Сильнее Скотленд-Ярда

— Вот ваша новая квартира, — самодовольно сказал Леон, вводя пленника в просторную ванную комнату.
Да, Гонзалес нашёл именно то, что искал!
Ванная комната была непомерно велика. Кроме ванны, скорее похожей на бассейн, там стояла довольно удобная кровать с накрахмаленным до синевы бельём.
В огромной ванне стоял дубовый табурет, а к одному из кранов была приделана резиновая кишка.
Окна были завешены одеялами.
Манфред по достоинству оценил усилия Гонзалеса.
— Вытяните руки! — приказал Леон.
На запястьях пленника защелкнулись наручники.
— Сядьте на постель! Я хочу, чтобы вы убедились в том, как на ней мягко спится.
— Вы с ума сошли! — вскричал внезапно вознегодовавший Пирсон. — И снимите с лица эту поганую тряпку! Я хочу видеть вас!
— А вот это напрасно, — мягко возразил Леон. — Ведь если вы увидите моё лицо, то сможете впоследствии опознать. Следовательно, я буду вынужден…
С этими словами он вынул из кармана огромный револьвер. Услышав мягкий щелчок взводимого курка, Пирсон мгновенно повиновался.
Леон разул его и засучил штанины.
— Зачем? — пролепетал Пирсон.
— Сесть! — приказал Леон, указывая на табурет, стоящий в ванне.
— Но…
— Не заставляйте меня повторять дважды!
Пирсон сел.
— Вам удобно?
Пирсон не удостоил его ответом.
— Вы напрасно сердитесь, — добродушно заметил Леон. — Как вам постель? Не правда ли, она выглядит довольно заманчиво?
Пирсон продолжал молчать. Гонзалес похлопал его по плечу.
— Так-то, дружок. А теперь вы мне скажете, где находится Филипп Винчи?
— А! Вот зачем вы устроили этот спектакль? — ухмыльнулся Пирсон. — Вам долго придётся спрашивать меня об этом!
И, опустив глаза на свои босые ноги, он добавил:
— Я вообще не знаю такого.
— Где он?
— Неужели вы воображаете, что если бы я знал это…
— Понятно, — оборвал его Леон. — Придется немного подождать, — думаю, часов… тридцать шесть… Джордж, я попрошу тебя первым встать на дежурство.
Крепко привязав Пирсона к табурету, он лег в кровать и мгновенно уснул, как, впрочем, и все великие полководцы.
Пирсон удивлённо переводил взгляд со спящего Леона на сидящего в кресле второго похитителя. Тот невозмутимо читал книгу.
— И надолго всё это?
— День-два, — спокойно ответил Манфред. — Вам скучно? Могу предложить книгу.
Пирсон промолчал. Он ожидал насилия, но похитители вели себя довольно мирно. Понятно, они ждут, что он заговорит. Зря! Он не заговорит. Им долго, ох как долго придётся… Пирсон почувствовал, что глаза его слипаются, а голова опускается на грудь.
— Не спать!
Пирсон испуганно вздрогнул.
— Спать нельзя!
— Это почему же? — проворчал он. — Я хочу спать, значит я буду спать!
Он снова задремал, но снова вздрогнул и попытался подобрать ноги: Манфред направил на них струю ледяной воды.
Через час усталость взяла своё.
И снова струя ледяной воды привела его в сознание.
Манфред взял полотенце и заботливо вытер ему ноги.
К шести часам утра Пирсон сидел на своём табурете, уставив в одну точку воспаленные глаза.
Гонзалес сменил на посту Манфреда.
Приступ дремоты — струя воды.
Приступ — вода, вода, вода…
— Дайте мне спать, — прорычал пленник.
— Где Филипп Винчи?
— Негодяй, вы пытаете меня!
— О, это ничуть не хуже того, что вы сделали с мальчуганом, оставив ему пищи всего на четыре дня. И это не хуже чем вспарывать лицо собеседника перочинным ножом, поверьте!
— Я не знаю, я ничего не знаю!
— Дело ваше, — пожал плечами Леон.
Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с чашкой дымящегося кофе и кексом. Задремавший Пирсон снова был разбужен холодной водой.
