Полюбить никогда не поздно

— Ох, Сэнди, ты не поверишь — я нашла отличное место, начала зарабатывать, теперь не придется просить опекуна об одолжении! Подыщу квартиру, заживу самостоятельно, я все подсчитала — даже без вдовьего пособия обойдусь! Здорово, правда?
Она вела себя так естественно, что Сэнди купилась и домой ехала мрачнее тучи. Миссис Бэрд целую неделю пыталась выведать у нее, что случилось, подъезжала и так и эдак, пытаясь понять: что же произошло?! Сэнди молчала, словно воды в рот набрав.
Как всегда неожиданно, вернулся Тед. За две недели — ни звонка, ни открытки. Вид — краше в гроб кладут: похудел, осунулся. Правда, загар еще как-то скрашивал худобу. С расспросами не подойди — огрызается, смотрит волком. Учинил разнос работникам — почему не выполнили всех заданий в срок? Влетел в дом злой как черт. Миссис Бэрд накрывала на стол к ужину. Спросил:
— А где же Корин?
Сэнди нарочно медлила с ответом — пусть помучается. Она положила на тарелку картофельное пюре, взяла гренок и медленно произнесла:
— На этот раз даже не пытайся найти ее. Она уехала навсегда.
 
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Что-о? Скрылась? Уехала? Куда? — Изумленный Тед уставился на сестру.
— Да, уехала. В Викторию, две недели назад. Я помогла ей с квартирой, и она уже устроилась на работу. Служит секретарем в агентстве по продаже недвижимости. Процветает.
Тед сидел как громом пораженный. Уехала! Он провел жуткие две недели, пытался разобраться в своих чувствах. Его любовь к ней вспыхнула с новой силой. Но имеет ли он право дать волю чувству? Тед не находил ответа. Он виноват, безусловно, виноват — если бы не его самонадеянность, не было бы этих двух лет, обернувшихся для Корин тяжелыми испытаниями. И вот теперь, когда она только-только начинает приходить в себя от пережитого, он, Тед, снова появляется на ее горизонте. А что он может дать ей? — мучился Тед. Что ждет ее впереди? Он старше, и Корин окажется связанной с ним на всю жизнь,
И вдруг он словно прозрел: Господи, да ведь Барни в Виктории! Я сам отправил его туда! Вот незадача! Может, она именно поэтому туда уехала? Теда терзали мрачные предчувствия. Решила: раз он так внезапно уехал — стало быть, переменился к ней. И теперь — он даже зажмурился — она снова, снова окажется в чужих, чужих, а не его, Теда, объятиях!
— О нет, Боже! Только не это! — простонал Тед.
— Эй! Чего закручинился? — окликнула брата Сэнди. — А кстати, как поживает Лилиан?
— Почем я знаю?
— Как, разве вы не вместе были в Нассау?
— Да, она летела тем же рейсом, что и я, а потом… потом наши пути разошлись.
— А миссис Бэрд сказала, что вы уехали вместе. Знал бы ты, что здесь творилось! Корин рыдала двое суток, я думала — с ума сойду. Потом внезапно собралась и уехала. — Сестра с методичной жестокостью терзала его душу. — Да! Уехала, проклиная тебя на чем свет стоит. Что, не веришь? А я уже была у нее в Виктории! Знал бы ты, как она изменилась! Вся светится. И кстати — о тебе ни слова.
Тед поднял лицо, посмотрел на сестру: сидит, уплетает ростбиф. Похоже, не врет.
— Тед! На что это похоже? У тебя что, аппетит пропал? — Сестра заботливо вглядывалась в лицо брата.
— Да, пропал. — Тед отставил тарелку, допил кофе.
— Ты же все твердил: не хочу, чтобы она мозолила мне глаза. Она поступила, как ты того хотел. Чем же ты недоволен? — не унималась Сэнди.
Тед сидел, глядя в сторону. Налил себе еще кофе, молча отхлебывал его маленькими глотками.
— Не понимаю тебя! Твердил: я, дескать, старик, меня за дедулю будут принимать, вот и добился своего. А она ведь молода. Ей хочется иметь детей, семью. Ты, видно, сам в себе не можешь разобраться. И нас окончательно запутал. Я не удивлюсь, если они с Барни встретятся в Виктории, и тогда дело закончится свадьбой. А что? Он тоже молод, и ему надо остепениться, завести семью.
Заметив, как побелел брат, Сэнди оживилась:
— Не ты ли нашел ему работу в Виктории? Сам себе все портишь, и все — «с лучшими намерениями».
