Зеленый круг

Вот что произошло.
Группа активистов «Зеленого круга» вернулась на базу после короткого допроса в полиции. Они тут же поняли, что мы за птицы, и совсем не знали, как утихомирить нашу энергию. Они позвонили Гун-Хелен — и та приехала. Увидев нас, покачала головой. Мы были в тех же комбинезонах. Стальной человек проследил, чтобы мы их забрали.
— Что это вы такое устроили? — спросила она, везя нас обратно в школу. Ее голос звучал гораздо веселее, чем обычно.
— Мы организовали акцию, — ответил Габриэль, — Стояли голыми в Н&М и протестовали против недальновидности цивилизации потребления.
— Где-то я уже это слышала, — сказала Гун-Хелен, ее глаза смеялись.
— Мы хотели показать, что нам не все равно, — продолжил Габриэль, — что мы думаем о будущем.
Гун-Хелен стала серьезной и кивнула:
— Я с вами полностью согласна.
— Мы образовали «Зеленый круг», — ляпнул Дэвид Бекхэм. — Он для тех, кто не хочет плыть по течению. Хотите к нам?
— Дэвид! — простонала я. — Это же наша тайна!
— Я уже с вами, — сказала Гун-Хелен и подмигнула.
* * *
Вот как примерно обстоят дела.
Я лежу на кровати в комнате Дэвида и читаю комиксы про Дональда Дака. Дэвид сидит перед компьютером и смотрит «Послезавтра» [6], чертовски жуткий фильм о конце света. Громкие взрывы и крики наполняют комнату, смешиваясь с грубоватым хохотом Дэвида. Дина с Габриэлем сидят внизу в библиотеке, ищут какие-нибудь интересные книги. Мне почему-то грустно. Мы с Дэвидом снова вместе, но я чувствую себя подавленной и раздраженной.
Может быть, дело в погоде? Некоторые очень чувствительны к перепадам давления. Жара сменяется дождем. Мне кажется, джинн наконец-то услышал мои молитвы. Первые дни все с облегчением вздыхают и смеются. Говорят лишь о «благословенном» дожде. Однако после долгой засухи земля стала твердой, как цемент, и влага не впитывается. Капли барабанят по поверхности и утекают прочь. Вода бурлит на улицах, вливаясь в брызжущие ручьи вдоль сточных канав. Ручейки поменьше быстро наполняются. Потоки расширяются и превращают нижние кварталы в темные озера. Обостряется ситуация с крысами. Они спешно покидают подземные убежища и устремляются в человеческие дома. В остальном всё в порядке. Ситуация под контролем. Просто идет дождь. Мы к нему готовы. Мы привыкли к наводнениям.
Ученики ждут заселения в новые комнаты. Что-то не так с вентиляторами, но Гун-Хелен обещала разобраться с этим в течение недели.
Я встаю с кровати. Подхожу к компьютеру и выключаю его.
— Какого черта?! — возмущается Дэвид. — Ты что, совсем спятила?
— Я больше не могу, — говорю я.
Подхожу к окну. Вижу темно-серую воду, которая с шумом несется к реке. Новый защитный вал выше старого — хорошо, что его сделали, когда перестраивали школу. Слышно, как на балке под крышей вздыхает голубь. Наверное, это один из последних, их давно не видно.
— Проклятый дождь, — говорю я.
Дэвид пожимает плечами. Он снова включает компьютер и выбирает, какой фильм посмотреть.
— Пойду подышу, — говорю я и надеваю куртку Дэвида, его сапоги, на шею наматываю шарфик.
— Там же дождь, — бубнит он, когда я закрываю дверь.
В коридоре я встречаю Дину с Габриэлем.
— Ты что, решила прогуляться в такую погоду? — спрашивает Дина.
— Да, мне нужно на воздух, — отвечаю я.
— Вечером у нас собрание, — напоминает мне Габриэль.
— Не знаю, смогу ли прийти.
— Возьми мои таблетки от мигрени, — предлагает Дина и достает из кармана пузырек.
Я качаю головой.
— Нашли что-нибудь интересное?
— Еще бы, — отвечает Габриэль. — Расскажем на собрании.
— Хорошо, постараюсь, — говорю я.
* * *
Дождь усиливается. Он идет серой стеной, и о том, чтобы выйти, нечего даже думать.
— Фу, черт, как льет! — бурчу я себе под нос.
