Дар Юпитера

Ответ был безжалостен, как бухгалтерский итог: незачем. И Фарадей имел более чем достаточный опыт взаимодействия с правительственными структурами, чтобы понимать: как только иссякнет интерес, то же самое произойдет и с деньгами. Спустя час после того, как Рейми утратит свою ценность для Земли, Фарадей и остальные участники проекта «Подкидыш» уложат чемоданы и вернутся к цивилизации.
Но даже сам черт не заставит его так обойтись с Рейми. Нет — после того, как именно он втянул парня в это дело.
Поэтому Миллиган не получит своих исследовательских зондов. Пока нет. До тех пор, пока Рейми не повзрослеет и не сможет позаботиться о себе сам.
Они обязаны ему слишком многим.
 
Глава 6
— Эй, Манта! Постой!
Рейми перевернулся на бок и оглянулся. Его быстро нагонял Пранло, устало махая плавниками.
— Ну, ты и шустрый, вуук-муук! Что за спешка?
— Спешка? — с невинным видом переспросил Рейми. — Какая спешка? Если уж на то пошло, это ты ползешь еле-еле.
— Забавно, — усмехнулся Пранло. — А вообще-то что мы здесь делаем?
— Я хочу показать тебе кое-что. — Рейми медленно оглянулся, сделав полный оборот.
Поблизости никого не было, если не считать Тигралло, как всегда, бдительно зависшего чуть ниже.
— Пошли. — Он повернулся спиной к Тигралло.
— Куда? — спросил Пранло.
— Туда. — Рейми нырнул и устремился вниз.
Он прошел долгий путь со времени прибытия на Юпитер и своих первых жалких попыток плавать. Он живо помнил, с какой ужасной неуклюжестью пытался увернуться от нацелившегося на него вууки.
Теперь, напротив, движения у него стали плавные, текучие. Мускулы грудных плавников без усилий преодолевали встречный ветер, а мышцы живота и ягодиц поддерживали плавательные пузыри в нужном состоянии инстинктивно, без сознательных усилий с его стороны.
Сколько времени он уже здесь? Рейми не знал точно. Что-то около двухсот юпитерианских недель, так ему казалось; чуть больше двух периодов по девяносто недель, которые джанска называли годами. Если бы его это сильно интересовало, всегда можно было спросить и получить точный ответ — в стаде были джанска, которые вели учет проходящих дней.
Но здесь время не имело особого значения. Кроме того, он мало общался с остальными в стаде, в особенности со взрослыми. Нет, с того ужасного дня…
— Пранло? — откуда-то сверху послышался девичий голос. — Эй, Манта! Подождите, ребята.
— Манта? — окликнул его Пранло. — Давай подождем, а? Это Драсни.
— Я знаю, что это Драсни, — ответил Рейми, чувствуя, как легкая депрессия сменяется сильным раздражением.
Ясное дело, Драсни, кто же еще? Кажется, куда ни повернешься, и вот она, тут как тут. Плавает туда и обратно, щебечет всякую чушь или незваной тащится за ним, когда он ищет еду, и одолевает вопросами, на которые даже новорожденный знает ответ. Драсни очень походила на его оставшуюся в далеком прошлом сестренку; точнее, что касается болтовни, она одна могла заменить собой и его сестренку, и всех ее подруг, вместе взятых.
— Постой, Манта, — умоляюще сказал Пранло. — Она славная.
— Как пакра, когда у них рты закрыты, — пробормотал Рейми, но тем не менее сбавил скорость, хотя и с явной неохотой.
— Оп! — Драсни наконец догнала их. — Куда это вы мчитесь, ребята?
— Это секрет, — ответил Пранло. — Ну что, Манта, двинули дальше?
— Это и в самом деле секрет, — сказал Рейми. — Настоящий секрет.
— Ну да, понимаю, — заверил его Пранло.
— Я не к тебе обращаюсь, — сказал Рейми, перевернувшись на бок и сверля Драсни взглядом.
— Ох, конечно. — В ее голосе послышалась комбинация невинности и страстного любопытства. — Можешь положиться на меня.
— Ладно, — Рейми снова перевернулся на спину, — поплыли.
Все вместе они устремились вниз, Пранло и Драсни весело щебетали по дороге.
Пара младенцев, мрачно подумал Рейми. Никаких забот.
Но, если вдуматься, почему бы им не веселиться? Почему бы им обоим не веселиться?
В конце концов, их матери еще живы.
Новый, более сильный порыв ветра скользнул по животу Рейми.
— Ну, мы уже почти на месте, — сказал он. — Приготовьтесь.
Ветер ослабел. И вот оно, прямо под ними: густая поросль зеленого прапсиса, покрытый красными крапинками морчей и нежно-алый качтис; Рейми в жизни не доводилось видеть эти растения вместе.
Очевидно, то же самое относилось и к Пранло с Драсни.
— Вот это да! — воскликнул Пранло.
Драсни, как это было ей свойственно, завизжала от восторга.
— Как ты это нашел?
— Природный дар, — скромно ответил Рейми.
Что, конечно, не совсем соответствовало действительности. Фарадей со своими помощниками запустили один из зондов, провели анализ и подсказали ему, где между потоками быстрых воздушных течений густо растут съедобные растения.
Рейми помнил, как один из инженеров высоконаучным языком снова и снова объяснял ему разницу между ламинарными и турбулентными течениями, но не вникал в эти рассуждения. Фарадей сказал, что там еда, и оказался прав, а остальное не имело значения.
И все, что они нашли сейчас, принадлежало только им одним. Качтиса хватит, надеялся он, чтобы на время заткнуть рот даже Драсни.
Тут же выяснилось, что она рвется проверить эту теорию на практике. Со счастливым повизгиванием Драсни нырнула в заросли, так что растения вокруг брызнули во все стороны, точно вода в озере. Пранло не отставал от нее.
Подростки, снисходительно подумал Рейми, осторожными маневрами в воздушном потоке подбираясь к краю «праздничного стола». Ни к чему, чтобы обрывки этого роскошного пиршества унес ветер, дующий в сторону стада. Высовывая язык, он начал бережно подтягивать к себе тонкие алые растения и откусывать их зубами.
Что-то еле заметно изменилось в обдувающем спину воздушном потоке. Оглянувшись, он увидел приближающегося Тигралло.
— Это неразумно, Манта, — сказал Защитник. — Вуука и сивра тоже знают об этих зарослях. Они часто прячутся неподалеку, ожидая появления неосторожных джанска. — Он многозначительно шлепнул хвостом. — А здесь к тому же слишком глубоко для Подростков вашего возраста и размера.
— Нас вряд ли можно назвать Подростками, — возразил Рейми. — Мы уже почти Юноши, знаешь ли. Кроме того, разве ты здесь не ради этого? Чтобы с нами ничего не случилось?
Последовала пауза. В конце концов Тигралло сказал:
— Ты винишь меня в смерти Миразни.
— Это не имеет значения, — пробормотал Рейми, снова вернувшись к еде. — Искать виноватых… Кому от этого станет лучше?
— Очень даже имеет значение, — возразил Тигралло. — Это произошло три недели назад, но ты ни разу не заговаривал об этом. И все же я знаю — существует проблема, которая гложет тебя изнутри.
— Какой смысл в таких разговорах? Она погибла, потому что ты был слишком занят, чтобы помочь ей. Охотился на пару неуклюжих вуука. Вот и весь сказ.
— Эти неуклюжие вуука, как ты их называешь, могли убить тебя, — сказал Тигралло.
— Ох, будет тебе, — проворчал Рейми. — Я описывал вокруг них петли, а они лишь хватали ртами воздух и ничего больше схватить не могли. Я был вне опасности, и тебе известно это.
— Нет, мне неизвестно это, — холодно сказал Тигралло. — Но могли они тебя схватить или нет, не имело никакого значения. А имело значение то, что Советники, Лидеры и Мудрые приказали мне защищать тебя. Это моя обязанность, и я буду исполнять ее, чего бы это ни стоило.
— Замечательно, — презрительно бросил Рейми, — Отключи мозги и думай лишь о том, как выполнить приказ. Ты становишься ужасным бюрократом.
— Не понимаю этого слова.
Рейми ударил хвостом:
— А, забудь.
Он снова принялся за еду, стараясь выкинуть из головы образ разорванного тела матери, утопающего в ее собственной, тошнотворно желтой крови, и Воспитательниц, тщетно пытающихся спасти ей жизнь. Увы, это плохо ему удавалось.