Теду стало так тошно, что он поднялся и, натыкаясь на стулья, побрел в кабинет. Хлопнув дверью, так что стены задрожали, он подошел к бару, достал пузатый графинчик с виски.
— Ну нет, черта с два, — бормотал он про себя, — этому не бывать! — Налив стакан, вздохнул:
— С другой стороны, почему бы и нет? После второго стакана его разобрало. Сидя за столом, подперев кулаком голову, он дал волю воображению: они уже наверняка встретились там, в Виктории. Небось опять часами болтают, таскаются вместе по киношкам… С каждой минутой Тед все больше распалялся — как жадно, как исступленно целовала его тогда Корин! А теперь — о Господи! — наверняка так же страстно целует Барни. Он представлял себе сцены одна страшнее другой, но признаться, что именно он, Тед, — инициатор разрыва, не мог даже самому себе.
— Нет! — Тед гневно стукнул кулаком по столу и невольно вздрогнул от звука собственного голоса.
О, как молода Корин! И он молодел рядом с ней, но как мучительны сомнения, как тяжелы переживания! Тед вздохнул — а что, если она рядом с ним только потому, что ее брак распался, мечты о счастье разбиты? Тед чуть не заплакал — нет, не может быть, что он ей совсем немил. Хотя… немало воды утекло с тех пор, как она девчонкой заглядывалась на него. А он тогда оттолкнул, не захотел ее.
Сколько же я выпил? Господи, ну и набрался!
Часом позже Сэнди обнаружила брата спящим за столом.
— Ах ты, бедняжка! — запричитала сестра.
— Сэнди, она бросила меня, — едва ворочая языком, пробормотал Тед.
— Нет, дружочек! Это ты бросил ее! — возразила сестра. — Она любит тебя! Когда ты это поймешь, наконец?
— Неправда! И никогда не любила! Да что она понимает в любви, девчонка!
— Корин тебя давно любит, а ты? Ты все время, как нарочно, отталкиваешь ее. Тогда появился Барри… Смотри, братец! Как бы не повторилась та же история — теперь вот на горизонте замаячил Барни. Там, глядишь, появится кто-нибудь еще. Ты что, задался целью сломать ей жизнь? Ты ей нужен, только ты! Такой, как ты есть, — усталый, измученный, седой.
— Да пойми ты, что я — старый человек! — вскричал в бешенстве Тед. — Слишком старый, чтобы жениться, а если родится ребенок, то на меня будут указывать пальцем и говорить: «дедуля»! — Тед уронил Голову на руки. — Никого я не любил так, как ее, — бормотал он.
— Тед? — окликнула его изумленная Сэнди — она не верила своим ушам.
— Прекрасно помню тот день, когда увидел ее в первый раз, даже помню, во что она была одета. О, Сэнди, ты не представляешь, как я люблю ее. — Тяжело вздохнув, Тед замер.
Что же мне теперь делать? — подумала Сэнди. Рассказать обо всем Корин? Да нет, уж пусть сам наберется духу и скажет ей все — не собирается же он губить и свою, и ее жизнь?
Подхватив брата, Сэнди с трудом дотащила его до дивана, уложила, заботливо прикрыв пледом.
— Бедняга, как же тебе трудно. — Вздохнув, она подоткнула плед со всех сторон.
Только к вечеру Тед пришел в себя. С трудом поднял голову — и тут же рухнул обратно: голова раскалывалась. Пошатываясь, добрел до кровати, разделся и лег, стараясь не смотреть на Сэнди, с тревогой наблюдавшую за ним. Закутался с головой в одеяло и затих.
Утром спустился к завтраку свежевыбритый, подтянутый, благоухающий туалетной водой. Слава Богу! Снова стал самим собой, с облегчением подумала Сэнди.
— Я уезжаю по делам в Викторию, — сообщила Сэнди, — скорей всего, заночую у Корин.
— Поступай как знаешь. Сэнди опустила глаза:
— Передать что-нибудь?
— Нет, ничего, — мгновенно отозвался брат.
— Слушай, Тед! Ты уже потратил впустую два года своей жизни и жизни Корин. Скажу тебе прямо: на мой взгляд, Барни — второе издание Барри. Пустой парень, повеса. Не будет она счастлива с ним. Что ж ей — броситься из огня да в полымя? Тед сидел с каменным лицом.
— Ее личное дело. От судьбы не уйдешь.
— Да ты, ты ее судьба! — Сэнди со злостью поставила чашку на стол. — Она в жизни никого не любила, кроме тебя! И не полюбит. Хотя ты и обижал ее, много-много раз. Я даже иногда жалею, что мы подружились с ней тогда, в колледже. Уж лучше бы ей никогда тебя не знать.