Убрать Картера
Я затянулся.
– Приятный бизнес. Работает сам по себе. Люди суют деньги в автомат. Я их оттуда забираю. Никакого принуждения. Лишь иногда приходится по-дружески уговаривать владельцев не принадлежащей мне собственности.
– Я знаю этот бизнес, – сказал я.
– Поверь мне, – продолжал Брамби, – этот бизнес осчастливил меня. У меня никогда не возникало желания заняться чем-то другим. Мне стоило больших трудов раскрутить его. Жизнь коротка. У меня есть все, что нужно, и я пользуюсь этим. Я начал зарабатывать как уличный торговец в сороковом году, когда мне было шестнадцать. Я помню, из чего выбрался.
Он сделал еще один глоток.
– Но счастье не длится вечно, никакой бизнес не может долго оставаться статус-кво. Мне нужно расширяться. Иначе придется сворачивать дело. Что касается игорных галерей, большинство их них не выходят за пределы определенной территории. А мне надо идти дальше. Что же остается? Пабы? Там есть свои автоматы. Клубы? Одни принадлежат частным лицам, другие – коллективам. Конституционалистам, лейбористам, рабочим. Я действую по закону, рассылая своих представителей. Конечно, во многих заведениях уже есть игровые автоматы. Но мои лучше: они выплачивают выигрыш гораздо чаще, зато выигрыши гораздо меньше. Они нравятся и потребителю, и менеджменту. Управляющие говорят, что эти автоматы выгодны, как продажа ледяной воды в Сахаре. Они хитрые ребята. Один из них стал излишне хитрым. Впихнул автоматы туда, где уже стояли другие автоматы. Хорошо. Но управляющий тем заведением оказался глупцом. Не рассказал нужным людям о том, что сделал. Нужным людям, имеющим свой интерес в этом клубе. Возникли проблемы. В результате я был вынужден хлебать дерьмо и прекратить поставку автоматов в клубы. Плохо, но мне приходится с этим мириться. Я не настолько крупный бизнесмен, чтобы возникать. Вот так складывались дела. Однако на этом не закончилось. Те, кого я обидел, подумали: а почему бы не завладеть всеми игровыми автоматами Клиффа Брамби и всеми торговыми точками Клиффа Брамби? Мы приберем их к рукам, и у нас появится много новых точек на побережье. Я узнал это от одной пташки, которой плачу за то, чтобы она внимательно прислушивалась к разговорам.
Девица тупо улыбнулась в стакан.
– Так что я очень встревожен. Раз у них возникло такое желание, значит, они это сделают. Все к этому идет. Я буду счастлив, если мне удастся сохранить хоть что-то. Я не в силах бороться с ними. У меня не тот уровень. Поэтому я должен разобраться с ними до того, как они разберутся со мной. Проблема в следующем: если я попытаюсь и у меня ничего не получится, они все равно узнают о моих попытках, и тогда мне конец. Не так ли, Джек?
Я выпустил струю дыма.
Клифф поднял с пола портфель, положил его на стол, открыл и вынул две пачки абсолютно новых купюр.
– Штукарь, – сказал он. – Он твой. А также имя, которое я назову.
– Какое имя? – спросил я.
– Пэйс.
Я пристально посмотрел на него.
– Это сделал Пэйс, – сказал он, – а приказ отдал Киннер.
– Зачем? – спросил я.
– Не знаю. Я уже рассказал все, что знаю.
Девица снова наполнила свой стакан.
– Как я понимаю, в прошлую субботу в «Казино» был большой шум, – сказал Клифф. – Народ страшно бушевал. Особенно Эрик. Упоминалось имя твоего брата. Эрик уехал куда-то в сопровождении крутых ребят. Потом он вернулся, а вскоре твой брат оказался мертв.
– Почему? – спросил я. Брамби пожал плечами.
– Я рассказал все, что знаю, – повторил он.
Я снова внимательно посмотрел на него.
– Верно, – сказал я, – но ты, Клифф, сам понимаешь, что этого мало.
Я встал.
– Я тебя умоляю, – сказал я. – Ты действительно думаешь, что я пойду к Эрику или к Киннеру и по твоему приказу выпущу им кишки?
Брамби продолжал смотреть на меня.
– Я скажу, что, по моему мнению, ты разнюхал о событиях прошлой субботы: ты узнал, что они натравили меня на тебя в надежде, что я прикончу тебя, пришел к выводу, что это отличная идея, и решил использовать меня, чтобы сделать то же самое с ними. Расслабься, Клифф. Неужели ты считаешь меня полным идиотом?
