День, вечер, ночь, утро

– Каких пассажиров?
– Взяли же тебя!
– Ну… мм… Я очень попросил.
– Алька! – сказала она настойчиво. – Ну-ка, взгляни на меня!
– Ну, я имел в конце-концов право…
– Ага! Какое же? Молчишь? Кто обнаружил эти сигналы в экспедиции? И кто связал их с проблемой времени?
– Тот, кому повезло, – ответил Александр, пожимая плечами.
– Милый, твои ответы, как загадки для детей: разгадка тут Же, она просто написана вверх ногами. Я ведь знаю, чем ты должен был заниматься на корабле! Даже больше: я не забыла, о чем вы спорили еще до отлета.
– С Евгением? Он возражал. Но его сопротивление и помогло мне потом найти нужную точку зрения.
– Бедный Евгений, – сказала Кира, подавляя возникшее на миг искушение рассказать о сегодняшнем визите этого человека. – А теперь скажи: что помогло тебе перехитрить время?
Александр потянул себя за ухо и сказал:
– Ты.
– И после этого ты хочешь, чтобы я не шла на риск? Послушай, если ты просто намерен заставить решать меня одну, это не получится, можешь не умывать рук. Я тебе по-настоящему нужна там?
– Еще как! Я же объяснил тебе…
– Вот ты и решил. Потому что слово «лети» – всего лишь другой способ выразить то же самое. Итак, через два месяца мы окажемся вместе – и навсегда!
– Но для тебя пройдут не два месяца, Кир: двенадцать лет, и не таких уж легких.
– Ты же перенес их! А я выносливее тебя. И сейчас у меня еще прибавилось сил. "Мне только хочется представить все как можно яснее. Вообрази: время прошло, я прилетела и мы встретились снова. Как это произойдет?
– Будет хорошая погода, – начал он после паузы. – Весь город переселится на пляж. Я привезу тебя туда прямо с космодрома. Возьмем яхту. Под парусами уйдем на острова…
– Погоди, какие острова?
– А? Ну, там они есть, ты увидишь. Очень оригинальная кон…
– А потом?
– Пойдем в концерт. А ночью поплывем в подводный город. Хочешь в подводный город?
– Куда угодно, – сказала она. – Только с тобой.
– А мне угодно, – проговорил Александр, – нести тебя на руках.
Он и в самом, деле поднял ее на руки и понес – он и раньше носил ее так и не уставал, силы в нем было много, и двенадцать лет, кажется, ее не убавили.
– Вот так я унесу тебя к морю. Будем просто лежать на песке и загорать.
– Или строить из песка внеземные станции, – сказала Кира, делая вид, будто засыпает у него на руках. Но тут же напрягла мускулы, чтобы высвободиться: она была слишком возбуждена и ей не хотелось покоя.
– Да, – сказал Александр, помогая ей встать на ноги. – Так оно и будет.
– Не пойму одного, – сказала Кира, оправляя плащ. – Разве ты не мог перед тем, как вернуться ко мне, найти в архивах список улетевших с последней экспедицией?
– Возможно, я и сумел бы, – задумчиво ответил он. – Хотя трудно проследить за судьбой каждого отдельного человека. Я не пытался, потому что… ну, потому что боялся не найти там твоего имени.
Кира кивнула. Они возвращались в город другим путем, все время держась близ реки, уходя от зари, которая догоняла их. Позади, на горизонте, возникла яркая полоса и быстро расширялась. Ее отблеск поднялся выше деревьев. Кира взглянула вверх. Звезды гасли, но солнце уже готовилось сиять, и птицы пробовали голоса.
– А птицы там есть?
– Птицы, и цветы, и все. Тебе там понравится.
Кира кивнула, представляя себе тот мир, легкий и элегантный, и уже отыскивая свое место в нем.
– А как там строят? Расскажи.
– Ну, ты же знаешь, – я ничего в этом не понимаю.
– Просто опиши, что видел.
– Попробую, – вздохнул он. – Представляю, как беспомощно это прозвучит для специалиста…
Он стал рассказывать, рисуя в воздухе руками, и один раз даже остановился, чтобы нацарапать на песке контуры – получилась какая-то виноградная гроздь. Рассветные бестеневые сумерки делали линии почти неразличимыми, но Кира разобралась и пожала плечами:
– Не понимаю, какой в этом смысл.
– Они ведь не связаны гравитацией, у них в каждой системе свой центр тяготения, – пояснил Александр. – Наше направление верх – низ в данном случае неприменимо.
– Ах, вот оно что…
Все было новым и странным, кое с чем Кира не согласилась бы, многого просто не понимала. Было ясно лишь, что это – архитектура других материалов и техники, задач и потребностей, и эстетические критерии за пятьсот лет тоже, конечно, подверглись изменениям.
– А что у вас находится там, где сейчас площадь?..
Она назвала место, где встанет здание театра. Александр помолчал, припоминая.
– Ну конечно, как я сразу не сообразил: там сейчас Большая игла.
– Там стоит большая игла? Что это? – спросила Кира каким-то чужим голосом.
– Устройство для гиперсвязи. Не стоит, а парит. Очень красивое сооружение, для тех времен…
– Ты – как пророк, – грустно сказала Кира. – Но пророкам хочешь – веришь, хочешь – нет, а ты все знаешь точно, с тобой не поспоришь, как бы ни хотелось подчас. Вот, значит, и театр мой не доживет…
Александр проворчал что-то, досадуя на себя: увлекся и сказал, чего не следовало. Он попытался утешить ее:
– Откровенно говоря, из того, что есть в городе сейчас, сохранилось немногое, да и то – не всегда лучшее. Ты огорчилась?
– Нет, – неохотно ответила она.
– О чем ты думаешь?
– Ни о чем. Просто: ночь прошла, наступило утро…