Ну точно — это любовь

— Само собой, поглощая при этом тонны бензина. На счетчике всего лишь тысяча сорок миль. Спинка переднего пассажирского сиденья подпирается толстой палкой, но, если не считать этого, мой старина — крепкий малый. Я позаимствовал его у одного из своих студентов-третьекурсников.
— И взамен одолжил этому студенту «феррари»? Джон улыбнулся.
— Я хотел, но он отказался. Сказал, что «феррари» очень уж специфичная машина. Хороший парень Брюс, но немного мещанин. Честно говоря, еще какой мещанин. Возможно, мещанин в кубе. Вот почему я решил взять у него машину. Она идеальна, тетушка Мэрион. В представлении чудаков — лучший магнит для девиц.
— Ой, чуть не забыла! — Тетушка Мэрион направилась в кабинет. — Пока тебя не было, привезли новые чемоданы. Я и не подозревала, что сейчас производят чемоданы в клеточку. Со штрипками. Ты невероятно досконален, что ни говори.
— Чудаки всегда обращают внимание на детали. — Джон взял еще парочку печений, сполз со стула и вслед за тетушкой пошел в кабинет. Конечно, она открыла упаковку. По всей комнате валялись коробки, оберточная бумага и бечевка, а в центре красовался набор из пяти безобразных чемоданов. — Ух ты… Даже лучше, чем я думал.
— Ты испорченный мальчишка, Джон Патрик Романовски, — сказала тетушка Мэрион, поднимая с пола еще несколько вещей, которые она распаковала.
Рыжеватый твидовый пиджак с коричневыми замшевыми заплатами на локтях.
Четыре пары мешковатых, широких брюк со стрелками, все коричневые. С отворотами.
Несколько белых рубашек, чьи воротнички и ткань вопили: «Четыре на сорок долларов».
Две пары коричневых мокасин. Пляжные сланцы на толстой черной платформе, будто сделанной из резины для шин. Дешевые высокие кроссовки.
Белые носки с полосками наверху.
И шесть галстуков-бабочек.
Шесть.
Бабочек.
Одну из них тетушка Мэрион взяла двумя пальцами. И, содрогнувшись, бросила через плечо.
— Я бы ни за что не вышла с тобой на улицу, надень ты хоть одну из этих вещей, — сказала она с проникновенной искренностью. — И ты прекрасно знаешь, что коричневый категорически не идет к твоему цвету кожи. Ты будешь выглядеть… замызганным.
— И умным. И серьезным. И безобидным. И чудаком.
— Я скоро возненавижу это слово.
— То есть ты не поможешь мне собрать чемоданы?
— Что? И все испортить? Мне казалось, ты хочешь взять мятую одежду. Ты уже несколько недель кидаешь вещи в угол, Джон.
— Ты так хорошо меня знаешь, тетушка.
— Да, но ты совсем не знаешь чудаков. Я проверила, Джон. Чудаки маниакально аккуратны. А ты такой же аккуратный, как торнадо в фильме, который мы смотрели по видео. Ты можешь спокойно спрятать в кабинете дохлую корову. И трактор в спальне. И перестань ухмыляться. И не вздумай снова говорить, что я Феликс Унгер для твоего Оскара Мэдисона [3]. Мы вполне странная парочка, спасибо. Теперь, когда я сказала о маниакально аккуратных чудаках, ты захочешь, чтобы я все погладила?
— А ты погладишь? — Он еще раз чмокнул ее в щеку и начал собирать остатки нового гардероба. Вернее, скатывать.
— Дай сюда, — она выхватила у Джона твидовый пиджак, который он стал сворачивать, будто огромную уродливую сигару. — Ты все развесишь, когда приедешь в отель?
— В шкафу? Ого, это испытание, тетушка Мэрион. Думаешь, я справлюсь?
— Вряд ли. Как дома, ты себя чувствуешь только в хлеву. Но если ты всерьез хочешь стать чудаком, а судя по виду твоих обновок, так и есть, то тебе надо быть аккуратным всю неделю. Семь дней, Джон. Скорее всего, к среде у тебя случится нервный срыв, и меня вызовут, чтобы я впихнула тебя в свою машину и отвезла в ближайшую психушку.
Я оставлю на улице грузовик морковок, и «кролик» сам найдет дорогу домой.
Он посмотрел на твидовый пиджак. Боже, какой ужас.
— В этой штуковине будет жарко, как в аду.
— Да, — заулыбалась тетушка Мэрион. — А чудаки потеют?
