Отраженная угроза

Сенина вдруг бросило в жар. Он подумал про Ангелину. Ведь и она не человек, а он с ней... А что, на вид – баба как баба, не отличишь. Даже не верится, что и она вылупилась из кокона. И все равно, какой-то мерзкий осадок в душе. Как будто поучаствовал в акте некрофилии.
– Готовьтесь к вылазке, – сказал Сенин. – Проверяйте оружие, фонари, аккумуляторы, загружайте схему подземелий в планшеты. Еще нам понадобятся маски. Начинайте собираться, а я пойду потороплю нашего флориста. И еще – форму не надевайте, идите лучше так.
Валенски был в крепости. Он заперся в отведенной ему комнате и готовил химсостав для уничтожения «мочалки». Сенин увидел с десяток пластиковых канистр и какой-то сложный прибор в серебристом чемоданчике.
– Помогите мне, – попросил биотехник, и Сенин водрузил ему на спину ранец с двумя блестящими баллонами.
– Это всего лишь распылитель, – сказал Валенски. – Воспользуемся примитивными методами, пока не появится другая возможность.
– Какая, например?
– У меня уже готова технологическая формула микроорганизма, который уничтожит всю грибницу дней за сорок. Но проблема в том, что здесь я не смогу воспроизвести культуру. Это генное конструирование, нужны условия совсем другого порядка.
– А твою формулу можно передать по гиперканалу?
– Формулу – можно, но обязательно нужен образец материи.
– То есть клок самой «мочалки»?
– Да, поэтому мне любой ценой нужно вырваться с этой планеты.
– Вырвемся, – сказал Сенин. – Как только Сектор получит наше сообщение, тебе доставят любую аппаратуру и создадут все условия.
Он тихо усмехнулся. Представилось лицо капитана «Форума», когда тот узнает, что сбросил триста человек в зону бедствия, невзирая на предупреждение разведки. Предложить бы теперь ему баночку вазелина для задницы...
Сенин тяжело сел на кровать. Все-таки не помешало бы набраться перед такой вылазкой здоровья. Да только где ж его взять? И ждать нельзя. Разве что отправить ребят одних, а самому остаться на мониторах?
– Послушай, Валенски, – сказал он. – Я все же не пойму, куда делось все местное население, когда мы прибыли. Мы не нашли на базе ни одного человека.
– Я так думаю, все просто спрятались, – ответил биотехник, продолжая колдовать со своим прибором.
– Спрятались? Зачем?
– Судя по всему, подражатели не вполне самостоятельны в своих поступках. От вас исходила угроза, и грибница приказала им укрыться.
– Что за бред? Они же этим только вызвали наши подозрения.
– Вовсе не бред. Не ищите человеческой логики в реакциях грибницы. Когда страус прячет голову в песок – это тоже не очень логично, с нашей точки зрения, не так ли?
– Значит, эта зараза еще и управляет ими?
– Это только мои догадки. Возможно, в какой-то степени подражатели зависимы от грибницы. Но у меня создается впечатление, что они сами об этом не догадываются. Допросите любого подражателя, и он даже под сывороткой правды будет утверждать, что он обычный человек. Они не помнят ничего о своем происхождении. Наверняка они не помнят и убийства.
– Вот как? А мне представлялось, что мы окружены врагами, которые перешептываются у нас за спинами.
– Нет-нет, никто не считает вас врагами. Но на каком-то интуитивном уровне они не дают причинить грибнице вред. Меня вызвали, чтобы я ее уничтожил, а теперь об этом и речи нет. Наоборот, мне постоянно мешают. Мягко так, без агрессии, но мешают. И вам будут мешать.
– Поэтому мы полезем в подвалы скрытно?
– Мы теперь все должны делать скрытно. В том числе и выходить на связь с Сектором. Я вам помогу пробраться к пульту через вентиляцию. Открыто вам этого сделать не дадут, вы уж поверьте.
– Отчаянный ты парень, Валенски. Не страшно было в лесу одному жить, по подвалам с нелюдями ползать?
– Я реалист и боюсь лишь того, что действительно опасно. Мне на этой земле ничего не угрожает. А вам угрожает ваш подражатель. Возможно, он еще растет, а может, уже созрел и ждет момента для удара. И поверьте, эта опасность серьезней, чем вы думаете.
