Юноша из восточного гарема (СИ)

Когда я первый раз разогнался до ста километров, то невольно закричал. Вот это было ощущение. Яркое, живое. До потных ладоней, до холодка по спине. Затормозив на финишной прямой, я понял, что хочу еще.
Нет, конечно, я не стал вторым Шумахером. И не знал, как ездят остальные. Просто в моих движениях появилось больше уверенности.
Дни пролетали незаметно. Когда светило солнце, я спал, когда оно заходило, я просыпался. Чаще всего меня будил Надж. Кормил, помогал одеться, убирал мою кровать. Словно все еще прислуживал мне. Кормил ужином-завтраком, вез на трассу. Внимательно следил за моей тренировкой, давал советы, делал замечания. Затем обратно, душ, легкий ужин и неизменный массаж с благоухающими маслами.
— Надж, — как-то спросил я, млея от приятных прикосновений. – Зачем ты это делаешь?
— Что делаю, мой маленький господин?
Смущаюсь.
— Ну, это… массаж.
— Чтобы твоя кожа была еще более мягкой, чтобы к ней хотелось прикоснуться, как никогда.
— Надж, — зашипел я, когда до меня дошло, — ты готовишь меня для Азиза?
В груди что-то затрепетало, когда я упомянул шейха.
— И это тоже, — спокойно отвечает управляющий.
— Ты так уверен в победе?
— Да, Алекс, ты сделаешь это.
***
День соревнований настал незаметно. Сафи не отходил от меня ни на шаг с самого утра, а Надж куда-то испарился. Я не нервничал особо, но кусок в горло не лез. Чтобы хоть как-то себя занять, я стал приставать к старику с вопросами:
— Куда делся Надж?
Сафи покрутил усы:
— Выполняет свои непосредственные обязанности.
— Какие?
— Он же нечто вроде… хм… как он сам называет… управляющий.
— И что?
— Он должен следить за всем во дворце. Все должно быть безупречно. А учитывая какой сегодня день…
— Какой?
— Соревнования между наложниками, — с удивлением посмотрел на меня Сафи. Почему у меня такое ощущение, будто меня дурачат? Но я решил не развивать эту тему, просто спросил:
— А другие наложники, они какие?
— О, — старик потянулся. – Они прекрасные. Как собрание самых великолепных цветов со всего мира. У господина восемь наложников и пять жен.
— Зачем ему еще тогда я?
— Как это зачем? Стать венцом этой коллекции.
Это должно мне польстить, но меня это лишь раздражает. Венец коллекции. Вещь. Я всего лишь вещь. Жаркие ночи с Азизом и его пылкие признанья ничего не значат. Зачем тогда я борюсь? Оглядываю кухню. Нет. Не хочу такой жизни. Раз я самый лучший, то и достоин самого лучшего. Сделаю всех этих наложников. Обязательно. Тут влетает Надж:
— Тебе разрешили участвовать в гонке.
— А могли не разрешить? – удивлен я.
— Нет времени, — управляющий хватает меня за руку и тащит к выходу. Сафи семенит за нами. До трассы мы добрались минут за десять. Она невероятно изменилась. Во-первых, везде флаги, цветы, красные ковры. Во-вторых, толпа народу на трибунах. В-третьих, Азиз в верхней ложе в окружении своих жен. Я не мог его разглядеть, но его присутствие ощущалось всеми клеточками моего тела.
Надж ведет меня в раздевалку, заставляет натянуть какое-то обтягивающее белье, а сверху комбинезон. Затем шлем, перчатки. Я выгляжу, как профессиональный гонщик. Хмыкаю. Кто-то стучит в дверь. Братья переглядываются. Пора. Они выводят меня на трассу. Машины уже стоят на старте, а в них сидят мои конкуренты за внимание шейха. Как и я в комбинезонах, шлемах.
