Игрушка богатого человека

— Трудно будет переплюнуть таких красавцев.
Так, стало быть, выманить его в переднюю часть магазина не удастся.
— Придется мне их примерить, — объявил Нэш, — тогда вы поможете мне выбрать. — Он поднял вверх последний костюм. — Мне нравится коричневый, но что ни говори, а все-таки с шотландской клеткой ничто не сравнится.
Сара только усмехнулась и беспомощно пожала плечами.
— Примерочная вон там, — и она указала на тесаную нишу, отгороженную от основного помещения светло-голубой пластиковой занавеской для душевой.
Держа в руке костюмы, Нэш с трудом выбрался из своей куртки.
— Вот, — и он протянул куртку ей, — посторожите ее пока.
Сара взяла куртку, все еще хранившую тепло его тела, и перекинула ее через руку. Нэш двинулся к примерочной, и тут колокольчик над входной дверью опять звякнул.
— Сегодня будут заморозки, — объявила старуха, заходившая в магазин раза два в неделю.
Многие покупатели были здесь завсегдатаями. Они заходили поболтать, посмотреть новые поступления, выпить кофе, который у Мириам никогда не переводился.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросила скрюченная артритом старушка, переминаясь с ноги на ногу.
Сара ничего о ней не знала, если не считать того, что ее зовут Рути и что она обожает яркую одежду с блестками.
— Вчера поступила блузка с люрексом. Сара отложила ее специально для Рути, как только увидела. И теперь, обогнув застекленный прилавок, она повесила куртку Нэша на спинку стула, а сама принялась рыться в большой картонной коробке, пока не нашла блузку. Она разложила ее на прилавке. Даже в полумраке блузка поблескивала и переливалась.
— О!
Благоговение, прозвучавшее в голосе старухи, вызвало у Сары улыбку. Она следила за тем, как узловатые пальцы Рути разглаживают фактурную ткань.
— Красота, а? — спросила Рути. — Смотрите, как блестит!
— Я так и думала, что вам понравится, — сказала ей Сара. — Упаковать вам?
— Спасибо, дорогуша.
Сара даже вообразить не могла, что Рути делает с блестящими одежками, которые уносит из магазина. Многие из них невозможно было даже натянуть на ее массивную фигуру.
— Ну разве это не великолепно?
Сара и Рути дружно обернулись и посмотрели на Нэша. Он стоял посреди магазина, широко расставив ноги, в одних носках и раскинув руки в стороны.
Рукава пиджака обрывались на добрых четыре дюйма выше его запястий. Между носками и штанинами оставалось три дюйма голой волосатой кожи. Он должен был выглядеть полным идиотом, да он и выглядел идиотом, тут двух мнений быть не могло, но не полным идиотом. Он выглядел… восхитительно.
Рути даже не пыталась сдерживаться. Она схватилась за грудь и громко рассмеялась. Она захлебывалась смехом. Она заливалась хохотом.
— В чем дело? — с оскорбленным видом спросил Нэш. — Вы хотите сказать, что коричневый — не мой цвет?
— Прелесть. — Рути покачала головой из стороны в сторону. Ее объемистая грудь колыхалась, из глаз текли слезы.
Сара сдерживалась из последних сил, прижимая пальцы ко рту.
Нэш подбоченился и заявил:
— Да будет вам известно, что в прошлом году меня избрали самым элегантным мужчиной в Чикаго.
С этими словами он обиженно удалился обратно в примерочную.
Сара с Рути переглянулись и дружно рассмеялись.
— Этот парень — просто прелесть, — сказала Рути, утирая слезы. — Просто прелесть.
— Так нельзя говорить, — сказала Сара. — Вот маленькие дети — это прелесть. Или, скажем, котята или щенята — тоже прелесть.
Старуха пожала плечами и собрала свою сумку.
— Некоторые парни тоже прелесть. Спасибо, дорогуша.
Она подмигнула Саре и ушла, посмеиваясь себе под нос.
Нэш снова вышел из примерочной. На этот раз он был в своей собственной одежде, шапочка съехала ему на затылок, волосы были зачесаны назад. Он швырнул костюмы на прилавок:
— Беру все.
— Опять отправляетесь на конкурс самых элегантных мужчин Чикаго? — спросила Сара, пробивая в кассе его покупки.
