В горнице моей светло... (сборник)

  
* * *
 
 
 
А между прочим, осень на дворе.
 
Ну что ж, я вижу это не впервые.
 
Скулит собака в мокрой конуре,
 
Залечивая раны боевые.
 
Бегут машины, мчатся напрямик
 
И вдруг с ухаба шлепаются в лужу,
 
Когда, буксуя, воет грузовик,
 
Мне этот вой выматывает душу.
 
Кругом шумит холодная вода,
 
И все кругом расплывчато и мглисто.
 
Незримый ветер, словно в невода,
 
Со всех сторон затягивает листья...
 
Раздался стук. Я выдернул засов.
 
Я рад обняться с верными друзьями.
 
Повеселились несколько часов,
 
Повеселились с грустными глазами...
 
Когда в сенях опять простились мы,
 
Я первый раз так явственно услышал,
 
Как о суровой близости зимы
 
Тяжелый ливень жаловался крышам.
 
Прошла пора, когда в зеленый луг
 
Я отворял узорное оконце —
 
И все лучи, как сотни добрых рук,
 
Мне по утрам протягивало солнце...
 
 
 
1966
 
 
  
ОСТРОВА СВОИ ОБОГРЕВАЕМ
 
 
 
Захлебнулось поле и болото
 
Дождевой водою – дождались!
 
Прозябаньем, бедностью, дремотой
 
Все объято – впадины и высь!
 
 
 
Ночь придет – родимая окрестность,
 
Словно в омут, канет в темноту!
 
Темнота, забытость, неизвестность
 
У ворот как стража на посту.
 
 
 
По воде, качаясь, по болотам
 
Бор скрипучий движется, как флот!
 
Как же мы, отставшие от флота,
 
Коротаем осень меж болот?
 
 
 
Острова свои обогреваем
 
И живем без лишнего добра,
 
Да всегда с огнем и урожаем,
 
С колыбельным пеньем до утра...
 
 
 
Не кричи так жалобно, кукушка,
 
Над водой, над стужею дорог!
 
Мать России целой – деревушка,
 
Может быть, вот этот уголок...
 
 
 
1966
 
 
  
В МИНУТЫ МУЗЫКИ
 
 
 
В минуты музыки печальной
 
Я представляю желтый плес,
 
И голос женщины прощальный,
 
И шум порывистых берез,
 
 
 
И первый снег под небом серым
 
Среди погаснувших полей,
 
И путь без солнца, путь без веры
 
Гонимых снегом журавлей...
 
 
 
Давно душа блуждать устала
 
В былой любви, в былом хмелю,
 
Давно понять пора настала,
 
Что слишком призраки люблю.
 
 
 
Но все равно в жилищах зыбких —
 
Попробуй их останови! —
 
Перекликаясь, плачут скрипки
 
О желтом плесе, о любви.
 
 
 
И все равно под небом низким
 
Я вижу явственно, до слез,
 
И желтый плес, и голос близкий,
 
И шум порывистых берез.
 
 
 
Как будто вечен час прощальный,
 
Как будто время ни при чем...
 
В минуты музыки печальной
 
Не говорите ни о чем.
 
 
 
1966
 
 
  
* * *
 
 
 
Ветер всхлипывал, словно дитя,
 
За углом потемневшего дома.
 
На широком дворе, шелестя,
 
По земле разлеталась солома...
 
 
 
Мы с тобой не играли в любовь,
 
Мы не знали такого искусства,
 
Просто мы у поленницы дров
 
Целовались от странного чувства.
 
 
 
Разве можно расстаться шутя,
 
Если так одиноко у дома,
 
Где лишь плачущий ветер-дитя
 
Да поленница дров и солома.
 
 
 
Если так потемнели холмы,
 
И скрипят, не смолкая, ворота,
 
И дыхание близкой зимы
 
Все слышней с ледяного болота...
 
 
 
1966
 
 
  
ИДЕТ ПРОЦЕССИЯ
 
 
 
Идет процессия за гробом.
 
Долга дорога в полверсты.
 
На ветхом кладбище – сугробы
 
И в них увязшие кресты.
 
 
 
И длится, длится поневоле
 
Тяжелых мыслей череда,
 
И снова слышно, как над полем
 
Негромко стонут провода.
 
 
 
Трещат крещенские морозы.
 
Идет народ... Все глубже снег...
 
Все величавее березы...
 
Все ближе к месту человек.
 
 
 
Он в ласках мира, в бурях века
 
Достойно дожил до седин.
 
И вот... Хоронят человека...
 
– Снимите шапку, гражданин!
 
 
 
1967
 
 
  
ОСЬ
 
 
 
Как центростремительная сила,
 
Жизнь меня по всей земле носила!
 
 
 
За морями, полными задора,
 
Я душою был нетерпелив, —
 
После дива сельского простора
 
Я открыл немало разных див.
 
 
 
Нахлобучив «мичманку» на брови,
 
Шел в театр, в контору, на причал.
 
Полный свежей юношеской крови,
 
Вновь, куда хотел, туда и мчал...
 
 
 
Но моя родимая землица
 
Надо мной удерживает власть, —
 
Память возвращается, как птица,
 
В то гнездо, в котором родилась,
 
 
 
И вокруг любви непобедимой
 
К селам, соснам, ягодам Руси
 
Жизнь моя вращается незримо,
 
Как земля вокруг своей оси!..