Мягкое сердце

 
ГЛАВА ВТОРАЯ
Рэй пошел в загон, где стоял отбракованный скот — телки-второгодки, взрослые яловые коровы и молодые волы, откормленные и готовые к сбыту. Тех и других можно было грузить в фургоны для доставки покупателям. Приходилось продавать больше, чем обычно, из-за засухи, частично погубившей летний урожай кукурузы и укос сена. Подкупать корма на зиму было нерентабельно. Даже такое крупное предприятие, как у Хартов, не могло себе позволить неоправданных расходов в экономически тяжелые времена.
Каг рассеянно смотрел на снующий скот, насупив тяжелые брови, и казался жестким и неприступным.
Рэй подошел. Он был на полголовы ниже, более тонким в кости и легким.
— Она собирает вещи, — сказал он.
Каг на мгновение встретился с ним взглядом и снова уставился на загон, сжав челюсти.
— Терпеть не могу дней рождения. Ей это было сказано.
— Да, но она не знала, что такое нарушение опасно для жизни.
— Черт! — вспылил Каг, повернувшись к брату. — Я ни за что не стал бы распускать руки! Как бы я ни злился!
— А зачем их распускать? — рассудительно проговорил Рэй. — Она и так дрожала как осиновый лист. Она еще совсем девчонка, в последние месяцы ей тяжело, у нее только что умер отец.
— Давай-давай, говори еще, — пробормотал Каг, беспокойно взмахивая руками.
— Куда ей идти-то? — Рэй не обратил внимания на его слова. — Она не видела матери с шестнадцати лет. У нее нет ни семьи, ни друзей. Вакансий поварихи сейчас не найдешь, по крайней мере в Джекобсвилле.
Каг снял шляпу, вытер лоб рукавом и снова надел ее. Он помогал прогнать скот через проход, ведущий в загон, и вспотел, несмотря на холод. Он не сказал ни слова.
Подошел Лео с мотком веревки в руке и с любопытством взглянул на братьев.
— В чем дело? — спросил он.
— Так, ни в чем, — процедил Рэй, совершенно расстроенный. — Тэсс испекла торт к его дню рождения, а он уничтожил его. Она собирает вещи.
Лео издал гортанный звук и перевел взгляд на дом.
— И она права. На Рождество я подлил спирта ей в пунш. А теперь это. Наверно, она решила, что все мы придурки и что с нами лучше не связываться.
— Наверняка. — Рэй пожал плечами. — Ладно, займемся скотом.
— Ты не собираешься уговаривать ее? — спросил Лео.
— Чего ради? — Лицо у Рэя стало жестким. — Если б ты ее видел, тоже не стал бы. — Он перевел взгляд на Kaгa. — Твоя заслуга. Надеюсь, ей удастся уложить вещи такими трясущимися руками!
Рэй резко зашагал к фургону. Лео выразительно посмотрел на старшего брата и пошел за Рэем.
Каг, от всей души презирая себя, нехотя повернулся и пошел в дом.
Чемоданы Тэсс были аккуратно уложены. Она опустила крышку самого большого чемодана и обошла комнату, которая в последние недели служила ей домом. На сердце было тяжело, но она не в состоянии переносить такие сцены. Уж лучше более тяжелая работа. И Каг, слава богу, больше не будет отравлять ей жизнь.
Тэсс взяла в руку золотую пряжку чемпиона от ремня отца и погладила ее. Это был ее талисман. Сегодня он не сработал, хотя обычно не подводил. Она бережно опустила его в маленький чемоданчик, накрыла крышкой и защелкнула замки.
Услышав шаги у себя за спиной, Тэсс резко обернулась и побелела.
Выпучив глаза, она попятилась и спряталась за кресло у окна.
Каг был без шляпы. Он молча поглядел в ее бледное лицо и глубоко вздохнул.
— Тебе некуда идти, — начал он.
Не самое удачное начало. Она вздернула подбородок.
— Буду ночевать в приюте Армии спасения. Мы с папой часто там ночевали, когда он не выигрывал призов.
Каг насупился.
— Что?
Она тут же раскаялась в своих словах. Перед кем она откровенничает? Лицо у нее стало непроницаемым.
— Ты позволишь кому-нибудь из рабочих отвезти меня в город? До Виктории я смогу доехать на автобусе.
