Любовь в полдень

 — Амелия, это капитан Фелан, — представила гостя Беатрикс.
Голубые глаза удивленно округлились.
 — Что за приятный сюрприз! — Она протянула руку.
 — Мы с капитаном Феланом ненавидим друг друга, — объявила мисс Хатауэй. — Точнее говоря, мы заклятые враги.
Кристофер взглянул недоуменно.
 — Простите, но когда же мы успели стать заклятыми врагами?
Не обратив внимания на реплику, Беатрикс продолжала:
 — Несмотря на это, он останется к чаю.
 — Замечательно, — невозмутимо отозвалась Амелия. — Позволь спросить, дорогая, что послужило причиной ненависти?
 — Вчера мы случайно встретились во время прогулки, — пояснила Беатрикс. — Капитан назвал Медузу «садовым вредителем» и обвинил меня в том, что я принесла ее на пикник.
Амелия улыбнулась гостю.
 — Медуза слышала сравнения и похуже, включая «бешеную подушку для иголок» и «ходячий кактус».
 — Не могу понять, почему люди так не любят ежей, — обиженно проворчала Беатрикс.
 — Во-первых, они действительно раскапывают сад, — рассудительно заметила Амелия, — а во-вторых, их не очень-то приятно обнимать. Капитан Фелан по-своему прав, милая. Вместо ежика можно было бы взять на пикник кошку.
 — Не говори чепухи! Кошкам пикники нравятся еще меньше, чем ежам.
Диалог продолжался с такой неправдоподобной скоростью, что некуда было вставить слово, и все же Кристофер улучил удобный момент и попытался оправдаться.
 — Я уже принес мисс Хатауэй свои извинения, — смущенно произнес он.
Амелия взглянула одобрительно.
 — Чудесно! Мужчина, которого не пугает необходимость признать собственную вину, — большая редкость в современном мире. Хотя, честно говоря, в нашей семье извинения пропадают зря: как правило, мы с радостью воспринимаем то, на что должны были бы обижаться, и наоборот. Пойдемте, капитан Фелан, вы среди друзей.
Вслед за хозяйкой Кристофер вошел в светлый, жизнерадостный дом со множеством окон и бесконечными стопками книг на каждой горизонтальной поверхности.
 — Беатрикс! — Амелия через плечо посмотрела на сестру. — Может быть, стоит задуматься о костюме? Бедному капитану Фелану твой наряд может показаться шокирующим.
 — Но он уже видел меня такой, — донесся сзади голос мисс Хатауэй, — и, должно быть, успел впасть в состояние шока. Так зачем же переодеваться? Разве только капитан почувствует себя лучше, если я сниму бриджи?
 — Нет, — поспешил вставить Кристофер.
 — Вот и отлично, тогда останусь в них. Если честно, не понимаю, почему женщинам нельзя постоянно так одеваться. Можно свободно ходить и даже прыгать. А как бегать за козой в юбке?
 — Этот вопрос предстоит решить портным, — рассудительно заметила Амелия. — Лично меня больше занимает беготня за детьми, а не за козами.
Они вошли в просторную комнату, одна из стен которой представляла собой полукруглый ряд высоких, выходящих в весенний сад окон. Уютная мягкая мебель и вышитые подушки радовали глаз. Горничная накрывала стол к чаю. Кристофер невольно сравнил теплую, непринужденную атмосферу со вчерашним напыщенным чаепитием в собственной безупречной и тоскливой гостиной.
 — Принеси, пожалуйста, еще один прибор, Тили, — попросила Амелия. — У нас гость.
 — Хорошо, мэм. — Горничная выглядела откровенно встревоженной. — А коза ушла?
 — Ушла и больше не вернется, — последовал утешительный ответ. — Можешь смело нести поднос. — Амелия шутливо нахмурилась и обратилась к Кристоферу: — От этой козы одни неприятности. Да и внешний вид оставляет желать лучшего. Больше всего козы напоминают плохо одетых овец.
 — Неправда! — Беатрикс решительно встала на защиту справедливости. — Козы гораздо умнее и смелее овец. А те только и умеют, что бегать толпой. В Лондоне довелось немало их повидать.
 — Овец? — озадаченно переспросил Кристофер.
 — Сестра часто говорит образно, капитан, — пояснила Амелия.
 — Вообще-то я встречала и настоящих овец, — уточнила Беатрикс. — Но сейчас имею в виду главным образом людей. Все они по сто раз пересказывают одну и ту же сплетню. Скучно. Неукоснительно следуют моде и общепринятому мнению, каким бы глупым ни оказалось и то и другое. А главное, рядом с ними не растешь и не развиваешься. Напротив, незаметно для себя попадаешь в стадо и тоже начинаешь блеять.
