Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Г. Фитингоф)

— Это подарок тихоходки. Пока вы спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, получился великолепный рюкзак.
— Что за тихоходка?
— Одна из моих старых знакомых!
— Понимаю, — кивнул головой Карик, — на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили се и сняли шкуру.
— Ничего подобного, — сказал Иван Гермогенович. — Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.
— А мешок из шкуры?
— А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает в неё яйца, как в чемодан.
— А сама помирает? — спросила Валя.
— Нет.
— Как змеи! — сказал Карик. — Они тоже меняют шкуру.
— Да, — кивнул Иван Гермогенович. — Но только змеи бросают старую шкуру, а вот тихоходка приспособила шкуру для защиты потомства от холода, жары и дождя.
— Яйца вы, конечно, выбросили?
— Ну конечно, они, к сожалению, не съедобны. Профессор открыл тихоходкин мешок, положил в него посуду из яичной скорлупы и остатки яичницы, бережно завёрнутые в лепесток.
Подул свежий ветер. Туман стал редеть. Ветер нёс его, точно дым, над полями, сметая в лога и овраги.
Профессор завалил костёр землёй.
— Ну, — сказал он, — кажется, можно идти. Собирайтесь, друзья мои.
— А мы уже готовы, — вскочила Валя.
Иван Гермогенович внимательно осмотрел Карика и Валю и неодобрительно покачал головой.
— М-да! — сказал он, о чём-то думая. — Но в чём же вы пойдёте? В этих лохмотьях? Вам придётся переодеться, друзья мои.
— Во что же мы переоденемся? — спросила Валя, оглядывая своё незабудковое платье. В дороге оно порвалось и теперь висело на ней голубыми клочьями.
— Надо будет посерьёзнее одеться, — сказал Иван Гермогенович. — Как видите, незабудковая одежда непрактична в этих джунглях. За один день она уже превратилась в лохмотья. А вот этот материал уже покрепче. Он и через месяц будет таким же прочным, как в первый день.
Иван Гермогенович сбросил с плеч незабудковый плащ-палатку и остался в серебристом свитере из паутины.
— Ой, я боюсь. — Валя сложила руки на груди. — И все равно нам не отобрать у него паутину. Он такой огромный и страшный, а мы теперь такие крошечные. Уж лучше не связываться с ним.
Карик спросил хмуро:
— А как мы победим его? Оружие бы надо достать!
— Ну нет, — засмеялся Иван Гермогенович. — Отбирать паутину у паука я, пожалуй, не стану, да и вам не советую… Ваши костюмы мы найдём в другом магазине… Идите за мной.
И профессор зашагал к дому ручейника. Слабый утренний свет еле освещал домик ручейника, но теперь можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок были покрыты густой и плотной паутиной.
— Вот они, ваши костюмы, — сказал Иван Гермогенович.
Он подошёл к одной стене и вцепился в неё руками.
— Эй, ухнем! — крикнул профессор и рванул паутину к себе.
Стена затрещала.
— Эх, взяли! — ещё громче крикнул Иван Гермогенович.
Паутина отставала кусками, точно отсыревшие обои.
Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале:
— Разматывайте, друзья мои, паутинные пакеты, очищайте их от клея.
Ребята принялись мять паутину руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашёл конец и начал разматывать. Шёлковые шнуры паутины ложились ровными витками, и скоро у ног Карика и Вали выросла серебристая груда распутанной паутины.
— Ну и длинная! — сказал Карик, разматывая бесконечную нить.
— Бывают и подлиннее, — усмехнулся Иван Гермогенович. — Паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.
Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале:
— Одевайся!
— В нитку… Как же я в неё оденусь?
— А вот как…