— Одежда красит человека.
Касса была старинная, настоящий музейный экспонат — с потрескавшимися и пожелтевшими круглыми клавишами слоновой кости и рычагом, за который приходилось дергать, пробивая каждую сумму.
— С вас три доллара.
Он сунул руку в передний карман джинсов и после долгих манипуляций вытащил скомканную купюру. Потом не спеша разгладил мятую бумажку на прилавке и протянул ее Саре.
Один доллар.
Нэш вытащил еще одну купюру, разгладил ее, как и первую, вложил в протянутую, уже заметно дрожавшую ладонь Сары. К тому времени, как он добавил третий доллар, она почувствовала скапливающийся под мышками пот. Капля пота потекла у нее по спине между лопаток и остановилась на пояснице у пояса джинсов. Сара положила деньги в ящичек кассы, задвинула его и отерла тыльной стороной ладони испарину, выступившую над верхней губой.
Нервы у нее были натянуты как струны. Надо было что-то принять, чтобы их успокоить. Нельзя было так резко прерывать прием препаратов, прописанных доктором Уэстфоллом. Не надо было…
Нэш протянул руку над прилавком и крепко схватил ее за руку. Его пожатие показалось ей таким знакомым…
— С вами все в порядке?
Его синие глаза смотрели на нее так же серьезно, как в тот вечер в отеле “Ренессанс”, когда, все, что он сказал, оказалось ложью. Может, он и вытащил ее из озера, может, и приходил проведать ее в больнице, но доверять ему нельзя.
— Здесь немного жарко, — сказала она, прекрасно понимая, что надо бы отнять у него руку.
Нэш схватил вторую руку, свел их вместе, обхватил своими руками.
— Они ледяные.
Нэш принялся осторожно растирать ее руки, и это согрело их. Взгляд Сары переместился с их сомкнутых рук вверх по пуговицам его фланелевой рубашки к подбородку, к губам, к носу и остановился, встретившись с его глазами. В них горел тот же огонек, который она видела в ту ночь на берегу, когда стояла перед ним — бесстыдная, вызывающая, почти обнаженная.
Она отдернула руки. Как ни странно, Нэш не стал их удерживать. К такому обращению со стороны мужчины Сара не привыкла. Когда ты сильнее, так велик соблазн не уступать более слабому!
В полном замешательстве она отвернулась и вытащила пластиковый пакет из стоявшей рядом коробки, остро ощущая на себе его взгляд. Нэш наблюдал за ней, пока она складывала выбранную им одежду. Ей никак не удавалось всунуть костюмы в тонкий пластиковый пакет из бакалейного магазина. Он раскрыл пакет и помог ей упаковать вещи. Потом он взялся за ручки пакета и поднял его с прилавка.
— Пока, Сара. Она кивнула.
Нэш направился к выходу, но у самых дверей остановился и обернулся кругом.
— Что вы готовы были мне предложить, если бы тот снимок получился?
Ну вот, теперь он превратился в прежнего Нэша Одюбона.
— Это шантаж?
— Простое любопытство.
Ее пальцы вцепились в край прилавка.
— Полагаю, теперь вы этого никогда не узнаете.
— Нет?
— Нет.
Нэш стоял спиной к свету, и разглядеть выражение его лица Сара не могла, но чувствовала, что он не сводит с нее глаз. Потом из тени раздался его голос:
— Даже если бы снимок получился, я не стал бы печатать его в газете.
Ей очень хотелось ему поверить, но она себе этого не позволила.
Он помахал своим пакетом:
— Берегите себя.
— Вы тоже.
Через две минуты после ухода Нэша она вспомнила о его куртке. Сара схватила ее со спинки стула и выбежала за дверь. Она взглянула направо и налево, бросила взгляд через улицу, но Нэша Одюбона нигде не было видно.
Нэш оглянулся через левое плечо, потом тронул с места свой “Форд”. В лицо ему ударил поток воздуха из печки, но воздух был совершенно холодный.
Мысли стремительно сменяли друг друга у него в голове.
Это место небезопасно для нее. Ей не следует здесь находиться. “Это не мое дело”, — попытался урезонить он сам себя.
Казалось бы, после недавнего нападения на Сару заботливый муженек мог бы о ней побеспокоиться.