Любовь в награду

  — Упс, — вырвалось у Сета. Он отодвинул тарелки и потянулся за губкой, собираясь вытереть стульчики. Анна, открыв рот в ожидании очередной порции каши, недовольно хныкнула.
  Он был в детской, когда Никки вышла из спальни, уже в джинсах и свитере. Рассовав по карманам мобильный и кошелек, она сказала:
  — Вернусь, как только смогу, постараюсь не задерживать тебя. — Никки вдруг остановилась. — Что ты делаешь?
  — Помогаю тебе донести детей, — Сет поправил рукав рубашки.
  — Я не возьму малышей с собой. Это...
  — ... единственный способ убедиться, что в фотостудии тебя не надуют.
  — Наверное, ты прав, — сказала Никки медленно.
  — Конечно, я прав. Нельзя этого так оставлять. Они не хотят договариваться? Что ж, это их проблемы, таким образом студия потеряет клиентов.
  — Я готова! — решительно произнесла Никки. — Они наживаются на таких небогатых людях, как Лаура, а я этого не люблю.
  — Хорошо, — кивнул Сет, протягивая ей пару маленьких джинсовых комбинезончиков. — Я только добавлю, что близнецы толком не позавтракали.
  В ответ Никки вздернула подбородок.
  — Черт побери, Сет, ты даже не способен покормить их нормально!
  Он помог ей одеть близнецов, подкатил коляску к дороге и теперь наблюдал, как она смотрит на маленький багажник своей машины. Наверняка она не знает, сколь беспомощно выглядит, когда вот так покусывает нижнюю губу. Конечно, он не скажет ей об этом, потому что находчивая, уверенная в себе Никки Маршалл не придет в восторг, услышав, что иногда она выглядит как растерянный ребенок. Очаровательный, сексуальный, но все же ребенок.
  — Залезай. Я поставлю кресло Анны, — сказал Сет, открыв багажник своего джипа, чтобы положить туда коляску.
  Ее глаза засияли, как янтарь, а улыбка, которой она наградила его, сияла ярче солнца.
  — Эй, — усмехнулся он. — Перестань, а? Ты меня смущаешь. Я бы ни за что на свете не упустил шанс прокатиться с такой девушкой.
 * * *
  За несколько минут до десяти они уже были у фотостудии. Стены холла украшали портреты детей.
  — Малыш! — пролепетала Анна, указывая пальчиком на фотографию ребенка, который был по крайней мере в два раза старше ее самой. Зак заинтересовался автоматом по продаже жвачки, который стоял при входе в студию.
  За окошком в справочной сидели две женщины. Никки подумала, что одна из них, должно быть, та самая, которая говорила с ней по телефону. Другая наверняка клиентка — она никак не могла выбрать, какие фотографии ей заказать, постоянно отвлекаясь на своего трехлетнего ребенка. Рядом сидела еще одна женщина с тремя маленькими девочками, одетыми в одинаковые красные вельветовые платьица.
  Никки подошла к справочной и забарабанила по стойке кончиками пальцев.
  — К тому времени, как она закончит с клиенткой, она скажет, что мы опоздали на съемку, — сказала она тихо.
  Сет ничего не ответил. Озадаченная, Никки повернулась и открыла рот от удивления. Сет, коляска, дети — все это куда-то бесшумно исчезло.
  Непохоже, чтобы это было похищение. Возможно, они просто обошли автомат со жвачкой? И тут Никки увидела Сета, который вез коляску по направлению к киоску с едой. Ну, конечно, подумала Никки. Он же не завтракал!
  Когда они вернулись, у Сета в руках ничего не было, зато дети крепко держали в ручонках что-то похожее на...
  — Мороженое в вафельном рожке?! Совсем рехнулся?
  — Они не завтракали, — голос Сета звучал немного удивленно.
  — Клубничное мороженое — не лучший завтрак для малюток.
  — В молоке много протеина, разве не так? А клубника — это ягода.
  — Они же не смогут прожевать вафли!
  — Я послежу за этим, — ответил Сет и понизил голос: — К тому же работники студии наверняка будут озабочены тем, как избавиться от этой парочки, пока она не перепачкала всех остальных клиентов. И они сделают все, что ты захочешь.