Моя машина стоит самая последняя. Не знаю ее модель. Но выглядит по сравнению с другими не так шикарно. И совсем не та, на которой я тренировался. Напрягает. Надж усаживает меня в нее и пристегивает. Что-то говорит мне, но я ничего не понимаю. То ли из-за шлема, то ли из-за охватившего меня волнения. Раздается громкий сигнал, и все лишние покидают трассу, остаются только участвующие в гонке. Смотрю на световое табло, которое должно дать старт. Пот стекает по лицу, хочется смахнуть его, но не имею такой возможности. Так сжимаю руль, что, кажется, вот-вот сломаю его. Так. Нога, передача. Зеленый свет, старт. И… глохну. Офигеееть. Не могу завести двигатель снова. Руки дрожат. Тихо. Выдох. Получается. Машинка недовольно урчит и трогается с места. Вдавливаю газ. А! Ни хрена себе! Так быстро? Со всего маха впечатываюсь в зад замешкавшейся впереди машины. Вот идиот. Чувствую себя невозможно глупо. Ну не мое это гонки, говорил же! Ладно. Леша, не сдавайся. Обгоняю подбитую мной машину. Не рассчитываю немного… Меня ведет вправо, стесываю бок. Как жалко… Господи, я соберусь или нет?.. Вдавливаю газ до упора. Передачи! А я-то думаю, откуда такой странный звук. Парадокс, но скорость меня успокаивает. От адреналина все так же бешено бьется сердце, но мозг мыслит здраво. Обгоняю еще пару машин, красиво подрезаю следующую. Какая резвая малышка… Остальные наложники ездят еще хуже, чем я, или у меня лучше машина? Табло. Осталось два круга. Рывок. Как приятно оставлять соперников позади. Чувствую себя просто героем. Впереди только две машины. Красная и синяя. Просто? Нет. Они хитры. Едут ровно, рядом, мне их не обогнать. Подбираюсь к ним, сигналю, но они продолжают перекрывать мне путь. Последний круг. Черт. Ладно. Сами напросились. Со всей дури нажимаю на педаль газа и толкаю красную машину. Ее заносит. Успеваю увернуться, рвусь к финишу. Но оставшийся мой соперник не отстает. Нагоняет. О, нет! Из-под капота моей машины валит дым. Не сбавляют ход. Финиш совсем близко. Ничего не вижу. Еду наугад. По памяти. Нет. Я не сдамся. Все еще первый. Я вижу языки пламени. Да в этой машине опасно находится. Не хочу думать о том, что может случиться. Замечаю, что соперник отстает. Пара бесконечных секунд и…
Первый!
Торможу так резко, что меня кидает на руль. Вываливаюсь из машины, кашляю от едкого дыма. Ко мне бегут какие-то люди, с огнетушителями, носилками. Среди них Надж и Сафи. Бледные, как смерть. Срывают с меня шлем, ощупывают.
— Ты цел? – их руки по моему телу, это щекотно.
Киваю. Во рту пересохло. Они отводят меня в сторону, но тут перед нами тормозит мой недавний соперник на синей машине. Выскакивает и кидается ко мне. Он снимает шлем, и я узнаю Ясона.
— Ты! – кричит он. Его глаза горят. – Это было нечестно!
Ничего не могу ответить. От шока. За меня это делает управляющий:
— Господин решит это.
Ясон смеряет меня взглядом, плюет под ноги и быстро уходит. Что. Он. Здесь. Делает. Немыслимо. Как же он тогда оказался у Хакима? Он его тоже продал? Ничего не понимаю. Но они вроде были в дружеских отношениях. Хаким не держал его в заточении, как меня. Я в замешательстве. Вдруг передо мной останавливается еще одна машина. Красная. Которую я подбил. Из нее выходит еще один наложник, под шлемом очень миловидный юноша.
Его волосы горчичного оттенка, светло-карие медовые глаза, а кожа бронзовая, загорелая. Улыбка на его губах очень доброжелательная. Он протягивает мне руку:
— Ты здорово сделал этого выскочку. Как тебя зовут?
— Алекс.
— Я Лукас. Поздравляю.
— Спасибо.
— Нам нужно идти, — шепчет мне на ухо Надж. Лукас все правильно понимает и кивает:
— Еще увидимся.
Меня уводят в раздевалку. Сафи помогает мне выбраться из моего прилипшего к телу от пота белья и комбинезона. Надж обтирает влажным полотенцем. Затем дает мне свободные брюки и светлую рубашку, взамен моих рваных джинсов и футболки.
— Пора! – мне кажется, или это волнение в голосе управляющего?
Долго идем по лестнице, пока не оказываемся прямо в ложе Азиза. Я не ожидал, что так сразу. Наверное, я не смог бы сказать и двух слов, к счастью, меня никто ни о чем не спрашивал. Надж легко надавил мне на плечи, чтобы я опустился на одно колено. Голову я склонил сам, потому что боялся посмотреть на шейха. Своего шейха. Рядом в такой же позе, как и я, стоял Ясон, чуть дальше сидел знакомый мне Лукас и другие наложники, рассмотреть которых я не успел.
— Мой господин, — громко говорит Ясон, чуть кривясь. – Вы должны разрешить наш спор. Гонка была нечестной.