Только для влюбленных

— Ты хорошо смотришься на этом фоне. Мне бы хотелось нарисовать тебя при таком освещении.
И при меньшем. И ниже декольте ее сорочки, изобразить ее нежную талию, безо всяких джинсов.
Она вскочила, как бы узрев то же самое, и хлопнула себя по бокам.
— Прости. Ты не просил меня присесть.
— Я не приглашал тебя и в свою спальню. Рад, что ты пришла.
— Тут, должно быть, жарко. — Гвен взмахнула рукой к верху деревянной крыши в нескольких футах над головой. — Тепло поднимается.
Как будто это ему не известно. Гвен захотелось вздохнуть. Хоть бы кто-нибудь снабдил ее руководством по пустой болтовне! Она подула на свою челку и поправила очки.
— Вижу, что тепло поднимается. — Дейв ухмыльнулся и дотронулся до своей щеки, оставив на ней след мелка.
Он намекал на то, что мисс Стикерт покраснела. Почему он всегда переводит разговор о Шарлотте и Роберте на них самих? Они ведь не были даже любовниками. И никогда не будут. Если она не разыграет из себя полную дурочку. Бывали ли когда-либо отчаянные женщины, которые могли отогнать мужчин?
— Если бы мы могли напомнить им, как сильно они некогда любили друг друга, они могли бы вспомнить, как заменять ссоры примирением.
— И вернуть к положению статус-кво.
— Если они останутся женатыми, семейные связи не распадутся.
— И?
— Мы могли бы видеться.
— Ты имеешь в виду устраивать свидания?
Она пожала плечами с как можно более безразличным видом, натянув на плечо сползшую тенниску.
— Что-нибудь нормальное. Завтрак, кино.
— Что-нибудь безопасное.
— Про меня известно, что время от времени я покидаю монастырь. Дейв рассмеялся.
— Так ты назначишь мне свидание? В реальной жизни?
Гвен кивнула. Движение ее головы стало более сомнительным, когда она заметила его улыбку, застывшую, как у Чеширского кота.
— Ты заключаешь сделку сама с собой. Но тут есть ловушка.
— Какая же?
Гвен не хотелось, чтобы в ее словах прозвучала подозрительность. Но в глазах Дейва опять мелькнула озорная усмешка, заставлявшая ее сердце делать кульбит, наподобие лыжника на обложке журнала «Всемирный спорт». Мука поражения.
— Во-первых, пару недель мы проведем здесь, — напомнил Дейв. — Ты собираешься все время отдавать учебе?
— Я должна.
— День и ночь?
О, если бы он не упоминал ночи и в то же время прикоснулся к ней. Дейв погладил руку Гвен.
— Назначь мне свидание здесь, — попросил он.
— Каким образом?
Он разметал челку по ее лбу, разгладил пальцами брови, ее глаза закрылись.
— Расслабься, — пробормотал Дейв голосом, какому позавидовал бы любой гипнотизер. — Наслаждайся временем, какое у нас есть. Теплые ночи. Холодные утра. Всякий раз душ со мной.
Глаза Гвен распахнулись. Она едва не упала в обморок Дейву на руки. Еще чуть ближе, и их тела могли бы слиться. Она бы этого не вынесла.
— Такая сделка не пройдет.
— Ты меня не выслушала. Мы воссоединим Роба и Шарлотту, и ты позволишь мне объяснить тебе, что такое хорошо проводить время. Вот моя сделка. И это все.
Хорошее времяпрепровождение? Класть голову ему на плечо в неритмичном танце и попадать под его власть. Гвен подавила разочарование. Он совсем не смеялся над ней. Для Дейва флирт — забава. Гвен — забава, а секс, вероятно, некий порыв. Думал ли он о чем-нибудь, кроме удовольствия? О жизни и обязательствах? Об ответственности, разделяемой обоими?
Мисс Стикерт наверняка лишит его самоуверенности, если даже упомянет слово «ответственность». Но в то же самое время желание пронизывало ее медленно и настойчиво, как завиток дыма в лесной чаще.
— Забава, — повторила она. — Хорошее времяпрепровождение.
— Поможет тебе пройти сквозь тяжелое время. — Дейв дотронулся пальцем до нижней губы Гвен, формируя утомленную улыбку. Она не удержалась. Планы роились в его мозгу, как заклинания в пещере колдуна.
