Так мало времени
Спускаясь вниз, девушка ничуть не напоминала то аскетичное и отстраненное существо, каким казалась в своей сестринской форме, придававшей ее хрупкой фигурке непонятное достоинство.
— Господи, дитя! — восторженно воскликнула Неста, увидев Моргану.— Вы похожи на пленный луч солнца!
Моргана рассмеялась и закружилась. Ее пышные юбки зашуршали, к вящему наслаждению ее неукротимой женственности, а короткие сияющие кудри весело растрепались.
— По-моему, сегодняшний день будет приятным,— радостно сказала она.
— Я счастлив это слышать.
Неожиданно прозвучавший голос Фелипе заставил Моргану прервать свое веселое кружение, и она резко остановилась. Он стоял у самого порога, как всегда изысканно одетый. Темные волосы его блестели, знакомые смуглые черты были полны манящего очарования.
— Доброе утро, сеньор.— Она смущенно разгладила складки юбки, чувствуя себя немного неловко из-за того, что ее поймали на такой ребячливости. Хотя, надо признать, в его лице не было насмешки или иронии. Наоборот, казалось, что он держится более свободно, чем обычно. Однако ситуация требовала каких-то комментариев, и она добавила:— Я не знала, что вы приехали.
— Только что,— ответил он. В его глазах чуть видна была улыбка, но не такая, чтобы внушить Моргане робость или привычное раздражение. Она чем-то напомнила ей о том моменте, когда он рассказывал, как лазал на деревья, и ее улыбка вышла естественнее, чем прежде, и даже не без оттенка теплоты.
Все оставшееся утро прошло необыкновенно хорошо. Казалось, оно отмечено каким-то особым сиянием, отчего все чувствовали себя удивительно жизнерадостно. В этом настроении, выпив по бокалу прохладительного напитка, вся компания вышла к мощной черной машине с гербом на радиаторе. Несту усадили на заднем сиденье, обложив подушками так, чтобы она могла поудобнее устроиться, а потом Фелипе повернулся и открыл переднюю дверцу перед Морганой. При других обстоятельствах она, наверное, постаралась бы усесться сама, как только закончила помогать Несте, но на этот раз она смирилась с зависимостью и позволила себе помочь, всем существом ощутив легкое прикосновение к локтю. Потом Фелипе прошел к водительскому месту, включил двигатель, и мощная черная машина плавно и легко скользнула вперед.
Когда они доехали до дороги, которая вела к Лорензито, Фелипе повернул в противоположном направлении. Пыльная дорога упрямо поднималась вверх в окружении тропического изобилия. Моргана с гордостью могла назвать некоторые из растений, несмотря на то, что пробыла на острове так недолго. Она видела казуарины и деревья мафурра, чуть в стороне от дороги росла джакаранда и раскинул ветви тамариск. Повсюду было множество ярких тропических цветов, буйно разросшихся в этом островном раю красок и света.
На вершине холма Фелипе затормозил. Моргана огляделась, стараясь определить причину их неожиданной остановки. Но у нее только создалось впечатление, что они поднялись высоко над миром, туда, где на краю крутых скал растут деревья. Фелипе повернулся к Несте со своей обычной любезной улыбкой.
— Вы извините нас, если мы на минуту вас оставим?
— Конечно,— сразу же откликнулась Неста. Фелипе быстро обошел машину и открыл Моргане дверцу.
— Это — та часть Хуамасы, которую обязательно надо посмотреть.
Его пальцы снова чуть прикоснулись к ее руке, когда он помогал ей выйти из машины, и снова она испытала этот странный трепет. И всего-то — из-за прикосновения руки, обладателя которой, как ей казалось совсем недавно, она ненавидит!
— Заметно, что под солнцем Хуамасы лепестки чуть приоткрываются,— заметил он, ведя ее по направлению к скалам.
Моргана сразу же насторожилась.
— Что вы хотите сказать, сеньор?
Она сразу же вспомнила об их ненадежном перемирии: в голосе его снова появились знакомые ироничные интонации. Видимо, он никак не мог удержаться, чтобы не подразнить ее.
