У страха глаза велики

— Кого их? — не поняла Ася.
— Холща и того типа, который был с Машкиным дядей в тот вечер…
— Точно, а я гляжу, лицо вроде бы знакомое! И что ты узнала?
— Такое! Такое! Он преступник, жуткий преступник, убийца!
— Кто?
— Холщ! А тот его это… шантажирует! Миллион требует!
— Тсс! Молчи, Степка! Расскажешь все дома!
— Ася, давай отсюда уедем! Ну пожалуйста, я не хочу тут больше…
— Как же мы уедем? Хотя… Ты сумеешь притвориться, будто тебе плохо?
— Попробую.
— Только не переиграй! Не надо падать в обморок и все такое, ты слегка…
— Ладно. Постараюсь.
— Я сама все сделаю, ты мне только подыграй!
Ася взяла Степаниду под руку, подвела к свободному креслу и усадила. Потом бросилась к столу и налила ей воды со льдом. И стала махать на нее платком. Ее манипуляции заметила Матильда и подбежала к ним.
— В чем дело? Степка, тебе плохо? Объелась, что ли?
— Нет, — слабым голосом проговорила Степанида, — просто мне… мне нехорошо.
— Живот болит? — допытывалась Мотька. Дело в том, что Степанида, вообще-то, отличалась завидным здоровьем.
Тут к девочкам подплыла Оксана Семеновна.
— Что случилось, дорогие мои? Степанида, ты захворала?
— Не знаю, мне дурно, — пролепетала Степанида.
— Оксана Семеновна, пожалуйста, спросите у Тимофея Михайловича, нельзя ли нам уехать? — попросила Ася.
— Уехать? Уже?
— Да. Боюсь, что до позднего вечера ей будет тяжело…
— Конечно, я сейчас узнаю.
И она без лишних слов пошла искать Холщевникова.
— Мотька, не волнуйся, это спектакль, — шепнула Ася подруге.
— Зачем?
— Потом узнаешь!
Матильда пожала плечами, и тут же к ним подошел хозяин дома.
— Может быть, вызвать врача? К сожалению, среди гостей ни одного медика…
— Спасибо, не стоит, — обворожительно улыбнулась ему Матильда. — С ней это бывает, вот если бы мы могли вернуться домой…
— Никаких проблем, сейчас подадут машину.
И он быстро пошел в дом. Буквально через пять минут к ним подбежал тот самый шофер, который привез их сюда. Он подхватил Степаниду на руки и понес к воротам. Ася и Матильда простились с Оксаной Семеновной и с хозяином дома и тоже побежали к машине.
В дороге Степанида лежала на заднем сиденье и изредка стонала. Матильда недоуменно поглядывала на Асю, но та была непроницаема. И лишь войдя в дом и убедившись, что машина отъехала, Ася сказала:
— Сейчас, Матильда, мы узнаем много интересного!
Когда Степанида закончила свой рассказ, Мотька всплеснула руками.
— Степка, ты ничего не привираешь?
— Вот те крест! — завопила ожившая Степанида. — Разве ж я такое придумаю?
— Да, пожалуй, не придумаешь… Ну и что нам теперь со всем этим делать? Кошмар какой-то.
— А что же тогда этот шантажист хотел от Машкиного дяди, а? — спросила Степанида.
— Может быть, он хотел у него что-то выведать о Холщевникове? — предположила Ася.
— Да, скорее всего. Но тогда получается, что этот самый дядя побежал докладывать об этом Холщевникову в первый же его приемный день. И решил пораньше убраться из Парижа, так?
— Выходит, что да, хотя черт его знает… тут так все запутано.
— Ася, а ты знаешь это кафе? — поинтересовалась Степанида.
— Не знаю, но, думаю, найти будет нетрудно. Только зачем? Ведь Холщевников нас прекрасно всех теперь знает. Да и что толку?
— Но как же… — растерянно проговорила Степанида. — Мы же убедились, что он преступник!
— Убедиться-то мы убедились, а доказать не сможем, — пожала плечами Матильда. — А ты, кажется, уже забыла, что завтра едешь на экскурсию! Замки Луары — это же мечта!
— Я помню, но…
— Степка, никаких но! — прикрикнула на нее Матильда.
— Между прочим, если бы не я, вы бы ничегошеньки про Холща не узнали, так бы и думали, что он славный дядька.
