Темные объятия

Он задыхался от нахлынувших чувств. В первый раз за полторы тысячи лет, лежа в постели с женщиной, Тейлон не просто удовлетворял примитивное желание — он 
 занимался любовью 
 
.
Нет, это был не просто секс.
Он 
 чувствовал 
Саншайн. Чувствовал свою связь с ней. Чувствовал, что они — не просто два незнакомца, случайно сведенные судьбой и готовые разбежаться вновь, каждый своей дорогой.
Она по-прежнему покрывала поцелуями его шею и плечи. Тейлон закрыл глаза и прижал ее к себе, забыв обо всем, кроме наслаждения.
Наконец и его настиг оргазм — и потряс до самых глубин его усталого, измученного сердца.
Он лежал рядом с ней — счастливый, уязвимый... и страшно напуганный.
Этого не может быть. Нет, он не мог чувствовать ничего подобного. Это просто невозможно.
Должно быть, он ошибся.
Это ведь просто секс.
Да, изумительный, невероятный секс, — но и только.
Просто секс.
Самый обыкновенный.
Без признаний, без обязательств. Без всякой там романтики.
Без осложнений.
А если он в этом сомневается — надо попробовать еще раз...
Медленно, с трудом восстанавливая дыхание, Саншайн возвращалась из счастливого полузабытья. Только что она пережила самый необыкновенный в своей жизни оргазм. Боже, даже в самых смелых мечтах она не предполагала, что такое возможно! Неужели это не сон?
Голова Тейлона покоилась на ее груди; она слышала и чувствовала его шумное, горячее дыхание, ощущала теплую тяжесть его тела.
Саншайн привыкла к мужчинам, которые после секса поворачиваются к стене и засыпают, а потому немало изумилась, когда он вдруг перекатился на спину и потянул ее за собой, уложи и себе на грудь.
— Ты ведь не думаешь, что на этом все закончится? — прошептал он ей в ухо.
— Н-ну... я...
Он рассмеялся.
— Дорогая моя леди Саншайн, я только на 
чал!
И следующие несколько часов Тейлон, к ее благоговейному восторгу, без устали доказывал истинность этих слов.
Они занимались любовью на кровати, на диване, на полу. В таких позах, как будто он задался целью воплотить в жизнь всю «Камасутру».
А потом перешли на кухню: здесь он усадил се на стойку и снова любил, медленно и нежно.
Боже, что за мужчина! Сил у него больше, чем у целой команды спортсменов. И никаких комплексов! Рядом с ним и она чувствовала себя свободно и уверенно, как никогда, — не стеснялась своего тела, не волновалась о том, оправдает ли его ожидания.
В дополнение ко всем прочим своим достоинствам он обладал, быть может, самым редким и ценным — с ним было легко.
Наконец, прилив страсти схлынул. Саншайн в полуобмороке сползла со стойки — боже, теперь каждый раз, глядя на это сооружение, она будет заливаться краской! А совершенно голый Тейлон, повернувшись к ней спиной и заправив за ухо свои косички, уже шарил в холодильнике в поисках еды — ему надо было подкрепиться.
Он все еще тяжело дышал после их последнего «забега». А Саншайн всерьез опасалась, что не сможет удержаться на ногах.
Тейлон методично обшаривал холодильник, демонстрируя роскошный вид сзади. Когда он нагнулся, чтобы осмотреть нижнюю полку, Саншайн не удержалась и провела рукой по внутренней стороне его мускулистого бедра.
Тейлон шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и выпрямился.
Саншайн лукаво улыбнулась в ответ — и получила в награду быстрый поцелуй, после чего Тейлон вернулся к своему занятию.
— Дорогая моя леди, неужели у вас нет ничего мясного?
Саншайн погладила его по спине — по свежим алым отметкам, которые оставила на нем ногтями во время их последнего раунда.
— Есть соевые бургеры. Еще я купила мюсли, пророщенную пшеницу и овсянку.
Тейлон испустил жалобный стон.
— Извини, я строгая вегетарианка,
— А я — строгий мясоед, — вздохнул он.
Саншайн улыбнулась, вспомнив его игривые укусы.
— Я заметила.
Круто развернувшись, он сгреб ее в охапку и поцеловал с таким пылом, словно все еще не насытился, — а затем снова повернулся к холодильнику.
— Ты, моя милая, чертовски аппетитна, однако я не готов ужинать любовью.
С этими словами он достал с верхней полки соевый сыр, а со стойки — цельнозерновые крекеры.
Саншайн хотела предупредить его, что сыр не совсем такой, к какому он привык, но, подумав, решила промолчать. В самом деле, ему нужно что-то пожевать, — хотя, по совести сказать, она была бы только рада стать единственной добычей этого неотразимого хищника.
Ненасытного и неутомимого.
Тейлон взял со стойки коробочку пастилок «Снупи-пец» и отправился вместе с едой в гостиную.
Саншайн, прихватив два стакана воды, поспешила за ним. Они устроились за кофейным столиком в стиле ар-деко.
Тейлон нарезал сыр, разложил его по крекерам, один бутерброд протянул ей.
— Интересно, как прошел бы твой день, не будь здесь меня?
— Ну, для начала, сейчас мне было бы намного легче сидеть, — рассмеялась Саншайн.
Усмехнувшись, он наклонился к ней и потерся носом о ее шею.
— Где болит? Может быть, помассировать, чтобы скорее прошло? — поинтересовался он своим глубоким, чувственным голосом.
— Ох, нет, спасибо, ты мне уже помассировал все, что мог!
Он провел языком по ее ключице, затем откинулся назад и откусил бутерброд.
И замер с открытым ртом.
Саншайн молча протянула ему воду.
Тейлон одним духом опрокинул в себя весь стакан, а затем воззрился на нее.
— Сколько лет этому сыру?! — Схватив сыр, он принялся вертеть его в поисках даты изготовления. Наконец нашел этикетку — и лицо его омрачилось еще сильнее. — Соевый?!! Почему ты меня не предупредила?!
— Он очень полезный.
— Гадость какая!
— Ох, бедненький, мне так жаль! — проворковала Саншайн.
— Неправда. Ничего тебе не жаль.
— Правда! Мне жаль, что я не держу дома еду для крутых парней.
Тейлон, глядя на нее, только головой покачал. Эх, не догадался он сказать Кириану, чтобы тот вместе со штанами привез чего-нибудь поесть! И все же сегодняшний день прошел чудесно, — и даже здоровая пища, по вкусу больше напоминающая токсичные отходы, не омрачила его радости.
Скорчив гримасу, Тейлон потянулся за следующим крекером. На этот раз он был готов к их кошмарному вкусу и усилием воли заставил себя съесть все шесть бутербродов, хотя они едва приглушили голод.
Слава богам, «Снупи» у него с собой! Тейлон открыл коробочку-дозатор и кинул себе в рот разом три «холодка», чтобы отбить вкус соевого сыра.
— Как ты можешь их есть? — поинтересовалась Саншайн. — Там же один сахар и ароматизаторы.
— Зато сахар настоящий, не соевый.
Саншайн скорчила гримасу, а Тейлон ответ 
ил ей
улыбкой.
— Знаешь самый лучший способ есть «холодки»?
Она помотала головой.
Откинув крышку в виде собачьей головы, Тейлон достал из коробочки сладкий кубик и поднес к ее губам.
— Возьми в зубы и подержи вот так.
Поколебавшись, она сделала так, как он просил.
Секунду или две Тейлон смотрел на нее — обнаженную, с «холодком» в зубах. Затем наклонился к ней и протолкнул «холодок» языком.
Саншайн застонала, ощутив сладкий сахарный вкус, смешанный со вкусом Тейлона. Открыв рот, она жарко ответила на его поцелуй.
— Как вкусно!
— Сахар вреден, но дело того стоит, правда?
— М-м-м... — выдохнула она, обводя пальцем линию его подбородка.
Покончив с пастилками, Саншайн взяла коробочку и начала ее разглядывать.
— Как-то это на тебя не похоже. Крутой парень, уложивший шестерых бандитов, — и носит в кармане пастилки в коробочке с собачьей головой.
Он протянул к ней руку, взвесил на ладони тяжелые пряди полночно-черных волос.
— На самом деле я собираю такие коробочки. Эта — антикварная, шестьдесят девятого года.
— Правда?
Он кивнул.
Саншайн снова взглянула на коробочку.
— Дорогая, наверное?
— Пару сотен долларов стоит.
— Серьезно?
— Серьезно.