Ленивый Мурад

Продавец хвалился, цену Набивая на камыш: «На товар взгляни, почтенный! Мой убыток-—твой барыш.
Я с тебя, Берды-ага,
Не деру втридорога.
Не скупись, побойся бога!
Я дешевле не могу...
Ведь сюда одна дорога Нам обходится в теньгу!»
Довелось бы им поладить — Сговорились бы,
Но тут
К низкой глиняной ограде С криком стражники бегут.
Возле старого дувала Стража сталью забряцала: «Собирайся, молодец!
Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец.
Ну-ка, помолись аллаху, Чистую надень рубаху—¦
Через час тебе конец!»
Повели, звеня мечами,
Как пленённого врага.
Перед шахскими очами Предстаёт Берды-ага.
Шах затрясся, как в припадке: «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? Трепещи теперь от страха,
Проливай потоки слёз!
Раб, ты звездочёту шаха Оскорбление нанёс!»
В этот день был шах невесел. Сделав страже знак перстом, Он сказал:
«Сперва повесим,
Голову снесём потом!»
Торопливость презирали Все владыки той земли И преступников карали Вот как:
Вешали вначале,
А потом башку секли.
Мылят палачи верёвки, Вдалеке шумит народ.
Сердце мастера забилось.
В страхе он воскликнул:
«Нет,
Нет, во всём, что приключилось, Виноват лишь мой сосед!
Не пролей моей ты крови!
Стар и слаб я, пожалей!
Я невинен, а виновен Мой сосед, который ловит И гоняет голубей.
Мудрый шах, могу сказать я, Что безбожное занятье Мой сосед себе избрал:
Птиц гоняет он так ловко,
Что, когда я плёл циновки,
Всё глядел через дувал.
Наблюдал я за полётом Голубей, взлетевших с крыш.
А какая там работа,
Если в сторону глядишь!»
Шах побагровел мгновенно, Исподлобья бросил взгляд И воскликнул:
«Несомненно,
Голубятник виноват!»
Мудрый шах, владыка грозный, Был всего лишь шазада \
И, мальчишка бестолковый, Бегал он с толпой детей Всякой челяди дворцовой,
С крыш гоняя голубей.
Бегал так весной и летом Шахский отпрыск-сорванец,
Но от слуг узнал об этом Старый шах — его отец.
То, что подобает черни,
Знать не должен шахский сын! Был в расположенье скверном Шах, доживший до седин.
И сказать мы, как ни жалко, Ради истины должны:
В этот день коснулась палка Юной царственной спины.
Много лет владыка прожил, Стал он сед, как прежний шах, Но и в старости не может Слышать он о голубях...
Но вернёмся к сказке снова. Значит, так...
Весьма сурово •Бросив исподлобья взгляд,
1 Шазада — сын шаха, наследник престола.
Шах побагровел мгновенно И воскликнул:
«Несомненно,
Голубятник виноват!
А циновочник, пожалуй, Очень даже честный малый... Стража, может он идти.
Но преступника другого, Вольнодумца-птицелова, Отыскать и привести!»
Человек, во всём повинный, Обожавший голубей,
Был худой и очень длинный, Самый длинный из людей.
Птичник тощий и белёсый Был в раздумье погружён. Собирался птицам просо Высыпать в кормушку он.
Вдруг у старого дувала Стража сталью забряцала-«Собирайся, молодец! Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец. Ну-ка, помолись аллаху. Чистую надень рубаху — Через час тебе конец!
Для тебя петля готова — Будешь ты держать ответ*
Стража грозная сурово Окружила птицелова,
Как вороны — минарет.
Стражники, гремя мечами, Повели его.
И вот
Перед шахскими очами Голубятник предстаёт.
Шах затрясся, как в припадке: «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? Трепещи теперь от страха, Проливай потоки слёз!
Раб, ты звездочёту шаха Оскорбление нанёс!»
В этот день был шах невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:
«Сперва повесим,
Голову снесём потом!»