Он сунул руки в карманы узких джинсов, оттягивая ткань на мощных бедрах, и мрачно уставился на нее.
— Ладно, — проговорила Тэсс подавленно, — пройдусь пешком или доеду на попутной.
Она взяла свое старое твидовое пальто и надела его.
— Где твое новое пальто? — тут же спросил он.
— В стенном шкафу, в прихожей. Не волнуйся, я чужого не беру, — произнесла она с вызовом, и это его задело.
— Мы тебе его подарили!
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Не надо мне ни пальто, ни работы и вообще никаких твоих подачек.
Никто и не думал, что для нее это подачка.
— Тебе нужно было место, а нам была нужна стряпуха. Никакой подачки здесь нет.
Тэсс пожала плечами.
— Как хочешь. Все равно.
Она повесила на плечо сумку и подхватила свои потертые чемоданы, большой и маленький, которые они с папой однажды выиграли в лотерею. Однако в дверях стоял Каг. Она остановилась и уставилась на него.
Каг старался придумать что-нибудь, чтоб и ее не отпускать, и своего достоинства не уронить. Рэй был прав: совсем еще девчонка, а он слишком много себе позволил. Честно говоря, он и сам себя не понимал в последнее время. Всегда был ласков с беспомощными малышами, а вот сейчас так жестоко обошелся с этой девочкой. Почему?
— Могу я пройти? — процедила она сквозь зубы. У Kaгa дернулась щека. Он сделал шаг к Тэсс и криво усмехнувшись, когда она попятилась, повернулся и закрыл дверь.
— Когда мне было шесть лет, — холодно произнес Каг, — мне хотелось, как и всем, получить торт ко дню рождения. И чтоб был праздник. Саймон поехал в город с папой и Корриганом. Рэй тогда еще не родился. Лео спал, и мы с матерью были одни на кухне. Она что-то отпустила насчет отбившегося от рук отребья, вообразившего, что его будут баловать за то, что причиняет одни хлопоты. На тумбе стоял торт, который соседка передала с папой. Мать швырнула этот торт мне в лицо. — От этого воспоминания у него потемнели глаза. — И стала бить меня. Наверно, никогда не остановилась бы, если б Лео не проснулся и не поднял рев. Она погнала меня в мою комнату и заперла там. Не знаю, что она наговорила отцу, но он меня крепко выпорол. — Каг твердо встретил ее потрясенный взгляд. — Больше я никогда не просил торта.
Тэсс медленно опустила чемоданы и коснулась его груди дрожащей рукой. Каг подумал, что даже с братьями никогда так не откровенничал. Но она как будто прочла его мысли.
— Папа не умел готовить, предпочитал консервы, — тихо заговорила она. — Я научилась готовить в одиннадцать лет — такое было детское желание самоутвердиться. Мать не стала бы печь мне тортов, даже если бы не ушла от нас. Она не хотела меня, это папа хотел ребенка и поставил ее в такое положение, что ей пришлось выйти за него замуж. Она так и не простила нам этого и ушла еще до того, как я поступила в школу.
— Где она теперь?
Тэсс отвела взгляд.
— Не знаю. Мне все равно.
Кагу стало не по себе. Он отступил на шаг, и ее рука соскользнула с его груди.
Она истолковала его движение по-своему.
— Я знаю, ты меня не любишь. Мне лучше найти работу в другом месте.
Каг перевел взгляд на окно.
— Подожди до весны, — сказал он сдавленным голосом, — тогда будет легче найти место.
Тэсс подумала, что не стоит оставаться, когда он совершенно откровенно питает к ней злобу, но у него в глазах блеснуло что-то, на злобу совсем не похожее.
— Братья утопят меня, если я позволю тебе выйти через эту дверь, — отчеканил он. — Они оба уже со мной не разговаривают.
Было ясно, что ему глубоко плевать, как к нему относятся братья, и это просто шаг к примирению. Тэсс пожала плечами.
— Дори уже родила. Она может заняться выпечкой.
— Не может. Она поглощена своим младенцем.
Тэсс опустила глаза.
— У нее очень миленький ребеночек.
Его кинуло в жар. Он повернулся и пошел обратно к двери, бросив на ходу:
— Делай как знаешь.
Она все еще колебалась.
— Так боишься меня, что не решаешься остаться? — Это был удар ниже пояса.