— Суровая медсестра Кэрол снова исчезла, и эту перемену надо всячески приветствовать, хотя у ее преемницы очень плохая память.— Темная бровь насмешливо приподнялась.— Значит, называть меня по имени так сложно?
— Нет.— Моргана помолчала, тщательно подбирая слова.— Боюсь, что я просто забываю. Когда привыкнешь думать о человеке каким-то определенным образом, не сразу удается переучиться.
— Интересно, и что же вы думаете обо мне? Моргана сразу же определила этот вопрос как чрезвычайно трудный — и, возможно, даже опасный — и пыталась придумать какой-нибудь уклончивый ответ, который бы его удовлетворил. Но тут он пожал плечами, чуть сощурив глаза, и снова стал серьезным. Такая перемена несколько озадачила ее.
— Неважно. Наверное, вы это и сами хорошенько не поняли, моя милая Моргана.
— Бывают моменты, когда я это прекрасно понимаю,— небрежно ответила Моргана.
— Верно. Наверное, я их могу вспомнить.— В голосе его снова зазвучала невозмутимая насмешка.— Вы, возможно, планировали кровавые расправы?
— Очень кровавые, включая кипящее масло и тиски для пальцев,— решительно ответила Моргана, но в уголках ее губ дрожала неудержимая улыбка.
— Тиски для пальцев! — Его губы ответно изогнулись, и он посмотрел на свои мужественно-аристократические руки.
Моргана тоже взглянула на них, и поняла, что преступно было даже думать о тисках для таких пальцев. И еще невольно подумала, что бы испытала, если бы эти руки обняли ее. Тут она вспомнила — и залилась густым румянцем.
Моргана поспешно отвернулась, с притворным интересом рассматривая окружившие их деревья, и надеялась, что Фелипе не заметит, как она покраснела.
Она ведь знала, как ощущаешь себя в плену этих сильных рук. Она это слишком хорошо почувствовала, когда в день праздника цветов они держали ее, заставив осознать опрометчивость поступка, на который ее побудил гнев.
Положив руку ей на локоть, маркиз удержал ее на месте, и так они стояли вдвоем под раскидистыми ветвями тамариска, глядя вниз со скалы на далекий песчаный берег, о который разбивались белопенные волны.
— Ну, разве это зрелище не стоит того, чтобы позволить бесцеремонно перекроить ваш день?
Голос был вежливо невозмутим, но Моргана не сомневалась, что если взглянет на него, то увидит в его глазах улыбку. И без того он стоял слишком близко от нее, и эта близость ее тревожила, но она не решалась отодвинуться, чтобы он не сделал какого-нибудь очередного насмешливого замечания, на которое трудно будет ответить.
Она мгновение помолчала, стараясь справиться с непонятным волнением, которое грозило ее поглотить. А потом ответила что-то в том духе, что да, здесь очень красиво, и никак не прокомментировала тот факт, что поездка была запланирована без ее участия.
Маркиз чуть пошевелился. Моргана чувствовала, что он наблюдает за ней пристальнее, чем ей бы того хотелось.
— Сегодня что-то доставило вам радость.
Моргана понимала, что он имеет в виду: она не так легко раздражается. Однако поскольку она только что сделала совершенно потрясающее открытие — большая часть ее удовольствия и радости связана с тем, что находится здесь, рядом с ним,— она не могла ответить правдиво. По здравому размышлению, в этом открытии не было ничего особенно удивительного. В конце концов, она совершенно нормальная девушка, а он не только на редкость привлекателен внешне, но может быть очень интересным и умным собеседником, если не развлекаться острыми как бритва фразами, которые будят ее неприязнь.
— Может, я просто в хорошем настроении,— ответила она.
— И позволительно ли осведомиться — почему? — Его поднятая рука помешала ей ответить.— Прошу прощения. Надо понимать, это интимный вопрос.
— Очень интимный,— твердо ответила Моргана, но глаза ее улыбались. Потом она повернулась, решив, что разговор чересчур затянулся. Солнце заблестело на серебряных кружках ожерелья и привлекло его внимание.
— Вот как? — Темная бровь удивленно изогнулась.— Вы все еще не разорвали ваш контракт с неизвестным.
— Возможно, я не боюсь неизвестного,— парировала Моргана.