— Ха-ха, — Джон направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
— Нужно было заказать ситцевый пиджак! — крикнула ему вслед тетушка. — В бело-голубую полоску. И белое соломенное канотье. И остроконечные ботинки. И…
Джон остановился на верхней ступеньке спиральной лестницы и, ухмыляясь, повернулся к тетушке:
— Это вызов, старушка? Я видел такое в онлайн-магазине. Не шляпу, а пиджак. Я мог бы сейчас заказать доставку.
Тетушка Мэрион прижала ладони к щекам.
— Джон Патрик. Ты этого не сделаешь.
— Нет, не сделаю. Но только потому, что уезжаю в Кейп-Мэй через три дня, и он может не подоспеть вовремя. Кстати, — он снова повернулся к тетушке, — а что на ужин?
— Что выберешь из меню, потому что ты ведешь меня в ресторан. В такой, где подают спиртное.
Джейн смотрела в зеркало, закусив нижнюю губу.
— Выходи, где ты там? Дай взглянуть на тебя, — призывала Молли из-за двери примерочной кабинки.
— Я ни за что не выйду в таком виде, — Джейн судорожно сглотнула. — Я голая.
— Не преувеличивай, Джейни, — Молли повернула ручку и распахнула дверь. — Ух, — сказала она, отступая на шаг. — Я знала, что этот купальник хорош, но он лучше всех ожиданий. Джейн Престон, у тебя чудесная крепкая маленькая фигура. Замечательная фигура, идеальный восьмой размер.
— Перестань, — Джейн наклонила голову, и прямые волосы упали на пылающие щеки. — Я не буду носить это на людях. И грудь совсем не моя.
— Частично твоя. Ты когда-нибудь думала об имплантатах, Джейни? Я знаю в Вашингтоне доктора, который…
— Мне не нужны имплантаты. У меня отличное тело.
— Да, и оно классно смотрится в этом купальнике. О чем я тебе и толкую. Розовый — определенно твой цвет. Клади его в кипу. Или, может, хочешь померить накидку? Как она тебе?
Джейн взглянула на бежевую сетчатую накидку, висящую на дверце. Глубокое декольте, длинные свободные рукава, зубчатый подол еле доходит до середины бедра, петли такие огромные, что накидка смахивает на качественную рыболовную сеть. Джейн удивилась, не найдя на ней поплавков.
— Эта штука ничего толком не скрывает.
— В этом вся соль, дорогая. Скрывать и открывать. Я найду тебе другой купальник, если хочешь. Наверное, тебе нужно не меньше двух. Я присмотрела там отличный темно-синий. Что скажешь?
— На него пошло больше чем полметра ткани?
— Он сплошной. С высокими вырезами на бедрах. Пойду принесу его.
Как только кузина вышла из примерочной, Джейн облегченно вздохнула. Она повернулась к зеркалу боком и положила руку на обнаженный живот. Не слишком ли он выпирает? Кажется, нет. Она просто немножко округлая, и все. Восьмой размер — не так уж и плохо. Это, конечно, не четвертый, как у Молли, но ничего страшного.
Потом она посмотрела на кипу одежды на стуле.
Громадную кипу.
Трапециевидные юбки до колена. Маленькие безрукавки, некоторые не доходят даже до пупка. Длинные развевающиеся платья до щиколоток — по мнению Молли, идеальная одежда для того, чтобы гулять по пляжу на рассвете или закате. Короткие шорты. Шорты подлиннее.
Темно-синяя куртка с капюшоном. Белый свитер — только для того, чтобы завязывать вокруг плеч или талии. «Никто на самом деле не носит их, знаешь», — поделилась Молли.
Вечерняя одежда. Простое облегающее черное платье, облегающее платье пороскошнее. Розовый костюм, отделанный черным шелком. Кремовое платье, которое будет смотреться лучше, когда Джейн немного загорит. Несколько пар свободных брюк, вязаные топы, шелковые блузки.
Шесть пар обуви. От покупки туфель Джейн не отказалась. Она была помешана на обуви.
Она чувствовала себя девственницей, которую пудрят, опрыскивают духами и наряжают перед встречей с шейхом… только она не была девственницей и уже много лет назад отчаялась встретить шейха или сказочного принца.
Но она начала проникаться этой авантюрой. Она не могла врать себе и делать вид, что это не так.
Спустя час багажник «мерседеса» Молли был набит коробками и сумками, Джейн стояла в фойе самого большого салона красоты из всех, что видела, и латиноамериканский красавец в черной облегающей майке и черных брюках (и с самым плоским животом на свете) спешил навстречу. Он протянул руки и обнял Молли.