— Может, оно и лучше было бы, — вздохнула Матильда. — Потому что теперь мы знаем, кто он такой, а сделать ничего не можем.
— Но тогда… Эх, вот достать бы это самое досье… — мечтательно произнесла Степанида.
— Вот бы на Луну слетать! — горько усмехнулась Матильда.
— Что же, выходит, это безнадега?
— Выходит, так. Аська, а ты чего молчишь?
— А что тут скажешь? И так все ясно.
— Аська, Мотька, но мы же не можем просто сидеть сложа руки! Его надо разоблачить!
— Как?
— Может, просто заявить в полицию?
— Бесполезно! Насколько я понимаю, — мягко ответила Ася, — преступления он совершал в России, а перед здешней полицией скорее всего чист как стеклышко, иначе он вряд ли мог бы вступить в права наследства и все такое…
— А разве тутошняя полиция не может связаться с российской? — гнула свое Степанида.
— Может быть, и может, но… Не примут нас всерьез, пойми, Степка! У нас же нет ничего, только рассказы о том, что ты слышала. Этого мало.
— Значит, надо раздобыть доказательства!
— Легко сказать, — засмеялась Матильда. — Раздобыть доказательства.
— Ну, вообще-то, можно, наверное…
— Ты спятила, да? — закричала Ася.
— Ничего я не спятила, просто у меня идея появилась…
— Какая еще идея?
— Понимаете, девчонки, этот дядька, ну, который Холща шантажирует, он чего-то добивался от Машкиного дяди. Надо бы его найти…
— Зачем это?
— А вдруг мы сможем хоть одну страничку из досье раздобыть… Ту самую страничку, которую он хочет показать Холщу…
— Степанида, это же не научная фантастика! — воскликнула Ася.
— А может, стоит поговорить с Машкиным дядей, а?
— Час от часу не легче! Он же сразу помчался доносить Холщу!
— Я не уверена!
— Почему это?
— А потому! Если бы он предупредил Холща, тот вряд ли бы так реагировал на шантаж! Он был бы подготовлен!
— Степка, а ведь ты соображаешь! — одобрила кузину Матильда.
— А ты думала, я дебилка? Может, у Машкиного дяди совсем другие дела с Холщом, а про того типа он мог ничего не сказать… Если он знал, что тот собирает на Холща досье, и ничего ему не сказал, значит, он вовсе не против… Может, ему это даже выгодно…
— Выгодно? Думаешь, ему от этого миллиона что-то тоже обломится? — спросила Матильда.
— Нет, я другое имела в виду. Я хотела сказать, может, он хочет, чтобы Холща разоблачили…
— Шантаж вовсе еще не означает разоблачение, — вмешалась Ася. — Наоборот, если Холщевников заплатит шантажисту, то досье будет уничтожено. И у него сейчас только два выхода. Либо заплатить, либо убрать шантажиста.
— Но ведь тогда его уж точно разоблачат, — удивленно подняла брови Степанида.
— Да, если он его просто подстрелит или отравит. А если он подошлет к нему людей, которые будут… будут его пытать, предположим? Вряд ли он выдержит. И тогда…
— Ой, Аська, что ты такое говоришь! — сжала пальцами виски Матильда. — Ужас какой!
— Но это ведь возможно, правда?
— Возможно, да. Но ведь и шантажист мог такое предусмотреть, тем более если он хорошо знает Холща… И до завтра он где-нибудь надежно спрятался.
— Но почему, почему вы не хотите поговорить с Машкиным дядей? — вопила Степанида.
— Потому что это опасно! Мы ничегошеньки про дядю не знаем! Только то, что он связан с Холщевниковым, а вот чем связан, как, не знаем. И не имеем права так рисковать.
— Но мы же поняли уже, что он не донес Холщу на того типа!
— Это еще ничего не значит, а вдруг он в доле с ним? Запросто может быть, — заметила Матильда. — Скажешь, нет?
— Может, — понурилась Степанида.
— К тому же дядю избили, — напомнила Матильда, — избили в тот вечер, когда мы видели его вместе с шантажистом. Кстати, мы даже не знаем, как его зовут.
— Борис! Его зовут Борис! — закричала Степанида. — Его Холщ так называл!
— Борис! Мало ли в Париже Борисов! Да нет, Степанида, нам надо просто забыть об этом деле, и все.
— Мотя! Но как же забыть?
— Степка, это уже сказка про белого бычка! Забыть, и все дела! Аська, ты согласна?