Наваждение темного воина (Другой перевод)

Реджин осознавала риск того, что пришла сюда, но не боялась.
Как Люсия всегда говорила ей: «Иногда я думаю, что ты не видишь смысла бояться даже в то время, когда должна бы», в интерпретации Реджин это означало: «Тебе нет смысла бояться чего-либо, о, великая Реджинлейт».
Кроме того, у нее не было выбора. Ей нужна была помощь этих смертных. У нее не было лошади, и она едва избежала ловушки, устроенной вампирами всего несколько дней назад. Ее живот был пуст... нагруженные тушеным мясом и оленьими окороками подносы на ломящихся от еды столах заставили ее пустить слюнки.
И Люсия была в опасности.
Вспомнив о своей цели, она расправила плечи. Поскольку берсеркеры являлись стражниками ее отца, естественно они будут обязаны служить также и ей. Но если она нарвется здесь на неприятности, то не постесняется использовать длинный меч в ножнах за спиной или даже свои когти. Они торчали из прорезей на раструбах перчаток, скрытые ее драпированными рукавами…
Два практически обнаженных, сцепившихся в схватке воина, пронеслись мимо нее. Вокруг то и дело вспыхивали стычки из-за женщин, вина и оружия. Эти мужчины впадали в свою ярость берсеркеров с пылающими глазами и бугрящимися мышцами по малейшему поводу.
Символично, что этот лагерь был разбит на границе боевых действий. В течение многих десятилетий берсеркеры защищали этот стратегический переход от угрозы бессмертных, защищая селения, раскинувшиеся в долине; она начинала видеть, что все, что удерживало этих мужчин здесь на линии сражений — и подальше от цивилизации – было благом.
Когда она и ее сопровождающие прошли глубже, Реджин резко остановилась. Недалеко, на троне, стоявшем на возвышении в зале, восседал мужчина, которого она чуть раньше видела в пылу сражения. Тот, за которым она следила, как зачарованная.
Учитывая непревзойденную скорость и мощь, с которой он орудовал своим боевым топором, она предположила, что он был их лидером — Эйданом.
Приятная брюнетка сидела на подлокотнике его трона, услужливо поднося кружку с напитком и бормоча что-то ему на ухо.
Глаза девки возбужденно блестели, ее дыхание участилось.
  "Она считает военачальника красивым?"  
Реджин перевела взгляд на него.
  "Тогда мы с нею сходимся во мнении".  
У него были широкие плечи и мускулистые руки, его телосложение было массивным, как у медведя. Его светлые волосы были густыми, кое-где спутанными, чтоб не закрывали ему обзор. У него не только все зубы были на месте, но они были еще и белыми. Опаленная солнцем кожа оттеняла его холодные серые глаза.
Сегодня, когда воин поддался своей ярости берсеркера, те глаза полыхали как штормовые облака, озаренные молниями.
Сейчас же он притянул женщину к себе на колени, без сомнения, чтобы присоединится к оргии. И вот он приступает...
Он начал расшнуровывать туго затянутый лиф ее платья.
— Мой господин, минутку, — поспешно заговорил один из охранников.
  «Чтобы остановить военачальника прежде, чем все это зайдет слишком далеко?»  
— Что там? – Эйдан не оторвал взгляда от своего занятия, пытаясь высвободить полные груди женщины. Как только удалось ослабить шнуровку, его большая рука тут же нырнула внутрь, чтобы обхватить одну из них.
— Этот мальчишка потребовал увидеться с вами.
  «Мальчишка».  
Мужчины всегда полагали, что она одного с ними пола, просто потому что Реджин надевала тартановые штаны и носила меч.
Эйдан повернулся и окинул Реджин взглядом.
— Кто ты? – спросил он, его глубокий голос разнесся эхом. По всему залу разгорающиеся стычки и прелюбодейства замедлились.
Она ответила честно:
— Утомленный путник, нуждающийся в помощи.
Когда она заговорила, он нахмурил брови.
— Твой голос звучит… знакомо. – Военачальник вынул руку из лифа женщины и сел прямее, сейчас он держался напряженно. Как будто один только ее голос подвел его к краю. – Хотя у тебя странный акцент.
— Ваш язык не родной для меня.
