Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Г. Фитингоф)

Карик принёс охапку хворосту, бросил его в зелёный огонь и растянулся на земле, задумчиво поглядывая на костёр.
Все замолчали.
Весело трещали сучья и ветки. Дым столбом поднимался в небо.
Путешественники сидели у огня и думали каждый о своём.
Торопиться было некуда. Пока туман не рассеется, двигаться вперёд невозможно. Да и куда, в какую сторону идти? Где теперь маяк? Впереди? Сзади?
— Ну, — сказал профессор, — пока нам нечего делать, предлагаю спеть песню.
Ребята испуганно переглянулись.
«Что угодно, только не это», — можно было прочитать на лицах Карика и Вали. Слушать спокойно, как поёт Иван Гермогенович, могли бы только мёртвые. На всех живых голос профессора действовал, как удар дубиной по голове.
Жмурясь от дыма и закрывая лицо руками, Карик повернулся боком к дымящемуся костру и поспешно спросил профессора, который готов уже был запеть:
— А скажите, Иван Гермогенович, как вы догадались, что с нами случилось, и как вы нас разыскали?
— Очень просто, — ответил профессор. — Вы же выпили у меня почти полстакана жидкости… И это я, конечно, заметил.
— Но…
— И у меня было «но», — засмеялся Иван Гермогенович. — Выпить-то вы выпили, а вот куда после этого исчезли?… Я целый час ползал по полу с лупой в руках, но… ничего… Понимаете? Никаких следов.
— Значит, мы улетели! — сказала Валя.
— Это слишком поспешный вывод, — остановил её Иван Гермогенович.
— Но мы же в самом деле улетели, — сказала Валя.
— Тем не менее я не имел основания предполагать этого, пока собака уважаемого фотографа Шмидта не разыскала ваши трусики и не бросилась на подоконник… Вот тут-то я и вспомнил, что, когда вошёл в кабинет, на подоконнике сидела стрекоза. И я готов был ручаться, что слышал комариные голоса, которые кричали: «Сюда!»
— Да, да… Это мы кричали.
— Сначала я подумал, что ослышался, но потом, сопоставляя одно с другим, я понял: шалунов утащила стрекоза, и, если я хочу спасти их, я должен бежать в Дубки, к пруду, который зовут «Гнилое болото».
— Но почему вы пошли сюда? — спросил Карик. — Ведь стрекоза могла утащить нас в лес, в поле…
— Нет, этого не могло быть, — снисходительно улыбнулся Иван Гермогенович. — Стрекозы живут около воды. В воду они кладут яйца, в воде родятся, в воде живут и растут стрекозьи личинки. У воды стрекозы обычно и охотятся. Но иногда в погоне за добычей стрекоза улетает от места постоянной охоты.
— И так далеко, — сказала Валя. — Ведь от нас до Дубков больше пятнадцати километров.
— Для стрекозы это не такое уж большое расстояние. Стрекозы за час покрывают расстояние в девяносто километров.
— Ого! Быстрее поезда, значит? Это, наверное, самые быстрые насекомые?
— Кое-кто из насекомых летает ещё быстрее. Так, например, овод летит со скоростью сто двадцать два километра в час — Так вот, зная, что стрекоза живёт около воды и что в пятнадцати километрах от города находится пруд "Гнилое болото, где можно встретить тысячи стрекоз, я и решил искать вас в окрестностях этого пруда. Есть, правда, в нашей местности ещё один пруд, но он расположен в трехстах километрах от города. А уж оттуда вряд ли могла прилететь стрекоза. Всё-таки стрекозы охотятся в том районе, где родятся, где живут постоянно. И как видите, я не ошибся.
— А вы не хотите послушать, что с нами случилось? — спросила Валя.
— Ах да… Конечно… Я рад буду услышать паши рассказы, — забормотал Иван Гермогенович. — Ну, ну, рассказывайте. Это должно быть очень интересно.
Он обнял ребят за плечи и протянул пятки к огню. Карик и Валя стали наперебой рассказывать, что с ними было после того, как они выпили чудесную жидкость.
Слушая ребят, профессор понимающе кивал головой и без устали приговаривал:
— Совершенно верно… Все понятно…
— И мне все понятно, — сказал наконец Карик. — Но всё-таки я не все понимаю.