Иван Гермогенович сделал из шнура петлю, накинул её на Валю, точно аркан, а потом, схватив девочку за плечи, принялся вертеть в одну сторону. Нить в куче дрогнула и побежала быстро, наматываясь на
Валю, как на катушку.
— Замечательно!… Прекрасно! — сказал Иван Гермогенович, оглядев Валю. — Прочно, тепло и удобно. Ну, а теперь ты, Карик.
Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком.
Не прошло и пяти минут, как ребята были уже одеты в длинные серебристые фуфайки.
— Ну, вот и все, — сказал Иван Гермогенович. — Теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.
Ребята вышли.
Туман совсем рассеялся.
Вокруг стоял мокрый лес. Огромные капли воды лежали на травяных деревьях, точно хрустальные шары.
Лишь только Валя и Карик переступили порог дома, по вершинам скользнули первые лучи утреннего солнца.
И вдруг все вспыхнуло, засверкало, загорелось тысячами разноцветных огней.
Это было так неожиданно, что ребята зажмурили глаза и невольно отступили назад.
Несколько минут они стояли молча, разглядывая странный лес, обвешанный сверкающими тарами.
— Вот бы маме показать! — сказала наконец Валя.
Карик вздохнул:
— Мама кофе варит сейчас!
— И молочница, наверное, уже пришла, — грустно сказала Валя.
— Нет, — покачал головой Карик. — Рано ещё. Молочница в семь приходит.
— А сейчас сколько?
— Не знаю.
— Ну, всё равно… Знаешь, Карик, давай полезем на это дерево, посмотрим, нет ли тут зелёных коров,
— Полезем.
Ребята подбежали к дереву, похожему на баобаб, и начали было карабкаться вверх, но в это время Иван Гермогенович высунул из пещеры голову и крикнул:
— Напрасный труд, друзья мои!
— Почему?
— Сегодня вы днём с огнём на найдёте зелёных коров.
— А где же они? — удивился Карик. — Ведь вы говорили вчера, что тли пасутся на каждом дереве.
— Так это было вчера, — ответил Иван Гермогенович. — Вчера днём, а вечером пошёл дождь, и, конечно, он смыл всех тлей дочиста… Вот я и готов. Идёмте!
Ребята повернулись к профессору и вдруг, взглянув на него, захохотали.
— В чём дело? — смущённо осмотрел себя Иван Гермогенович.
— Ой!… Как вы…
— Как вы оделись… — хохотали ребята. Иван Гермогенович стоял, обмотанный шелковистым шнурком от горла до пяток. Всю паутину, которая была в домике ручейника, он намотал себе на живот, на плечи, на шею.
— Вы похожи на кокон! — сказала Валя, давясь от смеха.
Профессор улыбнулся:
— А ты сама, думаешь, на бабочку похожа? И ты, и Карик похожи сейчас на маленьких гусениц… Идёмте, друзья мои!
— А куда идти? — спросил Карик, оглядываясь.
За ночь вода залила все кругом. Идти можно было только в одну сторону. От домика ручейника тянулась узкая полоса земли, покрытая густым зелёным кустарником.
Профессор вскинул мешок на плечо и сказал:
— Очевидно, придётся сначала выйти из этого болота, а там уже мы увидим, что делать. Вперёд! И, махнув рукой, профессор затянул:
 
 
Марш вперёд — труба зовёт, —
 
Бравые ребята!
 
Выше голову держать,
 
Славные орлята!
 
 
Густые заросли травяного леса были безмолвны. Тяжёлые водяные шары висели низко над головами путешественников, приходилось идти очень осторожно, чтобы падающие капли не сбили с ног.
В пустом и гулком лесу падение водяных шаров производило такой шум, как взрывы бомб. Одна капля упала прямо на путешественников.
— Ай! — взвизгнула Валя, падая.
— У-ух! — крикнул Карик, отброшенный в сторону.
— Ничего, ничего! Утренний душ полезен! — смеялся Иван Гермогенович.
Но вот солнце поднялось высоко над лесом. Горячие лучи словно подожгли землю. Она задымилась. Пар окутал травяные джунгли. Стало душно, как в бане.
К полудню путешественники вышли па опушку леса.
Впереди сквозь редкие просветы деревьев мелькнули жёлтые холмы.