В дверях послышался негромкий смех, и в комнату вошел Кэм Роуэн.
 — Сестер Хатауэй никак нельзя причислить к овцам, — вступил он в разговор. — Сколько лет пытаюсь вас пасти, и все безрезультатно.
Кристофер помнил, что когда-то Роуэн работал в одном из лондонских игорных клубов, а потом сумел нажить немалое состояние, удачно инвестировав в производство. Несмотря на то что все в Стоуни-Кросс знали о безраздельной преданности мистера Роуэна жене и детям, Кэм не вполне соответствовал образу степенного уважаемого патриарха. Длинные темные волосы, экзотические янтарные глаза и бриллиантовая серьга в ухе выдавали цыганские корни.
Подойдя к гостю, Роуэн поклонился и дружелюбно приветствовал его:
 — Приятно вас видеть, капитан Фелан. Все мы искренне надеялись на ваше благополучное возвращение.
 — Благодарю. Надеюсь, мое присутствие не нарушит семейный уклад.
 — Ни в малейшей степени. В доме слишком тихо: лорд Рамзи с супругой все еще в Лондоне, а мой брат Меррипен со всем семейством отправился в Ирландию. — Кэм улыбнулся. — И даже неожиданное вторжение козы не способно исправить положение.
Леди и джентльмены заняли места за столом, горничная разложила салфетки и расставила чаши для споласкивания пальцев, а вскоре явился щедро нагруженный яствами поднос. Амелия начала разливать чай, и Кристофер обратил внимание на то, что в одну из чашек, стоявшую напротив Беатрикс, она положила несколько измельченных зеленых листьев.
Заметив интерес гостя, хозяйка пояснила:
 — Сестра предпочитает чай с мятой. Может быть, тоже хотите?
 — Нет, спасибо... — Кристофер следил, как хозяйка кладет ложечку меда и старательно размешивает.
«Каждый день, утром и днем, пью чай из свежей мяты с медом...»
Воспоминание о Пруденс отозвалось привычной тоской, и Кристофер заставил себя отвлечься и сосредоточиться на необычных людях, среди которых внезапно оказался.
В наступившей тишине со двора донесся лай Альберта. Кристофер раздраженно поморщился: кажется, чертов пес явно не собирался вести себя прилично.
 — Он волнуется, потому что не знает, куда я вас увела, и хочет защитить.
Капитан устало вздохнул:
 — Наверное, мне лучше уйти. Эта собака способна лаять несколько часов кряду.
 — Ничего, постепенно привыкнет. Альберт должен научиться уважать ваши планы. Сейчас впущу его в дом.
Несмотря на очевидную справедливость слов, властная манера Беатрикс покоробила.
 — Он может что-нибудь испортить, — возразил Кристофер, поднимаясь.
 — После козы? Не беспокойтесь, теперь уже ничего не страшно! — Не желая уступать, Беатрикс быстро вскочила.
Соблюдая правила этикета, Роуэн тоже встал и теперь с интересом смотрел на спорщиков.
 — Мисс Хатауэй... — попытался убедить Кристофер, однако тут же ошеломленно смолк: Беатрикс вытянула руку и прикоснулась к его груди. На миг, на один-единственный удар, пальцы замерли на сердце.
 — Разрешите попытаться, — тихо попросила она.
Кристофер перестал дышать и невольно отступил. Тело ответило на прикосновение с удручающей энергией. Леди ни в коем случае не должна прикасаться к мужчине. Исключение составляют лишь самые экстренные случаи... трудно даже представить, какие именно. Ну, например, если на джентльмене внезапно загорелся жилет, а она пытается сбить пламя. Других уважительных причин и быть не может.
Но если бы он взял на себя смелость указать на нарушение этикета, то поступил бы не менее предосудительно. Растерянный и взволнованный, капитан лишь молча кивнул.
Как только Беатрикс вышла из комнаты, мужчины позволили себе вернуться за стол.
 — Простите нас, капитан Фелан, — промурлыкала Амелия. — Вижу, сестра не на шутку вас испугала. Право, мы учились хорошим манерам, но, очевидно, так и остались серыми обывателями. Пока Беатрикс не слышит, хочу заверить, что она далеко не всегда одевается столь диковинно. Дело в том, что время от времени ей приходится решать задачи, которые плохо сочетаются с длинной юбкой. Например, положить в гнездо выпавшего птенца, потренировать лошадь и так далее.