— Да? Чего же ты не понял?
— Почему в гнезде у подводного паука сначала можно было дышать легко, а потом мы чуть было не задохнулись?
— Очень просто, — ответил Иван Гермогенович. — Судя по твоему рассказу, я думаю, вы попали в лапы к подводному пауку аргиронету… Аргиронет — это значит серебряная пряжа. Зовут его также паук-серебрянка… Он строит под водой гнездо, похожее на водолазный колокол. В таких колоколах водолазы опускались когда-то под воду. Но этот колокол не больше грецкого ореха. А держится он, не всплывая, только потому, что с боков его удерживает паутина, прикреплённая к подводным растениям…
— Ого! — сказал Карик. — Мы еле пробрались сквозь эту паутину.
— Воздух паук приносит в свой колокол с поверхности пруда. Он поднимается наверх, выставляет наружу брюшко, покрытое очень тонкими волосками. Эти волоски и хватают воздух. Когда пространство между волосками наполнится воздухом, паук натягивает на брюшко паутину и несёт воздушный баллон к себе в домик. Кстати, со своим воздухом в чемоданах путешествуют под водой и многие водяные жуки.
— И надолго ему хватает воздуха?
— Увы, — сказал профессор, — много воздуха он захватить не может, а поэтому ему приходится то и дело подниматься на поверхность за свежими порциями. Ну, а когда воздухом паука пришлось дышать и вам, то совсем неудивительно, что вы стали задыхаться. Всё-таки на троих одной порции маловато. Вот почему подводный хищник аргиронет и сам действовал вяло… Между прочим, когда вы вернётесь домой, сходите на пруд и посмотрите, как паук серебряная пряжа трудолюбиво поднимается то и дело на поверхность за воздухом. Если наберётесь терпения, вы увидите, как трудится паук, наполняя своё подводное гнездо воздухом.
— А как мы узнаем паука аргиронета? — спросила Валя. — Ведь он же не таким страшным будет, когда мы снова станем большими.
— Пауки-серебрянки, — ответил Иван Гермогенович, — похожи на шарики ртути с чёрными точками… Всплывают аргиронеты чаще всего около водяных зарослей… Они поднимаются брюшком вверх, головой вниз. Несколько секунд остаются па поверхности, а затем медленно опускаются под воду… С первого взгляда кажется, что эти паучки — самые безобидные существа. А на самом деле аргиронет — свирепый хищник… Он никому не даёт спуску ни на дне, ни на поверхности воды.
— Почему же он не сожрал нас, а подвесил к потолку? — спросила Валя.
— Да, да, это и меня интересует, — сказал Карик.
— На ваше счастье, аргиронет был сыт, — ответил Иван Гермогенович. — Поэтому он подвесил вас про чёрный день… Так же, впрочем, поступают лисы, белки, человек, многие птицы, и в этом нет ничего удивительного… Он сожрал бы вас в тот день, когда холод или сильная жара разогнали бы всю его добычу.
— Ага! Понимаю, — сказала Валя. — Наш паук был сыт, а который рядом с ним жил, у того было плохо с продовольствием, поэтому он залез, чтобы сожрать нас.
— О нет! — сказал Иван Гермогенович. — К нашему пауку явился… Знаете кто?
— Знаю! — закричал Карик. — Его враг.
— Нет! — улыбнулся Иван Гермогенович. — Пришёл к нему… жених.
— Жених? Откуда вы знаете? — удивились ребята.
— Эти пауки, — сказал профессор, — всегда строят свои подводные домики рядом: к дому паучихи прикрепляет свой дом паук. Потом этот паук прогрызает стенку и является с визитом…
— Который, — подхватил Карик, — называется дракой.
— Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает её жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно. Однако, — сказал профессор, поднимаясь и отряхиваясь, — нам уже пора в путь-дорогу. Собирайте посуду, продукты питания, укладывайте все в рюкзак и — марш в поход!
— В рюкзак? — удивилась Валя. — В какой рюкзак?
— Не в руках же нам нести посуду и продукты. Иван Гермогенович пошарил руками в груде камней и вытащил оттуда отличный кожаный мешок.
— Ой! — Валя широко открыла глаза. — Как настоящий! Это где же вы достали?
Профессор улыбнулся: