Сияющая Цитадель

Флейта подняла взгляд на темнеющее небо.
– Подождем еще часок, – решила она. – Экипажу корабля приказано не попадаться нам на глаза. Еду нам будут ставить за дверью, и мы не увидим, кто ее приносит. И даже не пытайтесь застичь ее врасплох – это вас до добра не доведет.
– Ее? – воскликнул Улаф. – Ты хочешь сказать, что в команде есть женщины?
– Только женщины, Улаф. Там, откуда они родом, очень мало мужчин.
– Но у женщин не хватит сил поднимать и спускать паруса, – возразил он.
– Эти женщины вдесятеро сильнее тебя, Улаф, да и все равно это неважно, потому что на этом корабле нет парусов. Прекратите свои расспросы, господа. Да, вот еще что. Когда корабль тронется с места, вы услышите гул. Не тревожьтесь, так и должно быть.
– Но как… – начал Улаф. Флейта подняла руку.
– Довольно вопросов, Улаф, – твердо сказала она. – Тебе вовсе незачем знать на них ответы. Этот корабль здесь затем, чтобы доставить нас из одного места в другое. Это все, что вам нужно знать.
– Кстати, о том, что нам действительно нужно знать, – вставил Спархок. – Куда мы поплывем?
– В город Джорсан на западном побережье Эдома, – ответила Флейта. – В общем, почти в Джорсан. От моря к Джорсану ведет вглубь суши длинный узкий залив. Мы высадимся в устье залива и дальше поедем верхом. А теперь, может быть, поговорим о чем-нибудь другом?
* * *
Туман был такой густой, что его можно было резать ножом, и рыцарям пришлось почти вслепую двигаться за размытым светом факела, который высоко держала в руке Сефрения, когда они ехали вниз по крутому берегу навстречу шуму невидимого прибоя.
Они добрались до песчаного пляжа и ощупью двинулись к воде. А затем в тумане вспыхнули другие огни – призрачные, рассеянные туманом огни, тянущиеся немыслимо длинной цепочкой. Они не мерцали и цветом совершенно не походили на пламя факелов.
– Боже милосердный! – шепотом ахнул Улаф. – Неужели бывают такие громадные корабли?
– Улаф! – донесся из тумана впереди резкий окрик Флейты.
– Извини, – пробормотал он.
Оказавшись у края воды, они сумели различить в нескольких ярдах впереди лишь смутный темный силуэт, низко сидящий в воде, – силуэт, очерченный теми самыми немигающими белыми огнями. С борта корабля на песок протянулся пандус, и Чэль, белая кобылка Сефрении, уверенно ступила на трап и, цокая копытами, направилась на корабль.
На палубе можно было различить смутные тени в плащах с капюшонами, ростом едва ли по плечо рыцарям, но странно приземистые и широкие.
– Что нам делать с лошадьми? – спросил Вэнион, когда все спешились.
– Просто оставьте их здесь, – ответила Флейта. – О них позаботятся. Пойдемте вниз. Корабль не сдвинется с места, пока хоть кто-то будет наверху.
– Но ведь команда останется на палубе? – спросил Улаф.
– Нет. Это слишком опасно.
Они подошли к прямоугольному люку в палубе и по наклонному пандусу начали спускаться вниз.
– Лестница занимает меньше места, – критически заметил Халэд.
– Экипажу лестница ни к чему, Халэд, – ответила Флейта. – У них нет ног.
Халэд с ужасом воззрился на нее.
– Я же сказала, что они не люди, – пожала она плечами.
Коридор, в который вел пандус, оказался таким низким, что рыцарям, следовавшим за Флейтой к корме корабля, пришлось согнуться чуть ли не вдвое. Его освещало бледное сияние странных округлых ламп, вделанных в потолок и покрытых стеклом. Свет был ровный, немигающий, и его источником определенно не мог быть огонь.
Каюты, куда привела их маленькая провожатая, освещались привычнее – свечами, да и потолок здесь был повыше, так что рыцари смогли наконец распрямиться. Едва Улаф закрыл за ними массивную дверь помещения, в котором им, как в тюрьме, предстояло просидеть безвылазно пять дней, как палуба под их ногами задрожала от низкого гула, и они ощутили, как диковинный корабль разворачивается носом в открытое море. Затем корабль рванулся вперед.
– Что же все-таки его движет? – спросил Келтэн. – Ветра-то нет.
– Келтэн! – резко прикрикнула Афраэль.
– Извини, – пробормотал он.
– Здесь четыре каюты, – сказала Богиня-Дитя. – В одной мы будем есть, в остальных трех – спать. Располагайтесь, господа. Можете сразу отправляться в постель. В следующие пять дней не случится ничего примечательного.
Спархок и Келтэн вошли в одну из кают, взяв с собой Телэна. Телэн нес две седельные сумки – свою и Халэда.
– Куда подевался твой брат? – с подозрением спросил у мальчика Спархок.
– Он решил немного осмотреться, – ответил Телэн.
– Афраэль запретила ему делать это.
– Правда?
Их немного качнуло, когда корабль совершил новый рывок. Гул перешел в пронзительное завывание, и корабль, казалось, приподнялся в воде, точно сидящий человек встал на ноги.
Келтэн бросил седельные сумки на койку и сел рядом.
– Совершенно ничего не понимаю, – проворчал он.
– Тебе и не нужно понимать, – ответил Спархок.
– Интересно, найдется ли у них что-нибудь выпить. Добрая выпивка была бы сейчас как нельзя кстати.
– Я бы на это не надеялся, да я и не уверен, что тебе захочется пить то, что считается выпивкой у нелюдей. Как бы тебе от нее худо не стало.
В крохотную каюту втиснулся Халэд.
– Не хотелось бы напугать вас, господа, – проговорил он с озадаченным видом, – но мы, похоже, движемся быстрее конского бега.
– Откуда ты знаешь? – спросил Телэн.
– Занавески в центральной каюте прикрывают отверстия наподобие иллюминаторов – во всяком случае они забраны стеклом. Я выглянул наружу. Вокруг все еще стоит туман, но я сумел разглядеть воду. Мы миновали плавучее бревно, и оно исчезло со скоростью арбалетного болта. Есть и еще кое-что. Корпус судна загибается прямо под нами – и он вовсе не касается воды.
– Мы что же, летим! – недоверчиво осведомился Келтэн.
Халэд покачал головой.
– Думаю, что киль касается воды – и это все.
– Ничего не желаю знать об этом, – жалобно проговорил Келтэн.
– Он прав, Халэд, – сказал Спархок. – По-моему, это относится к тем вещам, которые, как сказала Афраэль, совершенно нас не касаются. Больше не заглядывай за эти занавески.
– Неужели ты совсем не любопытен, мой лорд?
– Я могу потерпеть.
– Но ты не против, если я немного поразмыслю об этом, а, Спархок?
– Дело твое, но держи свои догадки при себе. – Спархок сел на койку и начал стягивать сапоги. – Не знаю, как вы, а я намерен подчиниться приказу и отправиться спать. Отличный случай выспаться, а в последнее время нам всем именно этого недоставало. Когда мы прибудем в Джорсан, свежие силы будут очень кстати.
– А до Джорсана всего-то четверть пути вокруг всего мира, – хмуро заметил Халэд, – и это расстояние мы собираемся одолеть за пять дней. Не думаю, что я готов так хладнокровно это воспринять. Спархок, неужели я и вправду должен стать рыцарем?
– Да, – сказал Спархок, швыряя сапоги на пол. – Что еще ты хотел бы узнать, прежде чем я засну?
В следующие пять дней все они много спали. Спархок сильно подозревал, что к этому приложила руку Афраэль, поскольку спящие люди не шатаются где ни попадя и не делают нежелательных открытий.
Еду им приносили на странных продолговатых подносах, сделанных из материала, которого ни один из них не сумел определить. Трапеза состояла исключительно из сырых овощей, а для питья была только вода. Всякий раз Келтэн громко сетовал на скудность пищи, но, поскольку есть больше было нечего, съедал всю порцию.
За полдня до того как они должны были прибыть к месту назначения, все собрались в тесной центральной каюте.
– Ты уверена? – с сомнением спросил Келтэн, когда Флейта сказала, что плыть им осталось не больше десяти часов.
Она выразительно вздохнула.
– Да, Келтэн, я уверена.
– Откуда тебе знать? Ты не выходила на палубу и не говорила с матросами. Мы могли бы… – Келтэн осекся и начал путаться в словах под пристальным страдальческим взглядом Флейты. – Ну да, – выдавил он наконец, – я не сообразил, кажется… Извини.