— Дайте мне спать, — взмолился он. — Я вам дам всё, что пожелаете, только дайте мне спать…
— Вот, пожалуйста, перед вами прекрасная пуховая постель. Скажите, где находится…
— Никогда! Вы никогда не узнаете этого!
— А вы не будете спать.
В таких разговорах прошёл весь день.
В семь часов вечера Пирсон назвал какой-то адрес.
Манфред тут же уехал.
— А теперь позвольте мне заснуть…
— Придётся подождать возвращение моего друга.
В девять часов Манфред вернулся, освободив бедного мальчугана из ужасного погреба в Ноттинг-Хилле и передав его в руки обезумевшей от горя матери.
Они извлекли из ванны полумёртвого Пирсона и сняли с него наручники.
— До того, как вы ляжете спать, вам придётся подписать этот документ.
Пирсон подписал, не читая, бумагу, свалился на кровать и заснул мёртвым сном.
Не проснулся он и тогда, когда над ним склонился полицейский инспектор из Скотленд-Ярда.
Он не воспринимал ни слов полицейского, ни смысла оглашённого в полицейском управлении его же собственного признания, ни тюремной камеры, куда его вскоре доставили.
Он испытывал лишь одно желание — спать, спать, спать…
— Странный случай, — сказал начальник тюрьмы врачу. — Он подозрительно долго спит.
— Может быть, его поставить под душ?
 
Глава 10.
Человек, которого оправдал суд
— Ты никогда не задумывался над тем, что большинство убийц, — люди довольно религиозные? — задумчиво проговорил Гонзалес, отрываясь от книги.
— Ты хочешь сказать, что они верят в божественное предназначение? — иронически бросил Манфред.
Леон кивнул.
— Наукой установлено, что определенная категория преступников чаще всего действует в состоянии религиозно-экстатического возбуждения…
Манфред отбросил газету и внимательно посмотрел на друга.
— Ты о докторе Твендене?
— Именно.
— Думаешь, о нём стоит подумать всерьёз?
— Непременно.
Процесс доктора Твендена был одной из самых громких лондонских сенсаций. Доктору было тридцать с лишним, а его жене всего семнадцать. Поговаривали, что он женился на ней ради денег — она получала ежегодное содержание в размере двух тысяч фунтов, которое должно было ей выплачиваться пожизненно. За три месяца до трагедии она получила в наследство от своего брата, погибшего в Южной Африке, шестьдесят три тысячи фунтов.
Отношения между супругами оставляли желать лучшего. Ссоры возникали на почве её нежелания оплачивать его многочисленные долги. Унаследовав состояние брата, она составила завещание, по которому её муж должен был получить после её смерти лишь двенадцать тысяч фунтов, а остальная часть денег предназначалась двоюродной сестре, овдовевшей несколько лет назад.
Нотариус, заготовив текст завещания, послал его по почте. Она должна была ознакомиться с ним и внести, при необходимости, нужные поправки. Письмо было доставлено точно по адресу, но не попало в руки той, кому оно было предназначено. Почтальон утверждал, что доставил письмо ровно в восемь часов вечера в субботу. Именно в этот день доктора вызвали к больной, которую укусила змея, и он возвратился домой довольно поздно. Поужинав со своей женой, он ушёл в лабораторию исследовать ядовитые железы змей.
Утром следующего дня миссис Твенден заболела. Все симптомы указывали на заражение крови.
На рассвете следующего дня она умерла.
Вскрытие обнаружило следы укола на руке, а также признаки отравления змеиным укусом.
В пользу доктора говорило то, что в его шприцах не было обнаружено следов яда. След от укола объясняется тем, что доктор дважды в неделю делал жене впрыскивания от ревматических болей. Впрыскивания были прописаны другим врачом, предложившим для лечения новый, недавно открытый препарат, и назначившим уколы дважды в неделю — по средам а субботам.
Суд оправдал Твендена.
Мало того, процесс принёс ему популярность, которой могли бы позавидовать выдающиеся актёры и политики. Восторженная публика после вынесения оправдательного приговора устроила ему овацию и вынесла на руках из зала суда.
Особую симпатию публики вызвал тот факт, что доктор отказался от услуг адвокатов и сам вёл защиту: