Гарри Поттер и Тайная комната
Плакса Миртл была на седьмом небе от счастья.
Глава 13
Волшебный дневник
В больничном крыле Гермиона провела несколько недель. Рождественские каникулы подошли к концу, все вернулись в школу, и исчезновение Гермионы породило целую волну слухов. Кое-кто был уверен, что и она подверглась нападению. От желающих навестить её не было отбоя, и мадам Помфри пришлось поставить вокруг её кровати ширму, ведь у Гермионы всё ещё вместо лица была кошачья морда. Появиться перед всеми в таком виде! Девочка этого бы не перенесла.
Рон и Гарри навещали её каждый вечер. А когда начался семестр, они приносили ей все домашние задания.
— Если бы у меня выросла борода или там львиная грива, я бы устроил себе ещё одни каникулы, — заявил Рон как-то вечером, сваливая кипу книг на столик возле кровати Гермионы.
— Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона. С лица у неё исчезли чёрные волосы, глаза снова становились карие, и настроение её заметно улучшилось. — У вас нет ничего нового? — добавила она шёпотом, чтобы не услышала мадам Помфри.
— Ничего, — уныло ответил Гарри.
— Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз посетовал Рон.
— А это что у тебя? — спросил Гарри, увидев обрамлённую золотой каймой карточку, торчащую из-под подушки.
— Просто поздравительная открытка, — поспешно ответила Гермиона, пытаясь затолкать её подальше, но Рон оказался проворнее.
Он извлёк открытку из-под подушки, раскрыл и прочёл вслух:
— «Мисс Грэйнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почётного члена Лиги защиты от тёмных сил и пятикратного победителя конкурса журнала „Магический еженедельник“ на самую обворожительную улыбку». — Рон укоризненно посмотрел на Гермиону. — И ты хранишь это под подушкой?
От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств.
— Не пойму, Локонс самый умный, что ли? — сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню.
Пора было сесть за уроки. Снегг столько им задал — дай бог выполнить к шестому курсу. Рон заметил вслух, что надо было спросить у Гермионы, сколько крысиных хвостов добавляют в Дыбоволосое зелье. Вдруг с третьего этажа долетел гневный вопль.
— Это Филч, — узнал голос Гарри.
Друзья бросились вверх по лестнице, напряжённо прислушиваясь.
— Думаешь, ещё на кого-то напали? — испуганно спросил Рон, остановившись на полдороге.
А Филч продолжал бушевать:
— …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!
Шаги его затихли, и было слышно, как где-то вдалеке хлопнула дверь.
Друзья завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Друзья сразу поняли, почему так разошёлся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, всё прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен.
— А с ней-то что? — вздохнул Рон.
— Пойдём посмотрим, — предложил Гарри.
Приподняв полы мантий выше щиколоток, друзья перебрались по воде к двери с табличкой «Туалет не работает» и, как обычно, не обратив на неё внимания, вошли.
Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда. В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол.
— В чём дело, Миртл?
— Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь ещё?
Гарри дошёл вброд до её кабинки.
— Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он.
— Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол. — Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!
— Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и всё.
Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила:
— Значит, надо швыряться в бедную Миртл? Она всё равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадёт ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру!
— А кто всё-таки в тебя швырялся? — спросил Гарри.
— Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, её туда смыло.
Рон и Гарри нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку. Она была в потрёпанной чёрной обложке и мокрая насквозь, как всё в туалете. Гарри хотел было поднять её, но Рон схватил его за руку.
— Ты что, спятил? Это опасно.
— Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного?
— Ты ещё спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует. Одна, например, выжигала людям глаза. Были ещё «Сонеты колдуна», прочитаешь их и будешь до смерти говорить в рифму. А у одной старой ведьмы в Бате нашли знаешь какую книгу — откроешь её, да так и будешь всю жизнь читать. Ходишь — читаешь, ешь — читаешь. И всё приходится делать одной рукой, в другой-то книга.
— Надо же, — рассеянно кивнул Гарри.
Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри обошёл Рона.
— У меня предчувствие: заглянем в неё, и разгадаем все тайны. — С этими словами он нагнулся и поднял книжку.
Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплёте полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице ещё можно разобрать имя — Т. Н. Реддл, написанное расплывшимися чернилами.
— Стой-ка. — Рон с опаской подошёл сзади и заглянул через плечо Гарри. — Мне это имя знакомо… Пятьдесят лет назад Т. Н. Реддл получил награду за особые заслуги перед школой.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что Филч заставил меня целый час полировать его памятную табличку. Ну, когда из меня полезли слизняки. Ты бы стирал столько времени слизь с чьей-нибудь фамилии, тоже бы небось запомнил.
Гарри тем временем разлеплял набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые. Нигде ни одного слова, ни одной самой обычной записи, вроде «День рождения тётушки Мэйбл» или «Зубной в 15.30».
— Он в нём никогда ничего не писал, — сказал Гарри разочарованно.
— Но почему его кто-то выкинул? — почесал в затылке Рон.
Гарри перевернул чёрную обложку и увидел на внутренней стороне адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне.
— А владелец дневника, наверное, был маглом, — подумав, заметил Гарри. — Иначе он не смог бы его там купить.
— Нам это ничего не даёт. — Рон пожал плечами и, понизив голос, прибавил: — Попадёшь в нос Плаксе Миртл, запишем тебе пятьдесят баллов.
Гарри всё же спрятал дневник в карман.
Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без чёрной шерсти и без хвоста. В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник и рассказал, как он был найден.
— А ведь в нём, возможно, скрыто что-то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник.
— Если и скрыто, то очень надёжно. И, наверное, такое, чего стоит стесняться, — хмыкнул Рон. — Объясни, Гарри, почему ты его не выбросил?
— А я хотел бы знать, почему его кто-то выбросил, — сказал Гарри, — и за какие такие особые заслуги Реддл получил награду.
— Да за что угодно. — Рон поднял глаза к потолку. — Может, набрал тридцать С. О. В. или спас профессора от гигантского спрута… Или убил Миртл, а это кому угодно принесёт славу…
По сосредоточенному взгляду Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чём и он.
— Ты до чего-нибудь додумалась? — полюбопытствовал Рон.
Но ответил ему Гарри: