Юнгаши

Постояв немного, Володька тяжело вздохнул и зашагал по палубе в корму, огибая массивную надстройку. Его тяжелые сапоги, которые он еле переставлял, гулко стучали по металлическому настилу.
На каждом шагу Володька встречал какие-нибудь неизвестные ему доселе устройства. Зачем эта скоба? Почему в палубе дырки? А что за трубки торчат наверху? Для чего нужен этот гигантский поплавок с длинным тросом? Китов ловить? А к чему эта сеть, увешанная тряпками? Корабль был до отказа напичкан загадками, и, хотя кое-что Володьке было уже знакомо, во многом он разобраться еще не мог.
У цилиндрического с загнутым верхом столбика, поставленного на возвышении, Володька задержался. Столбик оказался полым, с раструбом в верхней части и, похоже, вращающимся.
Через раструб Володька попытался заглянуть внутрь корабля.
— А-а, кандидат в юнгаши, — услыхал он позади незнакомый голос. — Осваиваешь нашу посудину?
От неожиданности Володька вздрогнул, отпрянул назад и в растерянности обернулся. Перед ним стоял невысокого роста, худой, как соломинка, совсем молодой моряк и насмешливо улыбался. Из-под распахнутого бушлата поблескивала масляными потертостями синяя роба. Матросская шапка-ушанка лихо сидела на затылке.
— Я… хотел… — несвязно пробормотал Володька.
— Да ты не тушуйся, — приободрил его матрос.
— А я… не тушуюсь, — сказал Володька.
— Вот и лады. Вова, кажись?
— Владимир, — солидно уточнил Володька.
— Измотало тебя, видать, здорово.
Володька промолчал.
— Ладно, не твоя вина. А меня Костей кличут. Тоже одни кости да кожа. А корабль надо по-другому изучать, — закончил он назидательно.
— Я… только посмотреть, — начал оправдываться Володька.
— Конечно, посмотреть хочется, — согласился Костя. — Похвальное желание. И что ты там увидел? — Он показал на раструб.
— Ничего, — понурился Володька.
— Вот именно, потому как это не подзорная труба, а вентиляционная. И помогает она лишь проветривать помещение. В данном случае машинное.
«Машинное? Это где Сухов со Степаном машину ремонтируют? Вот попасть бы туда!»
Но Володька не стал торопить события.
— А вы здесь кем работаете? — несмело спросил он своего нового знакомого.
— Я-то? Костя хитро прищурился. — Не работаю, а служу. Минером. Кумекаешь?
Володька слыхом не слыхивал о такой специальности.
— Нет, не знаю, — откровенно признался он.
— Оно и понятно: сухопутный ты еще человек, насквозь и даже глубже. Темнота в морском деле. — Костя явно старался задавить Володьку своим превосходством. — Хочешь, я тебя просвещать буду?
— Хочу, — охотно согласился Володька.
— Тогда слушай. — Костя принял позу, в которой еще совсем недавно наблюдал старшину-инструктора учебного отряда, и наставительно начал: — Минер — это корабельный специалист по минам и тралам. Мины — это вид морского оружия, служат для подрыва кораблей противника, а тралы — для борьбы с ними.
— Тоже с кораблями? — не понял Володька.
— А ты еще и с завихрениями в мозгах, — с досадой вздохнул Костя. — Тралы служат для борьбы с минами, а не с кораблями. Что такое суп с клецками, знаешь?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Володька заморгал глазами.
— Самый вкусный суп, — тоскливо выдавил он. — Мама до войны часто варила.
И почему-то вспомнил еще о клейком супе, которым Трофимыч угощал его на прощание.
— «Мама», «варила», — передразнил Костя. — Чудик стоеросовый. У тебя только жратва на уме. — При этих словах Костя стыдливо отвернулся и шевельнул кадыком. — Теперь весь Финский залив — суп с клецками. Это условно так называется. Вроде прозвища. Потому как напичкан минами наш залив в данный момент, — он помедлил, подбирая подходящее слово, — очень густо. Самых разных конструкций. И вдоль, и поперек, и по глубине.
Костя завершил свою тираду выразительным жестом, показав, как мины-«клецки» располагаются в балтийском «бульоне».
— А вот это и есть тралы? — продолжал любопытствовать Володька, ткнув пальцем в странную сеть над кораблем.
Костя посмотрел на Володьку так, будто тот с неба свалился.
— Ну ты даешь! Сетка это, маскировочная. Чтобы сверху, с самолета, корабль не засекли. А тралы… — Костя по-хозяйски осмотрелся. — Они из разных частей состоят. Вон тот большой поплавок видишь?
Володька утвердительно кивнул.
— Буй это, важная деталь.
— А это что за штука? — Володька показал на стоявшее рядом сложное устройство.
— Эта? Хитрая штука, — охотно продолжал разъяснять Костя. — «Депрессор» называется. Служит для… — Он замялся, почесал затылок под шапкой. — Впрочем, ты сколько классов кончил?
— Шесть, — охотно сообщил Володька, — в седьмой перешел.
— Ничего, грамотный, — одобрил Костя. — Комсомолец?
— Нет еще… Не успел… — Володька виновато уперся взглядом в палубу. — Но я готовился.
— Готовился? — Костя пронзил его своими насмешливыми глазами. Видимо, членство в комсомоле имело для него особое значение.
— Готовился, — упрямо подтвердил Володька, гордо вскинув голову.
— Это хорошо, — оживился Костя. — Значит, ты по всем статьям для службы на корабле годишься… А что касается тралов, их у нас много. Потому наш корабль и называется «тральщик». То есть тралящий, вылавливающий мины…
— Тральщик, — задумчиво повторил Володька новое для него слово, в котором было что-то загадочное и привлекательное.
— По имени «Галс», — уточнил Костя.
— Тральщик «Галс», — постарался запомнить Володька.
И подумал, что корабль, на котором плавал юнга-капитан из книги Жюля Верна, по сравнению с тральщиком «Галс» безнадежно устарел.
— Тебе пахать или бороновать приходилось? — спросил вдруг Костя.
— Нет, — откровенно сознался Володька.
— А мне приходилось, — с нескрываемым превосходством сказал Костя. — Я в колхозе трактористом работал. Поля у нас на Тамбовщине как море. И работа очень похожа на траление: пашешь и пашешь, из конца в конец… — Он мечтательно зажмурился.
— А мины как затраливают? — Володька решил все выяснить до конца. — Как рыбу, бреднем?
— Похоже, — согласился Костя. — Только имеется одна существенная разница. Мины имеют обыкновение взрываться, поэтому их после вытраливания уничтожают.
— Как?.. Сразу?.. — удивился Володька.
— Немедленно, — подтвердил Костя. — Берут и… — Он вдруг осекся и быстро закруглился: — Ну, об остальном в другой раз, а то многовато получается.
Поспешность, с какой Костя завершил свой «урок», объяснилась просто. К ним подошел грузный пожилой моряк с четырьмя узкими нашивками на рукавах бушлата. Володька узнал его по усам, на утреннем построении этот моряк стоял рядом с командиром.
— Просвещаете мальца, Слизков? — спросил подошедший у Кости.
— Здравия желаю, товарищ боцман! — бодро гаркнул Костя, ухитрившийся одним махом застегнуть все пуговицы на бушлате и кинуть ладонь к виску. — Так точно, просвещаю.
— И как успехи? — Этот вопрос боцман обратил не только к Косте, но и к Володьке.
— Да… получается вроде. — Костя растерянно развел было руками, но быстро снова вытянул их по швам. — Усваивает помаленьку.
Володька, смущенно склонив голову, промолчал.
— Помаленьку, — крякнул боцман. — Ну-ну, добро… А на клотик за чаем еще не посылали его?
О клотике Володька знал из книг: так называется верхушка корабельной мачты.
— Не успел, — откровенно сознался Костя. — Не дошли еще до этих параграфов. Вы помешали, товарищ боцман.
— Неудобное время для балагурства выбрали, Слизков, — недовольно поморщился боцман. — Люди делом занимаются, а вы… — Он раздосадованно махнул рукой.
— Морская наука… — попытался оправдываться Костя.
— Знаю я вашу науку. Зубы заговариваешь мальчонке. А ему внимание требуется, забота и помощь.
— Ему-то? — осклабился Костя, кинув на Володьку. — Я ж и говорю… Поможем, он понятливый.
Весь вид Кости Слизкова как бы свидетельствовал: перед вами — корабельный умелец и неутомимый служака. И Володька не понимал, за что боцман отчитывает симпатичного бравого моряка. «Придирается», — подумал сочувственно. Но боцман не придирался. Он хорошо знал Костю Слизкова. Снова смерив обоих — и Костю, и Володьку — добродушным взглядом, завершил разговор так: