге севернее Сталинграда, этим самым противник создал непосредственную угрозу городу, отрезав соединения 62-й армии от остальных сил Сталинградского фронта. На этом участке развернулись кровопролитные сражения. Советские воины стояли насмерть на подступах к крепости на Волге. Сталинградцы, несмотря на постоянные авиационные налеты противника, каждые три дня продолжали выпускать для Красной Армии столько орудий и танков, что позволяло вооружить артиллерийскую дивизию и танковый батальон. Советские люди в Сталинграде продемонстрировали непоколебимое мужество и умение в любых условиях, перед лицом самых невероятных трудностей противостоять врагу.
Судьба Сталинграда зависела не только от усилий войск, сражавшихся под его стенами, но и от тех комплексных мероприятий, которые проводила Ставка: подвоз пополнения, оснащенного боевой техникой, созданной руками советских людей в глубоком тылу, и от результатов активных боевых действий на соседних фронтах. Очередная попытка оперативного командования вермахта перебросить хотя бы одну пехотную дивизию из состава 2-й армии с Воронежского направления под Сталинград вновь была сорвана войсками Черняховского и Москаленко.
Командующему 2-й немецкой армией генералу фон Зальмуту было приказано предпринять активные действия. В августовское раннее утро разрывы множества снарядов и бомб нарушили тишину в полосе армии Черняховского. Главный удар враг наносил по сибирской 232-й стрелковой дивизии полковника И.И. Улитина. Молчавшие окопы боевого охранения дезориентировали гитлеровцев. Их танки стремительно вырвались вперед. Но вскоре они наткнулись на мощный огонь артиллерии дивизии и повернули назад. С флангов по ним ударила артиллерия стрелковых полков. Надежды, которые возлагало немецкое командование на свои танки, не оправдались.
В этих боях также отличились части 303-й стрелковой дивизии. Гитлеровцы, не выдержав стремительного натиска сибиряков, оставили свою первую позицию. На НП этой дивизии, вблизи села Подгорного, приехали командарм и член Военного совета. Оттуда они стали наблюдать за полем боя. Противник вел ураганный огонь по нашим позициям, вокруг рвались мины и снаряды. Очередным, залпом гитлеровцы накрыли НП. Вражеская мина упала под ноги командарму. Кузнецов успел занять укрытие. Черняховекий, понимая всю безвыходность ситуации, внешне спокойно продолжал наблюдать за картиной боя, только лоб его покрыла холодная испарина. К счастью, мина зарылась в песок и не разорвалась.
— Товарищ полковник, — обратился Черняховский к командиру дивизии, громко распекавшему в это время по телефону своего командира полка, — стыдитесь! Вы же полковник… Раз и навсегда запомните, товарищ полковник, что советский командир не привык, чтобы его оскорбляли. Он не потерпит этого. Умейте завоевывать авторитет у подчиненных примером личного мужества и разумностью отдаваемых вами распоряжений, а руганью, кроме обиды и раздражения, ничего не добьетесь. Вызовите ко мне командующего артиллерией дивизии и подумайте над тем, что я вам сказал.
Черняховский распорядился срочно подавить батарею врага.
Когда вражеские батареи были подавлены, Иван Данилович поехал на командный пункт дивизии. Вездеход мчался по проселочной дороге. Машину вел сам Черняховский, рядом с ним сидел член Военного совета Кузнецов. Впереди показался опущенный шлагбаум. Иван Данилович нагнал на тормоза и вместе с Кузнецовым вышел из машины. Вдруг из леса появился медведь и пошел прямо на них. Кузнецов схватился за пистолет.
— Федор Федотович, не вздумайте стрелять! Не попадете — он нас разорвет.
— Он же идет прямо на нас!
А медведь, не торопясь, переваливаясь с боку на бок, подошел к ним уже совсем близко и, остановившись, исподлобья смотрел на них.
Косолапый подошел вплотную к Ивану Даниловичу и стал обнюхивать его, а затем поднялся на задние лапы и стал урчать. В это время к ним спешил с рапортом па-начальник штаба дивизии.
— Товарищ подполковник, — сказал ему Черняховский, — командира дивизии не можете обеспечить связью с артиллерией, а на КП цирк завели!
Начальник штаба, смутившись, стал докладывать:
— Товарищ командующий, дивизия формировалась в Сибири, земляки, провожая нас, подарили медвежонка. Вот он п растет у нас. Солдаты его очень любят. Мишка не боится ни бомбежек, ни артналетов, ведет себя смело.
— Товарищ подполковник, доложите, почему у вас нет связи с артиллерийским полком?
— Противнику удалось мощным огневым налетом одновременно нарушить связь как по линии НП, так и по линии КП. Но пока вы ехали к нам, связь уже восстановили.
Черняховский и Кузнецов в этот день побывали еще в нескольких дивизиях. Подводя итоги боевым действиям под Воронежем, они пришли к выводу, что артиллерия слабо привлекалась со второстепенных направлений а интересах войск, действующих на главном направлении. Реактивная артиллерия не участвовала в подавлении противника в траншеях. Черняховский указал на это командующему артиллерией армии генералу Баренцеву.