– М-да, и что посоветуешь?
– Держаться надо вместе, особенно по ночам. Насколько я понимаю, они предпочитают нападать без свидетелей. А еще я советую подумать, что мы будем делать дальше. У вас есть какой-то план?
– План зреет. До прибытия спасательной экспедиции нужно как-то прикрыть людей. Не знаю, может, и в самом деле, вывезти их отсюда?
– Не думаю, что это легко устроить... – усмехнулся Валенски.
– Легко или не легко – придется напрячься. Расставить ночные посты, раздать людям оружие.
– На масштабные действия особо не рассчитывайте. Вам не позволят.
– Что значит, не позволят? У меня есть определенные полномочия, права и власть на этой территории.
– Увидите, чего стоит ваша власть. Но мы, все равно, что-нибудь придумаем. – Валенски, наконец, собрал свои пробирки, одернул ремни ранца. – Я готов. Идем?
Гордосевич подогнал машину вплотную к двери коттеджа, и никто не заметил, как группа вооруженных разведчиков погрузилась в кабину.
– Мы ведь уже пробовали туда лезть, – произнес Вельцер. – Там все забито этими лианами.
– Пойдем через дренажные каналы, – ответил Валенски. – Там полегче. А дорогу через «лианы» я вам сделаю.
Машина тихо въехала во дворик насосной станции. Место было тихое и закрытое, Валенски специально рекомендовал спускаться под землю именно отсюда.
– Если увидите подражателя – стреляйте, не раздумывая, – сказал он. – Этим вы спасете человека.
– Тебя где научили стрелять, не раздумывая? – поинтересовался Сенин. – На курсах ботаники?
– Вообще-то я закончил академию. Дайте и мне какой-нибудь пистолет.
– Занимайся своим делом, Валенски. Тут хватает стрелков.
Вельцер открыл электрощит и, повозившись с минуту, включил люкс-кабель. Сенин тем временем управился с замком насосной станции. В машинном зале приглушенно гудели насосы, где-то капала вода.
– Здесь, – сказал Валенски и показал металлическую дверь.
За дверью начиналась многоярусная железная лестница, уходившая во мрак подземных уровней. Фиолетовая жилка люкс-кабеля давала слишком мало света, и разведчики включили фонари.
– Зачем здесь накопали столько тоннелей? – пробормотал Вельцер.
– И продолжают копать, – сказал ему Валенски. – В идеале все технологические блоки и комплексы должны уйти под землю. Наверху останутся только жилые дома, ну, и все, что не портит вид.
Лестница отзывалась на шаги гулким, долго не затихающим стоном. Минус-первый уровень здесь был относительно чистым, но уже на втором стали видны пышные заросли «мочалки», опутавшие трубы, фермы и пучки кабеля. Еще больше зарослей было на третьем уровне.
Наконец, достигли пятого. Теперь в «мочалке» приходилось стоять по колено. В свете фонаря было видно, что уже в двух десятках шагов коридор забит ею полностью – почти до потолка.
Валенски привел в готовность свой распылитель.
– Наденьте маски, – сказал он. – Этот состав довольно ядовит.
Он шел впереди всех и время от времени брызгал на «мочалку» своими химикатами. Она сразу съеживалась, скручивалась и становилась совсем непрочной – волокна рвались на ботинках, не мешая ходьбе.
Потом ее стало так много, что пришлось останавливаться и ждать, пока Валенски проделает проход. Его средство было на самом деле эффективным – даже толстые стебли разваливались, как гнилушки.
Сенин чувствовал себя паршиво. У него разболелась голова, легким не хватало воздуха, да еще этот противогаз... Подземелье давило так, словно тело накрыла тонна сухого мертвого песка. Хотелось скорей выйти на поверхность, на воздух, к открытому, пусть и пасмурному небу.
Внезапно биолог поднял руку, заставив всех остановиться.
– Вот, – тихо сказал он.
В нескольких шагах впереди среди хитросплетения волокон висело округлое образование, похожее на огромный кокосовый орех.
– Вот вам кокон, – сказал Валенски. – Еще совсем молодой. Не желаете взглянуть, что внутри?