Леди требуется нажим. Дейв соблазнит ее раскованностью, увлечет праздностью, несмотря на ее учебники и экзамены. Будут и часы досуга, которые надо заполнить. Часы, скользящие мимо них, сидящих бок о бок.
Его умная леди упустила одно очевидное обстоятельство. Воссоединенные Роб и Шарлотта станут живым доказательством того, что противоположности срабатываются. Дейв никогда не относился к людям, которые избегают сказать: «Ага, а что я говорил!» К тому времени, когда они покончат с делом упрочнения брачных уз, Дейв заставит Гвен рассмеяться и сказать «да». Тогда ей придется принять его всерьез.
— Итак, каков же твой план? — спросил он.
Когда щека Гвен потерлась о его тенниску, соски Дейва напряглись, сердце громко забилось. Он почувствовал, что твердеет, и решил не пугать ее. Он прекратил танцевать.
— Так каков твой план? Гвен моргнула, с минуту перестраивала мысли, наконец, заговорила:
— Они все время злятся. Они забыли, что значит радоваться. Надо им напомнить.
Дейв улыбнулся, но сдержался саркастических комментариев. Следующее ее мероприятие будет вычерчивание для них графиков, расстановка по колонкам плюсов и минусов, которые демонстрируют, как добро будет уравновешивать зло.
— Но сможешь ли ты рассказать кому-либо об этом?
Дейв урвал поцелуй. Начальный чертенок.
— Вот в том-то и дело. Тут лекции не годятся.
— А как насчет наглядного примера?
Поддев пальцем подбородок Гвен, он чмокнул ее в губы.
— Мы будем демонстрировать, как приятно иметь кого-нибудь, с кем можно это проделывать.
Дейв прижался к ней всем телом, а потом, уже после того, как еще раз овладел ее ртом, по-рыцарски отстранился.
Гвен изо всех сил постаралась восстановить строгий взгляд, но уже после того, как глаза ее смогли сконцентрироваться и утратить свой влажный блеск.
— Мы проделаем это все…
Она постаралась не заметить слово «все».
— Мы будем целоваться и крепко обниматься и наполним коттедж счастьем, которое они оставили где-то по дороге, усеянной убитыми и ранеными.
Дейв подождал, пока ее рот не высох и губы не разжались, затем влепил смачный поцелуй в самую середину лба.
— Хорошая идея, а? — он шлепнул ее по попке.
— Эй! Я же не сказала, что буду проделывать это все.
— Ты смеешь не соглашаться, амазонская дева? Тогда готовься к бою!
Дейв схватил Гвен за талию и принялся крутить до тех пор, пока они не упали на коврик. Вывернувшись, он схватил подушку и ударил ее по крестцу. Гвен вскрикнула, выхватила из-под покрывала запасную подушку и с удовлетворением опустила ее на его сердитую голову.
— Не смей больше меня щекотать!
— Честное бойскаутское! Однако…
— Однако что? — она отодвинулась оперевшись на локти.
— Никто ничего не говорил насчет всеобщей войны.
Дейв ухитрился нанести еще один сильный удар по нижней части ее тела.
— Подожди, перья! — выдохнула она. — Это же дорогие подушки!
— Подумаешь!
Прежде, чем Гвен опомнилась, они сплелись, смеясь и задыхаясь. Клочья пуха летали вокруг них вместе с ее виной в сумасбродстве. Смех рвался наружу. Она закрыла рот рукой.
Дейв отвел ее ладонь и заменил собственными губами.
— Смейся со мной, Гвен. Полежи со мной.
Какая-то часть ее сознания понимала, что она должна быть начеку. Эта часть просто кричала, что Гвен лежит на сбившемся коврике с мужчиной, которого она раздразнила, и от которого убегала в течение четырех лет. После они выделывали кульбиты, уклонялись, и вот она уступила. Да, уступила. У этого слова приятный вкус, как у его губ, искавших ее губы.
Но Гвен не могла удержаться от смеха, от кудахтанья в ответ на вольности, какие он себе позволял. Дейв шарил руками по ее ребрам, а она снова смеялась, задыхаясь, когда он целовал ее в шею, напрягаясь и расслабляясь, когда его руки скользили ниже к ее талии и тянулись вниз.
Насколько вниз, она не замечала, пока он не растянулся поверх нее. Кровать застонала, когда его вес навалился на нее. Его нога раздвигала ее ноги, его грудь расплющила ее груди.