Став как будто ниже сразу, Начал было долговязый Объяснять, что сам не рад... Глянул шах недобрым глазом: «Грош цена твоим рассказам, Ты, я знаю, виноват! —
Трижды крикнул он сурово: — Раб презренный, замолчи!»
К виселице птицелова Потащили палачи.
Как в то время полагалось, По пути беднягу малость Потрепали сгоряча Два здоровых палача... Стража вдруг расхохоталась: Птицелову оказалась Виселица до плеча.
Палачи оцепенели:
Что им делать, как им быть? О таком серьёзном деле Страшно шаху доложить.
Наконец начальник стражи Пред владыкой пал во прах:
«Что с ним делать ты прикажешь? Как решишь, великий шах?»
И ответил шах на это: «Нашего не жди ответа. Есть визири,
Потому
Шаху думать ни к чему!»
Думали визирей десять И решили:
«Может быть,
Вора, прежде чем повесить, Следует укоротить,
То есть голову срубить?»
Шах затопал, возмущённый: «Нет, такому не бывать!
Наши добрые законы Не позволим нарушать!
Как расправу совершали Все — и дед мой и отец?
Вот как:
Вешали вначале,
А рубили под конец!
Хватит голову морочить,— Шах сказал, — нас ждёт обед! Или вора покороче В нашем государстве нет?»
Били во дворце тревогу,
С ног сбивались...
И опять
Стража помолилась богу И отправилась в дорогу, Чтоб кого-нибудь сыскать
* *
*
Горя и забот не зная,
Жил весёлый человек.
Получал он, кладь таская,
Деньги на щепотку чая И на небольшой чурек.
Вширь он был косая сажень,
А росточком маловат.
«Вах!1 — сказал начальник стражи. Этот парень — просто клад!» Стражники, гремя мечами,
Повели его.
И вот
Перед шахскими очами Коротышка предстаёт.
В этот день был шах невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:
«Сперва повесим,
А башку снесём потом!»
1 Вах! — возглас удивления.
Парень вымолвил с улыбкой —
Был ему неведом страх:
«Здесь произошла ошибка,
Не спешите, мудрый шах!
Дело очень даже просто:
Я не вор и не злодей,
И ношу, хоть мал я ростом,
Кладь, добро больших людей».
Шах от удивленья замер.
Оглядел огромный зал,
Широко развёл руками И значительно сказал:
«Наш мудрец — пойми,
безбожник! — Шею мог себе сломать.
Это дело невозможно Без последствий оставлять.
Вздёрнем мы тебя, дружочек, Снимем голову,
И, глядь,
Станет ясно людям прочим,
Что мужей учёных очень Надо чтить и уважать.
Вот сейчас минут на десять Поглядеть и мы пойдём,
Как тебя сперва повесят,
А башку снесут потом!»
Тащат парня к месту казни Пять дворцовых силачей.
Но, шутник, он стражу дразнит, Он торопит палачей.
Говорит им без боязни: «Вешайте меня скорей!» «Э, мне что-то здесь неясно! — Шах сказал: — Я не пойму:
Ты куда спешишь, несчастный, Веселишься почему?
Многих я людей повесил,
Но не помню, чтоб бывал Кто-нибудь пред казнью весел И заплечных подгонял».
Вновь носильщик краснолицый Улыбнулся:
«Торопиться У меня причина есть.
Получил я с неба весть,
Что несчастье приключилось: Помер шах на небесах.
Место там освободилось,
И, кто первый, ваша милость, Там окажется, — тот шах!
А туда далековато...
II прошу я палачей:
Услужите, мол, ребята,
Дело сделайте скорей!»
Думает бедняк о хлебе,
А бездомный — о тепле. Шахом стать мечтал на небе Шах, живущий на земле.
Крикнул он, рукой махая: «Скиньте с дурака петлю!
Раб не будет шахом рая,
Я того не потерплю!»
И заплечный мастер ловкий Перестал играть верёвкой. Замер в ужасе народ: