Знак Хаоса

— Он разумный человек.
— В частности, он разделял ее мнение относительно эрегнорского вопроса, о чем хорошо знают бегмийцы.
— А в чем именно, — спросил я, — заключается этот эрегнорский вопрос?
— Это их Эльзас-Лотарингия, — объяснил он. — Большая богатая область между Бегмой и Кашерой. За минувшие века она столько раз переходила из рук в руки, что у обеих стран имеются на нее законные с виду претензии. Даже жители этой области не до конца уверены в этом вопросе. У них есть родственники в обоих странах. Я даже не знаю, волнует ли их, какая страна притязает на них, лишь бы им не повышали налоги. Мне думается, претензии Бегмы могут быть чуть весомее, но я мог бы защитить в суде иск любой страны.
— И теперь ею владеет Кашера и Арканс говорит, что она, черт возьми, и дальше будет владеть ею.
— Правильно. И то же самое говорила и Ясра. Однако предыдущий правитель — его звали Ястон, он был военным — действительно готов был обсудить с бегмийцами статус этой области, до своего злополучного падения с балкона. По-моему, он хотел наполнить казну и подумывал уступить ее в обмен на возмещение ущерба, нанесенного в ходе какой-то древней войны. Дело шло на лад.
— И?… — подсказал я.
— В полученных мною у Рэндома документах Амбер особо признает, что Кашера включает в себя и область Эрегнор. Арканс настоял на включении этого в договор. Обычно — судя по всему, что я смог найти в архивах Амбер избегает ввязываться в подобные щекотливые ситуации между союзниками. Оберон редко искал неприятностей. Но Рэндом, кажется, спешит и позволяет этому парню слишком много запрашивать…
— Он излишне остро реагирует, — высказал я свое мнение. — Хотя я его нисколько не виню. Он слишком хорошо помнит Бранда.
Билл кивнул.
— Я просто наемный помощник, — сказал он, — я не хочу иметь мнение.
— Ну, а есть ли еще что-нибудь, что мне следует знать об Аркансе?
— О, есть еще уйма всякого прочего, что бегмийцам в нем не нравится. Но главное — это, и как раз, когда они уже думали, будто продвинутся вперед в вопросе, который многие поколения не могли разрешить. В прошлом даже воевали из-за этого дела. Несомненно, именно поэтому они примчались в Амбер, ведя себя соответственно.
Он поднял бокал и отпил.
Чуть позже Виала что-то сказала Льювилле, встала и объявила, что ей требуется кое-куда сходить и она тут же вернется. Льювилла начала было тоже подниматься, но Виала положила руку ей на плечо, что-то шепнула и удалилась.
— Интересно, что бы это могло значить? — вслух поинтересовался Билл.
— Не знаю, — ответил я.
Он улыбнулся.
— Погадаем?
— Мой мозг на автопилоте, — сообщил ему я.
Найда бросила на меня долгий взгляд. Я встретился с ней глазами и пожал плечами.
В скором времени тарелки убрали, поставили новые. Чем бы ни было новое блюдо, выглядело оно хорошо. Однако прежде, чем я смог узнать наверняка, вошла представительница постоянного дворцового штата и приблизилась ко мне.
— Герцог Мерлин, — обратилась она. — Вас хочет видеть королева.
Я сразу же оказался на ногах.
— Где она?
— Я отведу вас.
Я извинился перед соседями, позаимствовав реплику, что тотчас вернусь, одновременно гадая, смогу ли сдержать слово. Затем я последовал за служанкой в коридор, а потом свернул в маленькую гостиную, где она оставила меня наедине с Виалой, сидевшей в неудобном на вид кресле с высокой спинкой из темного дерева и кожи, удерживаемой на спинке и сиденье кучей железных гвоздей с большими шляпками. Если бы ей потребовались мускулы, она послала бы за Жераром. Если бы ей потребовался человек, разбирающийся в истории и политических интригах, то здесь оказалась бы Льювилла. Поэтому я догадывался, что речь пойдет о магии, поскольку я являлся семейным авторитетом по этой части.
Но я оказался неправ.
— Я хотела бы поговорить с тобой, — сказала она, — о маленькой войне, в которую мы вот-вот, кажется, ввяжемся.
 
Глава 8
После приятного времяпрепровождения с хорошенькой леди, нескольких стимулирующих кулуарных разговоров и размягчающего обеда с друзьями и родственниками казалось почти невозможным услышать что-то иное, тем более расстраивающее. Маленькая война, по крайней мере, казалась лучше большой, хотя Виале я этого не сказал. Миг тщательного размышления, и я сформулировал вопрос.
— Что происходит?
— Войска Далта окопались около западной окраины Ардена, — уведомила она. — Войска Джулиана развернулись перед ними. Бенедикт забрал у Джулиана дополнительные войска и оружие. Говорит, что может выполнить обходной маневр, который развалит фронт Далта. Но я запретила ему это.
— Не понимаю. Почему?
— Погибнут люди, — ответила она.
— Так уж бывает на войне. Иного выхода нет.
— Но у нас есть выбор, достаточно своеобразный, — уточнила она, — которого я не понимаю. И хочу понять его прежде, чем отдать приказ, который приведет к многочисленным смертям.
— Что это за выбор? — спросил я.
— Я вышла сюда ответить на сообщение по Козырю от Джулиана, — стала рассказывать она. — Он только что разговаривал с Далтом через парламентеров. Далт заявил ему, что цель его в данное время — не разрушение Амбера. Он указал, тем не менее, что может произвести нападение, которое будет дорого нам стоить. Однако он сказал, что предпочел бы уберечь и себя, и нас от этих потерь. В действительности он хочет только одного — чтобы мы отдали ему двух пленников — Ринальдо и Ясру.
— Чего? — не понял я. — Мы не можем выдать ему Люка даже если бы захотели. Его здесь нет.
— Именно так ему и передал Джулиан. Кажется, Далт очень удивился. По какой-то причине он считал, что Ринальдо у нас в плену.
— Ну, я думаю, мы не обязаны ставить этого субъекта в известность обо всех наших делах. Думаю, у Бенедикта есть для него подобающий ответ.
— Я позволю себе сказать, что я звала тебя не за советом, — сказала она.
— Извиняюсь, — сказал я. — Просто не люблю, когда кто-то пытается провернуть подобное и в действительности верит, что у него есть шанс на успех.
— У него нет никаких шансов на успех, — подчеркнуто сказала Виала. — Но если мы сейчас убьем его, то ничего не узнаем. Я хотела бы выяснить, что за этим стоит.
— Прикажи Бенедикту доставить его живым. У меня найдутся заклинания развязать ему язык.
Она покачала головой.
— Слишком рискованно, — объяснила она. — Коль скоро полетят пули, есть шанс, что одна его достанет. Тогда мы проиграем, даже если победим.
— Не понимаю, чего же ты хочешь от меня?
— Он попросил Джулиана связаться с нами и передать его требования. И пообещал сохранить перемирие, пока мы не дадим ему какого-либо официального ответа. По словам Джулиана, у него сложилось впечатление, что Далт удовольствуется любым из них, хоть матерью, хоть сыном.
— Ясру я ему тоже не хочу отдавать.
— Так же, как и я. Что мне действительно хочется — это понять, что происходит. Будет бесполезно освобождать Ясру и спрашивать ее, так как события произошли после наложения на нее заклятия. Я хочу знать, есть ли у тебя средства связаться с Ринальдо. Я хочу с ним поговорить.
— Ну, э-э… да, — признался наконец я. — У меня есть его Козырь.
— Воспользуйся им.
Я извлек Карту. Посмотрел на изображение Люка. Направил свои мысли в определенное русло. Изображение изменилось, ожило…
Там были сумерки, и Люк стоял у лагерного костра. На нем было знакомое зеленое обмундирование, а на плечах легкий коричневый плащ с застежкой в виде Феникса.
— Мерлин, — доложил он, — я могу двинуть войска хоть сейчас. Когда ты захочешь ударить по этому местечку и…
— Погоди с этим делом, — прервал я его. — Есть нечто иное…
— Что?
— Далт у ворот, и Виала хочет поговорить с тобой прежде, чем мы раздолбаем его.
— Далт? Там? В Амбере?
— Да, да и да. Он говорит, что уберется отсюда, если мы отдадим ему две вещи, которые он желает больше всего на свете — тебя и твою мать.