Изгой

Олег вскрикнул:
– Скиф!.. Я здесь. Не двигайся.
Всадники в самом деле уже занесли мечи над головой буйного пленника. Скиф затравленно огляделся. На него смотрели оценивающе, как на молодого быка, которого удалось поймать в дикой степи, но еще не решили: приучать ли к ярму или же пустить на мясо.
– Не двигайся, – повторил Олег. – Эти люди не собираются нас убивать. Понял? Не собираются!
Скиф шумно вздохнул, выдохнул. Глаза все еще оставались налитыми кровью, но удержался от прыжка на ближайшего всадника, взгляд упал на Олега.
– И что теперь?
Один из всадников гоготнул, другой вытащил плеть, но кто-то вскрикнул встревоженно:
– Мигарт едет! Мигарт!
Все подобрались, посерьезнели. Вскоре прискакали еще двое: пожилой мужчина в богатой одежде, за ним юноша с огромным щитом за плечами. Пожилой с ходу окинул пленников оценивающим взглядом:
– Только двое?.. Маловато.
– Дороги пустые, – ответил один из всадников смиренно. – Наш край уже начали избегать! Слухи идут быстро... Эти две вороны явно чужедальние.
Мигарт поинтересовался:
– Как захватили?
– Этот вот, который рыжий, стоял и молился. А второй оказался чистым зверем! Прости, я едва не зарубил его на месте... Он троих уложил сразу. Если бы не метнули молот в спину... то не знаю, не знаю...
Мигарт еще раз оглядел обоих, распорядился:
– Черного – в железо! И руки, и ноги. Рыжего... нет, рыжего не надо. Раз молился, значит – трус. Такие не опасны.
Он повернул коня и ускакал. Юноша унесся следом. Всадники перевели дух, один сказал дрожащим голосом:
– Я уж думал, что и нас камни ломать... За то, что троих потеряли.
– Да разве Хозяину нужны наши жизни, – буркнул второй.
– Ш-ш-щ-ш, – сказал третий предостерегающе. Олег видел, как все испуганно переглянулись и даже пригнули головы к конским гривам, словно некто огромный, могущественный мог услышать. Старший из всадников указал на Скифа плетью.
– За этим, – прозвучал его злой голос, – смотреть особо... Связать им руки.
– Скиф, – сказал Олег настойчиво, – не противься. Не противься, понял?
Скиф глухо рычал, когда ему заломили руки за спину, Олег видел, каких трудов стоило молодому гордецу покориться, позволить вязать себя, как животное. А Скифа в самом деле связали туго, жестко, как вязали бы дикого, только что пойманного лесного быка.
Потом обоим снова набросили веревки на шеи. Двое взяли концы в руки, остальные повернули коней, Олег услышал удаляющийся стук копыт.
– Не противься, – повторил Олег. – Только не противься...
Веревка натянулась, он задохнулся, вынужденно побежал за всадником.
Земля качалась, подошвы глухо и часто били в сухую выжженную солнцем землю. Перед глазами плыло, едкий пот выедал глаза, а впереди в тумане мелькал конский зад с развевающимся хвостом.
Губы пересохли и полопались, но он продолжал шептать заклятия. Слова выходили торопливые, рваные, он сбивался и начинал сначала. Глаза следили то за всадниками, что должны пасть мертвыми, то за проплывающей мимо скалой, откуда посыплются камни...
Даже выйдя из Леса, он не чувствовал себя таким испуганным и беспомощным. Тогда был просто слаб и неопытен, а теперь за десяток лет привык к своей мощи мага. Если одним словом мог расколоть вот эту гору... то не захмелеет ли от осознания своей мощи любой человек?
Он не захмелел. И почти не пользовался магией, инстинктивно чувствуя, что перестанет понимать тех, кому стремится помочь. Но знал, что в любой момент, стоит только произнести слово или шевельнуть пальцем... И с этим ощущением силы он странствовал один через самые опасные места, где разбойники, чудовища, гиблые топи... И вот сейчас как улитка на холодном ветру, с которой внезапно содрали панцирь!
В черепе стучало, а когда он с разбегу ударился лицом о твердое и горячее, не сразу понял, что конь уже остановился, всадников прибавилось, стоят полукругом, а в середине десятка два оборванных, избитых, испуганных мужчин разного возраста, дрожащих и, как и он, ничего не понимающих.
Скиф хрипло и часто дышал рядом. Олег поднял связанные руки, кое-как вытер пот с лица. Скиф приблизился, прорычал негромко:
– Что случилось? Тебя околдовали, что ли?
– Пока ничего не знаю, – прошептал Олег.
У тебя вид был таков, – прорычал Скиф еще тише, – будто собираешься колдовать!
Олег пробормотал:
Да что ты, что ты... Как мог такое на меня...
В голове стучало как молотками, а в груди разрасталась едкая боль. А что теперь? Что теперь? Можно еще раз в тупом отчаянии перебрать все заклятия, какие знает. Но уже пробовал все, вплоть до самого первого, самого простого, какому обучился: тряхнуть землей так, что лопнет, пойдет трещинами, а из недр выметнется горячий дым и адское пламя... Всадник прокричал:
– Слушайте все!.. Отныне ваши жизни в наших руках. Если хотите жить, трудитесь!.. Сейчас вас отведут в каменоломню. Кто попытается бежать по дороге...
Он зловеще улыбнулся, показав желтые крупные зубы, медленно потянул из ножен меч. Скиф повесил голову, плечи тоже обвисли. Олег мрачно косился по сторонам. Да, бежать невозможно: два десятка хорошо вооруженных всадников по обе стороны связанных пленников. Мечи в ножнах, но короткие копья с длинными острыми, как ножи, лезвиями из рук не выпускают.
Окрики, пинки, а одного, который шатался и едва передвигал ногами, замедляя движение остальных, зарубили зверски и жестоко. Тело расчленили, а окровавленные куски разбросали по сторонам, где на ветвях в ожидании уже застыли толстые разжиревшие вороны. Скиф скрипел зубами, Олег прошептал, что это сделано намеренно, посмотри на других.
Пленные в самом деле поникли. Если у кого и была мысль о сопротивлении или побеге, то сейчас все брели покорно, как овцы.
Глава 5
Земля под ногами стала твердой, каменистой. Слева – все выше и выше гора, сперва пологая, затем выпрямилась, вздыбилась почти вертикально, как крепостная стена, обнаженный гранит блестит красноватым, с красивыми оранжевыми прожилками.
Еще одна гора приблизилась справа. В конце они вошли в ущелье, где стены вздымались до облаков, а сами одна от другой на расстоянии хорошего броска дротика. У основания правой стены зияет широкая темная нора. В нее вошла бы бок о бок пара груженых верблюдов. Справа от норы лепятся темные здания, тоже из камня, но грубого, необработанного. Почти из каждого поднимается дым, Олег узнал кузницы, плавильни. У входа в каменоломню костры. С десяток воинов едят, пьют, бросают кости. Двое с оружием в руках стоят у входа и прислушиваются к звукам изнутри.