Я долго стою на новой террасе и смотрю на непрерывный поток с небес. Позади меня виден космический корабль «Аниара», приземлившийся на новую планету. Вспоминаю поговорку, в которой дождь сравнивается с прутьями в ведре [7], и вдруг понимаю, откуда взялось такое сравнение. Струи дождя и правда похожи на тонкие острые прутья. Настоящий густой непроходимый лес. Справиться с ним под силу лишь старику Моисею.
Вспоминаю о Пуффе и думаю, как он там без меня. Я знаю, что он в доме. Днем он обычно спит, свернувшись калачиком на папином кресле перед телевизором.
Интересно, что делают мама с папой? Наверняка, как обычно, работают. Скорее всего, сегодня среда, поскольку я уже соскучилась по дому. Ничего, Пуфф, скоро снова выходной.
Затем я мысленно переключаюсь на Габриэля. Наверное, потому что сначала подумала о Дине, своей лучшей подруге, которую я вынуждена с ним делить. Габриэль изменился. С тех пор, как он начал встречаться с Диной, он стал совершенно другим. Другим ли? Или он всегда был таким?
Я слышу у себя за спиной торопливые шаги.
— Ты здесь? — восклицает Гун-Хелен. — Боже мой, ну и ливень! Как же я поеду домой?!
— Может, скоро кончится? — говорю я.
— Будем надеяться. Прямо Великий потоп какой-то.
Я ничего не отвечаю. Лишь киваю. Мы молча стоим и смотрим на дождь.
— Как у тебя дела, Юдит? Почему ты такая грустная?
Я качаю головой.
— Пустяки.
— Что-нибудь случилось?
Я снова качаю головой.
— Нет, ничего.
— Пойдем, — говорит Гун-Хелен. — Посидим у меня в кабинете. Все равно здесь долго не простоишь.
Я пожимаю плечами, но следую за ней.
Мы заходим в приемную, и Гун-Хелен садится за компьютер.
— Только посмотрю погоду, — говорит она. — Располагайся.
Я разматываю шарфик, вешаю на спинку стула куртку Дэвида и сажусь на кожаный диван.
— С ума сойти! Будет лить всю ночь, — говорит Гун-Хелен. — Я только позвоню домой. Угощайся.
Я беру банан и очищаю его, пока Гун-Хелен разговаривает с кем-то из своих детей.
— Перезвоню позже, — говорит она. — Скажи папе, что я останусь в школе.
Гун-Хелен заканчивает разговор и тяжело вздыхает.
— Посмотрим, чем это закончится. Понтус рассказал, что улицы уже затоплены.
Я киваю. Откусываю банан. Вкусно. Я люблю такие бананы.
— Вы могли бы переночевать здесь, — говорю я.
Гун-Хелен задумчиво качает головой.
— Это не выход.
Какое-то время мы сидим молча. Гун-Хелен просматривает страничку новостей, затем снова поворачивается ко мне.
— Тебе нравится в школе Фогельбу?
Я киваю и говорю:
— Особенно с тех пор, как появилась Дина.
— Здорово, что вы нашли друг друга.
— Но теперь она больше времени проводит с Габриэлем.
— Вот как? Они встречаются?
Я киваю.
— Так вот почему ты грустишь?
Я на минуту задумываюсь. Раньше я тоже так считала, пытаясь отыскать причину своей грусти.
— Нет, — говорю я. — Хорошо, что они вместе.
Гун-Хелен улыбается.
— Кто бы мог подумать, что из них получится пара.
— Они оба любят книги, — говорю я. — И фильмы. У них общие интересы. Габриэля словно подменили.
Гун-Хелен снова улыбается и кивает.
— У тебя же есть Дэвид, не так ли?
— Да, — отвечаю я.
— У вас все хорошо?
Я снова задумываюсь. А все ли у нас хорошо? Думаю, да. Дэвид — это Дэвид. Его не переделать. Но я все равно его люблю.
Я киваю и говорю:
— Как обычно.
— А это хорошо?
— Дэвид — это Дэвид.
Вдруг появляется Бендибол.
— В Синем крыле проблема, — сообщает он. Гун-Хелен вздыхает и поднимается.
— Что на этот раз?
Я слышу, что просто кому-то стало плохо и Дэвид в этом не замешан, теряю интерес и перестаю слушать.
— Пойду к себе, — говорю я.
Каблуки Гун-Хелен стучат уже где-то вдалеке.
— До завтра! — кричит она и оставляет меня наедине с моим головокружением.
Может, рассказать ей об этом? О том, что, скорее всего, это из-за мыслей и слов, роящихся у меня в голове, словно там целый чертов улей.