Гарри Поттер и Тайная комната

Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись тёмные силуэты слизеринцев.
— Ждите здесь, — распорядился Малфой, махнув рукой в сторону пары свободных кресел в отдалении от камина. — Сейчас пойду принесу — отец мне кое-что сегодня прислал.
Любопытствуя, что же такое Малфой собирается показать, друзья сели в кресла, делая вид, что чувствуют себя как дома.
Малфой появился через минуту, держа в руке газетную вырезку.
— Обхохочетесь! — сказал он и сунул её Рону под нос.
Глаза Рона расширились от удивления. Быстро прочитав вырезку, он выжал из себя некое подобие смеха и протянул Гарри.
Заметка из «Ежедневного проповедника» сообщала:
«Расследование в Министерстве магии.
Артур Уизли, глава Отдела по противозаконному использованию изобретений маглов, был сегодня оштрафован на пятьдесят галлеонов за магические манипуляции с магловским автомобилем.
М-р Люциус Малфой, председатель попечительского совета Школы чародейства и волшебства „Хогвартс“, где эта заколдованная машина была ранее в этом году разбита, потребовал сегодня отставки м-ра Уизли.
— Уизли подрывает репутацию Министерства, — сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. — Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить.
М-р Уизли от комментариев отказался, а его жена пригрозила репортёрам, если они не уберутся, спустить на них домашнего упыря».
— Ну как? — спросил Малфой, взяв из рук Гарри вырезку. — Умрёшь со смеху!
— Ха-ха-ха, — уныло рассмеялся Гарри.
— Артур Уизли обожает маглов, готов сломать волшебную палочку и перенять у них всё, что можно, — заметил Малфой с презрением. — Глядя на всех этих Уизли в жизни, не скажешь, что они чистокровные!
Физиономия Рона — точнее сказать, Крэбба — исказилась от бешенства.
— Что это с тобой, Крэбб? — раздражённо покосился на него Малфой.
— Желудок схватило, — пробурчал Рон.
— Иди в больничное крыло и побей там от моего имени грязнокровок, — фыркнул Малфой и продолжал: — Странно, что «Ежедневный проповедник» ещё не накатал репортажа о нападениях в школе. Наверное, Дамблдор хочет замять эту историю. Если нападения в ближайшее время не прекратятся, его уволят, как пить дать. Отец всегда говорил: Дамблдор — худшая из напастей. Он любит грязнокровок. Правильный директор никогда бы не принял в школу таких, как Криви.
Малфой сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина:
— Поттер, можно, я сделаю твоё фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер? — Потом взглянул на друзей и прибавил: — Да что такое сегодня с вами обоими?
Хоть и с опозданием Гарри и Рон без энтузиазма хихикнули. Но Малфой был удовлетворён, ведь Крэбб и Гойл всегда туго соображали.
— Святой Поттер, друг грязнокровок, — протянул Малфой. — Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грэйнджер. А ещё говорят, что он наследник Слизерина!
Рон и Гарри слушали, затаив дыхание: Малфой вот-вот выдаст свою тайну. Но Малфой переменил тон.
— Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог…
Было очевидно, что и для Малфоя это секрет. У Рона отвалилась челюсть, отчего лицо Крэбба стало ещё глупее. Малфой ничего подозрительного не заметил, Гарри же мгновенно сообразил, что на это сказать.
— Но ты, наверное, прикидывал, кто за этим стоит?
— Я ничего не знаю, сколько раз повторять тебе, Гойл! — рыкнул на него Малфой. — А отец помалкивает. Комнату открывали последний раз пятьдесят лет назад, задолго до его учёбы здесь. Но ему всё известно. Это очень большая тайна. И он боится, если я буду много знать, то могу нечаянно проболтаться. Но одно я знаю: когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок. Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грэйнджер! — кровожадно произнёс он.
Рон сжал гигантские кулаки Крэбба. Если он сейчас заедет Малфою, вся их затея сорвётся — и Гарри послал ему предостерегающий взгляд.
— А ты знаешь, того, кто тогда открыл Комнату, его поймали? — спросил он Малфоя.
— Да, конечно… Его исключили. Может, он до сих пор в Азкабане.
— В Азкабане? — недоумённо переспросил Гарри.
— Азкабан — это тюрьма для волшебников, дубина ты стоеросовая. Честное слово, может, ты и бывал тупее, но сегодня побил все рекорды.
Он беспокойно поёрзал в кресле.
— Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает своё дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке.
Гарри постарался придать тупой физиономии Гойла сочувственное выражение.
— Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов чёрной магии. Они хранятся под полом большой гостиной.
— Здорово! — воскликнул Рон.
Малфой уставился на него, Гарри тоже. Рон побагровел, даже волосы налились красным, нос его медленно становился длиннее — отпущенный им час истёк. К Рону возвращался его истинный облик и, судя по ужасу, с каким он взглянул на Гарри, с тем происходило то же самое.
Одним махом оба вскочили на ноги.
— Скорее за лекарством для желудка! — крикнул Рон, и друзья, не мешкая, помчались прочь из чужой гостиной, надеясь, что Малфой не успел ничего заметить.
Гарри чувствовал, что уменьшился в росте: ноги болтались в огромных ботинках, полы мантии пришлось подхватить. Громко топая, они взлетели по лестнице в тёмный холл, по которому гулко разносились удары из чулана, где томились взаперти Крэбб с Гойлом. Бросив их башмаки перед дверью чулана, друзья в одних носках побежали по мраморной лестнице к туалету Плаксы Миртл.
— В общем-то, мы не напрасно потратили время, — задыхаясь, выпалил Рон, едва за ними закрылась дверь. — Мы не разузнали, кто устраивает нападения, но я завтра же напишу папе, пусть проверят, что Малфои прячут под полом в большой гостиной.
Гарри внимательно рассматривал своё лицо в треснутом зеркале. Всё снова стало прежним. Облегчённо вздохнув, он надел очки, а Рон постучал в дверцу кабинки Гермионы.
— Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем.
— Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона.
Гарри с Роном переглянулись.
— В чём дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри всё в порядке, как надо.
Неожиданно сквозь дверь кабины появилась Плакса Миртл. Никогда ещё Гарри не видел её такой счастливой.
— У-ух! Что вы сейчас увидите! — её круглое прозрачное лицо сияло восторгом. — Невозможный кошмар!
Щёлкнула задвижка, и перед ними, рыдая, предстала Гермиона с натянутой на лицо мантией.
— Что случилось, Гермиона? — встревоженно спросил Рон. — Может, у тебя остался уродливый нос Милисенты?
Гермиона сдёрнула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину.
Всё лицо у неё покрывала чёрная шерсть. Глаза горели жёлтым огнём, а голову украшали бархатистые заострённые ушки.
— Это был кошачий волос! У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает!
— Да-а… — только и вымолвил Рон.
— Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл.
— Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идём в больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задаёт лишних вопросов…
Друзья долго уговаривали Гермиону покинуть туалет. Гермиона наконец согласилась, деваться-то некуда. Плакса Миртл проводила их в путь заливистым смехом:
— Подожди, они ещё узнают, что у тебя сзади хвост!