Теряя Логана (ЛП)

Она трется об меня головой, совершенно не впечатленная признанием моей инертности. Я беру потрепанный томик рассказов Эдгара Аллана По и устраиваюсь с ним в уютном кресле со свернувшейся в клубочек Брим на коленях. В последнее время я не читаю ничего с такой мрачной атмосферой, но эти его рассказы очень люблю. Я отрываюсь от книги, только когда стены дома сотрясает раскат грома. Осторожно переложив Брим на кровать, я раздвигаю тюль на окне. Небо потемнело, и стекло покрывают капли дождя.
Я бросаю взгляд на часы. Почти семь. Живот урчит, давая мне знать, что пора прервать чтение и поесть что-то посущественней чипсов. Положив книгу рядом со все еще спящей кошкой я возвращаюсь в кухню. Свет мигает, но не отключается. На всякий случай я достаю из ящика длинный черный фонарик. Яркая вспышка света озаряет кухню через окно над раковиной, а за ней тут же следует новый раскат грома, да такой громкий, что по моему позвоночнику проходит дрожь и волоски на затылке встают дыбом. Я наливаю себе стакан молока и выкладываю на тарелку оставшиеся куски ананасовой пиццы, потом разворачиваюсь, чтобы идти в свою комнату, и тут свет снова начинает мерцать. Когда мерцание прекращается, я понимаю, что стою в кухне не одна. Я не кричу. Кажется, я слишком напугана для этого. Я даже вздохнуть не могу. Мозг полностью отключился, и я застыла, уставившись в смотрящее на меня лицо. Стакан с тарелкой выскальзывают у меня из пальцев, падают на пол и разбиваются возле босых ног. Передо мной вытянув руки стоит Логан.
— Не двигайся, — тихо произносит он.
И вот тогдая кричу.
  
Глава 2 
 
Крик продирается сквозь горло и вулканом извергается изо рта. Я делаю шаг назад и чувствую, как в ступню впивается осколок. Хочу снять вес с ноги, чтобы не было так больно, и падаю на пол, прямо в кучу керамических и стеклянных осколков.
— Перестань двигаться, — велит Логан. — Ты всю себя изрежешь.
Я набираю воздух в легкие и снова кричу, только в этот раз горло сжимается, и звук выходит каким-то рваным и сдавленным.
— Может, перестанешь кричать? Ну правда, Зои.
Мои глаза от страха чуть не выпадают из глазниц, а сердце так сильно колотится в груди, что, кажется, меня вот-вот вырвет. Я набираю в легкие еще воздуха и удерживаю его в себе, пока могу, а потом резко выдыхаю:
— Что ты здесь делаешь?
Логан с самодовольным видом складывает руки на груди.
— Что я делаю « здесь», в твоей кухне, или «здесь»— в смысле, вообще? Ты подразумеваешь этим, почему я не…
— Разлагаешься где-нибудь в земле?
Он морщится.
— Я собирался сказать «не умер», но спасибо за столь живописный образ.
Ко мне медленно возвращаются разум и чувства. Боль в стопе терпима и не может отвлечь мое внимание от торчащего в предплечье стекла.
— У меня идет кровь, — говорю я, наблюдая за тем, как темно-красная жидкость стекает по руке вниз.
— Такое случается, когда падаешь в кучу разбитого стекла.
— Заткнись, Логан, — злобно зыркаю я на него.
Я обхватываю осколок двумя пальцами и быстро выдергиваю. Кровь теперь течет свободней, скапливаясь лужицей на полу. Я отбрасываю осколок размером с зубочистку в сторону. Смахнув ладонью осколки рядом с собой и очистив тем самым пространство, я скольжу на попе назад подальше от стекла и прижимаюсь спиной к стене. Подняв стопу, я разглядываю порез. Он неглубокий и узкий, и в ране ничего нет. Мои руки дрожат, когда я поднимаюсь на ноги, держась за ручку холодильника, чтобы не упасть. Я аккуратно обхожу разбитое стекло и Логана, не поднимая на него глаз, и прихрамывая направляюсь в ванную.
Подцепляю из-под раковины аптечку, опускаю крышку унитаза и сажусь на нее. Я чувствую на себе взгляд Логана, пока обрабатываю порез на стопе и залепляю его. Рука все еще кровоточит, но уже не так сильно, так что я вытираю большую часть крови туалетной бумагой.
— Наверное, нужно швы наложить, — подает голос Логан.
Я вижу, что он стоит скрестив лодыжки и облокотившись о подвесную столешницу раковины, но не смею взглянуть на него. Посмотреть ему в глаза — значит, дать пищу своему разыгравшемуся воображению.
Игнорируя его, я залепляю порез пластырем. Разобравшись с этим, с минуту сижу приклеившись взглядом к полу и пытаясь решить, что делать и что говорить. Закрываю глаза и считаю до десяти.
— Я все еще здесь, — говорит Логан, когда я снова их открываю.
— Почему? – вздыхаю я.
— Почему, что?
— Почему ты здесь? — спрашиваю я, наконец подняв на него глаза. — И что ты вообще такое?
— Ну, я здесь, потому что по какой-то непонятной причине ты можешь меня видеть, в то время как другие — не могут.
Я откидываюсь на спинку унитаза, все еще прижимая к груди аптечку.
— И почему я могу видеть тебя?
— Откуда мне знать? — Он раздраженно проводит рукой по лицу, затем пристально смотрит на меня. — Ты часто видишь мертвых?
— Нет, — кривлюсь я. — Ты — первый.
— Здорово! Офигеть как здорово! — всплескивает он руками. — Единственный человек, который меня видит, понятия не имеет, что происходит. — Его взгляд снова возвращается ко мне. — Я очень надеялся, что найду у тебя хоть какие-нибудь ответы.
— Что ж, у меня их нет. Так что может тебе просто… ну, это… уйти?
— Куда?
— Я не знаю! — встаю я. — К свету, например. Черт, я что, похожа на эксперта по призракам?
— Ты похожа на человека, который видит и слышит меня.
Глубоко вздохнув, я сжимаю переносицу большим и указательным пальцами.
— Этого не происходит на самом деле. Это просто плохой сон.
— Ага, я себе тоже это говорил. Стоя в гостиной и пытаясь докричаться до родителей, пока они рыдали над моей фотографией. Я думал, что спятил. Потом я пошел за ними в похоронный дом. И встретил тебя.
Я поднимаю руки, и он отодвигается, давая мне засунуть аптечку под раковину. Потом я направляюсь в свою комнату, и Логан идет за мной по пятам.
— Вот поэтому я и не хожу на похороны, — фыркаю я и плюхаюсь в кресло.
— Поэтомуты не ходишь на похороны? — выгибает бровь Логан.
Я пожимаю плечами.
— Окей, не совсем так. Но я не вижу ничего хорошего в похоронах. Вокруг все такие: «ты должна пойти», «попрощаться». Но это все чушь собачья. Это всего лишь еще один способ помучить себя. Добавить в копилку воспоминаний еще парочку плохих.
Логан садится на край моей постели. Бримстоун встает, потягивается, выгибая спину, затем смотрит прямо на него, шипит и уносится из комнаты.
— Похоже, не только ты можешь меня видеть.
— Эта биполярная кошка не является доказательством того, что ты не плод воображения моего накофеиненного мозга.
— Мне это уже начинает надоедать. Как мне доказать тебе, что я действительно здесь?
Голова нудно ноет.
— Не знаю. Меня еще никогда не преследовали призраки, не дашь минутку прийти в себя?
Логан откидывается назад, опираясь на поставленные за спину руки.
— Ладно. Одна минута. Время пошло.
Я бросаю в него подушку, и она пролетает сквозь его тело.
— М-да. Полагаю, мне следовало этого ожидать, — ворчу я.
Логан возводит глаза к потолку.
Я прищуриваюсь на него.
— Слушай, а куда тебе спешить? У тебя впереди, ну не знаю, целая вечность.
И тут до меня доходит.
— Боже мой! Ты же не будешь преследовать меня целую вечность, а? Ну, то есть, что за жизнь меня ждет, если меня будет преследовать такой наглый-засранец-призрак?
— Продолжай в том же духе, и я так и сделаю.
Я кладу голову на спинку кресла и закрываю глаза.
— Ненавижу свою жизнь.
— Знаешь, некрасиво говорить такое парню, который уже ее лишен.
Вскинув голову, я таращусь на него. Я не думала об этом в таком ключе. Если смотреть на происходящее с его точки зрения, то он, должно быть, очень несчастен и считает, что оказался в своеобразном аду.
— Прости.
Он передергивает плечами, но по тому, как сжимаются его челюсти, я вижу, что ему больно. На нем шорты цвета хаки и кроссовки. Под расстегнутой бело-голубой рубашкой в клетку серая футболка.