  Никки взглянула на маму девочек в вельветовых платьях — на лице женщины застыл ужас. Никки ее не винила.
  Клиентка, которая сидела в справочной, сказала что-то секретарше, указав на них. Та в свою очередь посмотрела на близнецов и вскочила.
  — Иди и получи, что хочешь, милая, — сказал Сет. — А я посмотрю, чем все кончится.
  Но женщина не пошла к Никки. Вместо этого она исчезла за дверью фотостудии. Ее голос было слышно даже в холле. И хотя Никки не могла разобрать слов, тон говорил сам за себя. Никки сделала глубокий вдох.
  Минуту спустя в дверях возник явно рассерженный мужчина.
  — Что здесь происходит? — прогремел он, размахивая фотоаппаратом. — У меня еще сеанс не закончился, а моя секретарша говорит мне... О боже мой!
  Никки проследила за его взглядом. Анна держала свой полуразвалившийся рожок с мороженым, как статуя Свободы — свой факел, а сама, наклонившись, лизала мороженое Зака. Весь подбородок у нее был испачкан. Зак, казалось, остатками своего мороженого собирался перепачкать сестре еще и нос. Его собственное лицо уже было настолько чумазым, что полоски от маркера стали едва различимы.
  — Сет, — сказала Никки, — увези их в коридор, пока они весь ковер не уделали.
  — Нет! — воскликнул фотограф. — Нет, ничего не трогайте! — Он схватил фотоаппарат и начал снимать с разных сторон. Зачарованные его действиями близнецы сидели с широко раскрытыми глазами, только их язычки все еще двигались — оба пытались доесть мороженое Зака. Анна махнула рукой, и ее мороженое плюхнулось на пол.
  Фотограф вздохнул как будто с удовлетворением.
  — Это ваш приз, — сказал он, окинув Никки взглядом. — Можете зайти за фотографиями на следующей неделе. Снимки сделают вам совершенно бесплатно!
  Никки замерла.
  — А если бы вы передали мне права на эти фотографии, — добавил мужчина лукаво, — я мог бы использовать их на конкурсах. Может быть, даже на выставках. Ваши малыши могли бы стать фотомоделями.
  Никки сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя.
  — Боюсь, я не вправе что-либо подписывать, — ответила она мило, — потому что это не мои дети.
  — И не мои, — быстро сказал Сет, когда фотограф посмотрел на него.
  — Но вот что я вам предлагаю, — произнесла Никки. — Если вы сделаете исключение из правил и перенесете сеанс, чтобы мать этих детей, моя подруга, сама привезла сюда близнецов и сделала снимки, которые захочет, я посоветую ей подписать то, что вам нужно.
  — В любое время, — ответил мужчина быстро. — Можно сделать еще более хорошие фотографии, если малыши будут по-другому одеты, да и освещение нужно другое.
  Никки открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.
  Потребовались некоторые усилия, чтобы убедить близнецов расстаться с вафельными стаканчиками и вытереть их лица. На пути к машине Никки взглянула на Сета, который еле сдерживал улыбку.
  — Ладно, давай уж, говори, — обратилась к нему девушка. — Ты был прав. Мне не следовало договариваться с этим фотографом. Я просто сниму детей где-нибудь в другом месте, надеюсь, что такого больше не повторится.
  — И забудешь о том, что у них есть доказательства? — сказал Сет. — Фотографии будут готовы на следующей неделе.
  — Ты думаешь, я расскажу Лауре об этой так называемой съемке? Она убьет меня.
  — Нет уж, если ты не возьмешь фотографии, их заберу я. Одну отнесу на работу, одну поставлю на стол в спальне, одну в машине и парочку, пожалуй, положу в кошелек. Может быть, еще останется одна для зеркала в ванной. О, и еще на дверцу холодильника. Черт, я просто заберу их все!
  Никки не могла удержаться от улыбки. Сет сильно привязался к детям, он действительно замечательный дядя.
  — Это так мило. Получатся великолепные снимки, правда? Даже если Лаура будет возмущена.
  — Милые, ничего не скажешь, — ответил Сет. — Во мне говорит лишь инстинкт самосохранения.