Полное собрание стихотворений в одном томе

  
К Живописцу
 
 
 
Дитя Харит и вображенья,
 
В порыве пламенной души,
 
Небрежной кистью наслажденья
 
Мне друга сердца напиши;
 
 
 
Красу невинности небесной,
 
Надежды робкия черты,
 
Улыбку душеньки прелестной
 
И взоры самой красоты.
 
 
 
Вкруг тонкого Гебеи стана
 
Венерин пояс повяжи,
 
Сокрытой прелестью Альбана
 
Мою царицу окружи.
 
 
 
Прозрачны волны покрывала
 
Накинь на трепетную грудь,
 
Чтоб и под ним она дышала,
 
Хотела тайно воздохнуть.
 
 
 
Представь мечту любви стыдливой,
 
И той, которою дышу,
 
Рукой любовника счастливой
 
Внизу я имя подпишу.
 
 
  
Стихотворения 1816 г
 
 
 
Заутра с свечкой грошевою
 
Явлюсь пред образом святым:
 
Мой друг! остался я живым,
 
Но был уж смерти под косою:
 
Сазонов был моим слугою,
 
А Пешель – лекарем моим.
 
 
  
Усы. Философическая ода
 
 
 
Глаза скосив на ус кудрявый,
 
Гусар с улыбкой величавой
 
На палец завитки мотал;
 
Мудрец с обритой бородою,
 
Качая тихо головою,
 
Со вздохом усачу сказал:
 
 
 
"Гусар! всё тленно под луною;
 
Как волны следом за волною,
 
Проходят царства и века.
 
Скажи, где стены Вавилона?
 
Где драмы тощие Клеона?
 
Умчала всё времен река.
 
 
 
За уши ус твой закрученный,
 
Вином и ромом окропленный,
 
Гордится юной красотой,
 
Не знает бритвы; выписною
 
Он вечно лоснится сурьмою,
 
Расправлен гребнем и рукой. —
 
 
 
Чтобы не смять уса лихого,
 
Ты к ночи одою Хвостова
 
Его тихонько обвернешь,
 
В подушку носом лечь не смеешь,
 
И в крепком сне его лелеешь,
 
И утром вновь его завьешь. —
 
 
 
На долгих ужинах веселых,
 
В кругу гусаров поседелых
 
И черноусых удальцов,
 
Веселый гость, любовник пылкий,
 
За чье здоровье бьешь бутылки?
 
Коня, красавиц и усов.
 
 
 
Сраженья страшный час настанет,
 
В ряды ядро со треском грянет;
 
А ты, над ухарским седлом,
 
Рассудка, памяти не тратишь:
 
Сперва кудрявый ус ухватишь,
 
А саблю верную потом.
 
 
 
Окованный волшебной силой,
 
Наедине с красоткой милой
 
Ты маешься – одной рукой,
 
В восторгах неги сладострастной,
 
Блуждаешь по груди прекрасной,
 
А грозный ус крутишь другой.
 
 
 
Гордись, гусар! но помни вечно,
 
Что всё на свете скоротечно —
 
Летят губительны часы,
 
Румяны щеки пожелтеют,
 
И черны кудри поседеют,
 
И старость выщиплет усы".
 
 
  
<Из письма к кн. П. А. Вяземскому>
 
 
 
Блажен, кто в шуме городском
 
Мечтает об уединеньи,
 
Кто видит только в отдаленьи
 
Пустыню, садик, сельской дом,
 
Холмы с безмолвными лесами,
 
Долину с резвым ручейком
 
И даже… стадо с пастухом!
 
Блажен, кто с добрыми друзья
 
Сидит до ночи за столом,
 
И над славенскими глупцами
 
Смеется русскими стихами;
 
Блажен, кто шумную Москву
 
Для хижинки не покидает…
 
И не во сне, а на яву
 
Свою любовницу ласкает!..
 
 
  
Из письма к В. Л. Пушкину
 
 
 
Христос воскрес, питомец Феба!
 
Дай бог, чтоб милостию неба
 
Рассудок на Руси воскрес;
 
Он что-то, кажется, исчез.
 
Дай бог, чтобы во всей вселенной
 
Воскресли мир и тишина,
 
Чтоб в Академии почтенной
 
Воскресли члены ото сна;
 
Чтоб в наши грешны времена
 
Воскресла предков добродетель;
 
Чтобы Шихматовым на зло
 
Воскреснул новый Буало —
 
Расколов, глупости свидетель;
 
А с ним побольше серебра
 
И золота et caetera.
 
 
 
Но да не будет воскресенья
 
Усопшей прозы и стихов.
 
Да не воскреснут от забвенья
 
Покойный господин Бобров,
 
Хвалы газетчика достойный,
 
И Николев, поэт покойный,
 
И беспокойный граф Хвостов,
 
И все, которые на свете
 
Писали слишком мудрено,
 
То есть, и хладно и темно,
 
Что очень стыдно и грешно!
 
 
  
Принцу Оранскому
 
 
 
Довольно битвы мчался гром,
 
Тупился меч окровавленный,
 
И смерть погибельным крылом
 
Шумела грозно над вселенной!
 
 
 
Свершилось… взорами царей
 
Европы твердый мир основан;
 
Оковы свергнувший злодей
 
Могущей бранью снова скован.
 
 
 
Узрел он в пламени Москву —
 
И был низвержен ужас мира,
 
Покрыло падшего главу
 
Благословенного порфира.
 
 
 
И мглой повлекся окружен;
 
Притек, и с буйной вдруг изменой
 
Уж воздвигал свой шаткой трон…
 
И пал отторжен от вселенной.
 
 
 
Утихло всё. – Не мчится гром,
 
Не блещет меч окровавленный,
 
И брань погибельным крылом
 
Не мчится грозно над вселенной.
 
 
 
Хвала, о юноша герой!
 
С героем дивным Альбиона
 
Он верных вел в последний бой
 
И мстил за лилии Бурбона.
 
 
 
Пред ним мятежных гром гремел,
 
Текли во след щиты кровавы;
 
Грозой он в бранной мгле летел
 
И разливал блистанье славы.
 
 
 
Его текла младая кровь,
 
На нем сияет язва чести:
 
Венчай, венчай его, любовь!
 
Достойный был он воин мести.