В основном она говорила на древнем языке бессмертных, его смертный норвежский — был ее вторым языком.
— Сделай шаг вперед.
Хотя ей и претило получать приказы от простого человека — Реджин подчинилась.
Его взгляд стал настороженным, оценивающим. Она знала, что он тщательно изучает все в ней... ее походку, необыкновенно тонкий материал ее плаща, золотую брошь, которой был сколот капюшон.
Девка попыталась вернуть его внимание, обхватив ладонями его лицо, но Эйдан отбросил её руку. Когда она начала с намеком извиваться на его коленях, он нахмурился и что-то сказал ей на ухо, что заставило ее раздраженно взметнуться прочь.
Но женщина не смогла не бросить долгого тоскливого взгляда через плечо.
По какой-то причине то, что он отослал пышногрудую брюнетку, порадовало Реджин. Она предположила, что просто рада полностью завладеть его вниманием.
— Я видел тебя на поле боя сегодня, военачальник. Ты хорошо дрался.
Как всегда ее мысли оказались прямо на ее языке, не задержавшись и на мгновение. Слова Люсии повторялись у неё в голове:
 «Ты должна научиться держать язык за зубами. Ты можешь вывести из себя даже человека с ледяным терпением». 
Он склонился вперед.
— Мальчик, мы — берсеркеры... мы все хорошо деремся.
  «Не совсем правда».  
Она ткнула пальцем в молодого черноволосого мужчину справа от Эйдана.
— Только не он. Его защита слишком слаба.
  "Попридержи свой язык, Реджин!"  
После ошеломленного молчания раздалось несколько неловких смешков. Даже Эйдан усмехнулся, а затем, казалось, поразился своей реакции.
Мужчина, которого она оскорбила, вскочил и шагнул ближе, его зеленые глаза сузились.
— Я покажу тебе слабую защиту.
В одно мгновение Реджин вытащила меч из ножен, подняв его между ними.
Он посмотрел на неё с отвращением:
— Этот меч больше, чем ты, щенок.
— Лучшее, чтобы научить тебя держать свою оборону, ублюдок.
В то время как раздалось еще больше смешков, кулаки мужчины сжались, его мышцы напряглись, увеличиваясь ... Он был уже на грани того, чтобы впасть в ярость берсеркера.
— Держи себя в руках, Брандр, — приказал Эйдан.
Вероятно, приход сюда был ошибкой. Эти люди слишком жестоки и вспыльчивы, чтобы помочь ей. А Валькирия предполагала, что учла это!
Даже Эйдан, который, видимо, владел собой лучше остальных, сейчас, казалось, был охвачен ... чем-то.
И хотя берсеркеры служили Одину, возможно, они причинили бы ей вред, обнаружив, что она женщина.
  «Как бы поступила Люсия? Она покинула бы это место как можно скорее, не раскрыв своей сути».  
— Мальчик, ты либо слишком храбр, либо очень глуп, что подстрекаешь одного из моих сильнейших воинов, — заметил Эйдан. — Теперь, скажи мне, зачем ты пришёл в мой зал. — Он склонил свою голову к ней. — И почему ты прячешь свою кожу, словно древний друид.
— У щенка, наверняка, сыпь, — скрепя зубами сказал Брандр.
  «Сыпь?»  
Она едва не зашипела на него, когда Эйдан сказал:
— Хватит.
Он потер светлую щетину на подбородке.
— Ты болен, да? Может тогда у тебя не достаточно сил, чтобы владеть этим длинным лезвием... или чтобы дразнить мужчину, который больше тебя.
Глаза Реджин округлились.
— Не достаточно сил?
Может быть ей и только двенадцать, и она всё ещё уязвима физически, и её чертов меч слишком велик для неё, но она сможет расправиться со всеми этими смертными лишь зубами и когтями, если понадобится...
Брандр напал без предупреждения, рванувшись к ней. Прежде, чем она смогла защититься, он нанес два показательных удара по её запястью, выбивая меч из её хватки.
Когда он с ухмылкой выпрямился, она с радостью распрощалась с оружием, в то время как её инстинкты взяли верх. Она вскочила на стол справа от себя, а затем прыгнула обратно таким образом, чтобы оказаться прямо перед ним, полоснув когтями по его груди.