– Джек, ты ошибаешься.
– Конечно, – сказал я, – раз ты так говоришь.
– Джек…
– Пока, Клифф.
Я вышел из комнаты. Девица проводила меня взглядом до самой двери.
* * *Прячась в подъезде от серенького дождя, я ждал, когда Брамби уйдет. Я намеревался вернуться к Гленде и пообщаться с ней наедине. Выяснить, что она знает. И что на самом деле известно Клиффу. К сожалению, все получилось совсем не так, как я рассчитывал.
Я простоял так примерно с четверть часа, когда во двор въехал красный «ягуар» и остановился позади «триумфа». На этот раз в «ягуаре» был только один человек – Кон.
Он не вышел из машины. Он закурил и растянулся на сиденье. Похоже, он чувствовал себя вполне комфортно.
Я стоял в подъезде ближайшего дома. Я понимал, что Кон не увидит меня сквозь пелену дождя. Но лишь до поры до времени. Я же не смогу долго сохранять полную неподвижность. В конце концов, в машине только Кон. Я вышел из подъезда.
Кон сразу увидел меня. Он чуть изменил позу и опустил стекло.
– Джек, – позвал он.
Я остановился и повернулся к нему.
– Подожди минутку. У меня есть к тебе разговор.
Я остался стоять на прежнем месте.
– Твоя племянница, – сказал он. – Она спрашивала о тебе. Хочет тебя видеть.
Я подошел к машине. Кон все не вылезал.
– Кон, что ты с ней сделал?
Кон улыбнулся.
– Да как я могу? – сказал он. – Просто мне пришлось оставить ее с Питером. А тебе известно, как Питер относится к противоположному полу.
– Где они?
– Садись в машину, и я отвечу.
Мы внимательно посмотрели друг на друга. Кон сказал:
– У меня в кармане «пушка». Но ведь она не понадобится, правда?
Я промолчал. Кон открыл водительскую дверь и перебрался на пассажирское сиденье. Я сел за руль.
– Вот умница, – сказал Кон. Я завел двигатель.
– Поехали, – сказал Кон.
– Разве я знаю, куда ехать?
– Скажу, когда мы тронемся.
Я убрал руки с руля.
– Так куда? – спросил я.
– На Джексон-стрит, – ответил он.
Мы поехали по пустым улицам. Когда мы повернули на Джексон-стрит, Кон сказал:
– Я бы на твоем месте не рисковал. Помни, там Питер.
Я сбавил скорость.
Кон держал обе руки в карманах, в одной была «пушка», а в другой – нож. Я остановил машину и потянул на себя ручник, потом стремительно сунул руку Кону между ног и изо всех сил сжал его яйца.
Кон открыл рот, собираясь закричать, но прежде чем крик вырвался из его горла, я надвинул шляпу ему на лицо и зажал рот. Выпустив его яйца, я с такой же силой сжал ему горло. Он начал задыхаться, и тогда я ударил его локтем по макушке и вынул шляпу у него изо рта. Он упал лицом вперед и ткнулся лбом в приборную панель. Не без моей помощи.
Я забрал у него пистолет и нож, рассовал по карманам и выбрался из машины. Я не стал утруждать себя тем, чтобы захлопнуть дверцу. Пройдя по переулку, который вел к саду за домом, я повернул налево и, пригнувшись, подобрался к кухонному окну. Так как на заднее крыльцо никто не вышел, я решился заглянуть внутрь.
Дверь между кухней и буфетной оказалась открытой, поэтому обзор был хорошим.
Дорин сидела поджав под себя ноги на стуле Фрэнка. Я не видел ее лица, так как она закрыла его ладонями. Голландец Питер сидел на диване. Выглядел он так, будто ведет непринужденную беседу.
Я снова пригнулся, потом выпрямился, очень-очень осторожно открыл заднюю дверь и замер на пару минут, дабы убедиться, что меня не слышат. Все было спокойно. Питер продолжал говорить:
– Естественно, есть кое-что похуже. Однажды я видел, как два бугая развлекались с такой же соплячкой, как ты. Шикарное было зрелище. Они были из тех, кто любит грубый секс, боль и кровь. Кстати, я подглядел у них много интересного. К примеру…
Питер замолчал. На полуслове. Между ним и Дорин упала тень. Питер вглядывался в эту тень до тех пор, пока его взгляд, во второй раз за этот день, не встретился с моим.