Чемпион

 
Первое: недисциплинированность приводит чело­века не к хорошей славе. В этом я уже убедился. С дру­гой стороны — это вредно для будущности человека. Если недисциплинированный, то не примут в комсомол. Моя мечта — стать писателем, быть одним из честных сынов Родины. Это значит, мне необходимо при любых условиях быть дисциплинированным. Для этого надо сделать сле­дующее:
 
а) никогда и ни с кем не драться.
 
Примечание: если скандал начну не я, а кто-то другой, в этом случае, в порядке самозащиты, можно пустить в ход кулаки.
 
б) никого никогда не оскорблять — будь то взрослый или маленький. Не ругаться.
 
Второе: ежедневно перед сном проверять на своем секретном совещании выполнение обязательств, указан­ных в первом параграфе настоящего постановления, самому себе давать отчет и заносить в список все свои по­ложительные и отрицательные поступки.
 
Третье: за каждый свой проступок я должен понес­ти следующую меру наказания:
 
а) если я затею драку, то в этот день должен остать­ся без обеда;
 
б) если оскорблю кого-либо, то в следующее воскре­сенье ни на шаг из дома (говоря иначе, это домашний арест);
 
в) если получу замечание от учительницы, то в сле­дующую перемену не выхожу на улицу, буду сидеть в классе;
 
г) у меня есть дурная привычка бросать камнями в животных и птиц. Если в дальнейшем я брошу чем-либо в ягненка, собаку, курицу, гуся, утку и т.д., то без передышки два раза я должен пробежать от нашего дома до птицефермы.
 
Четвертое: товарищеская связь с Султаном пре­кращается.
 
Пятое: я должен хорошо учиться. Уроков не про­пускать. Во что бы то ни стало должен стать отличником.
 
Шестое: осуществление всего этого будет для меня испытанием! Если я не выдержу этого испытания, то даль­ше мне учиться не к чему. Я должен уйти из школы и искать другой путь в жизни.
 
 
Постановление принято единогласно».
 
В это время постучались в дверь. Оказалась бабушка.
— Кожатай, ты все еще не спишь? Ведь тебе нужно рано идти в школу, ложись, отдохни.
Я вскочил с места и открыл дверь.
— Отдохнуть я еще успею, бабушка. Сначала я дол­жен стать примерным пионером...
С этими словами я выскочил на улицу, чтобы поды­шать свежим воздухом. Светила луна. Двор наш был ярко освещен.
Я вышел за калитку и проделал несколько вольных упражнений. Мимо проходит какая-то собака. Я поднял ком земли и запустил в нее. Собака убежала.
— Ты нарушил свое постановление, — спохватился я вдруг. — Зачем бросил ком земли в ни в чем неповинную собаку? В наказание, Черный Кожа, ты должен два раза без передышки сбегать до птицефермы.
И я побежал. Уже на обратном пути услышал за сво­ей спиной голос Султана:
— Черный Кожа, куда ты? Постой! Я привел тебе рыжую кобылицу.
Я хотел остановиться, но тут же вспомнил о своем постановлении и припустил еще быстрее. Я убегал все дальше и дальше от Султана. За моей спиной уже где-то далеко звучал его слабый голос:
— Черный Кожа! Рыжая кобылица...
Но я продолжаю бежать. Ведь я упрямый и обяза­тельно добьюсь того, чего захочу.
  
 ЧЕМПИОН 
 
 Повесть 
   
I
 
Мурат допил чай и, как полагалось, прикрыл пиалу ладошкой. По обычаю это означало, что он больше не хо­чет.
Они сидели в передней комнате за низким столом и пили чай. Улжан с тревогой и нежностью смотрела на сына. Ему недавно исполнилось двенадцать лет. Похо­жая на глобус, круглая, с выпуклым лбом голова Мура­та, казалось, едва держалась на тонкой шее. Через синюю сатиновую рубашку выпирали худые мальчише­ские плечи.
— Выпей еще, — сказала мать.
Но Мурат взял кусочек сахару, положил в рот и по­качал головой.
— Наелся. И чаю не хочу, — ответил он, поднимаясь.
— Милый мой, ведь так и с голоду умереть можно! Плова не поел как следует... И чаю почти не пил! Хо­чешь, я налью тебе горячего молока?
— Нет, — отрезал Мурат и направился в соседнюю комнату.
— И что мне делать с этим ребенком?! — проговорила ему вслед Улжан, налила себе еще одну пиалушку креп­кого чаю, заправив его молоком с густой желтоватой пенкой. Сын совсем не походил на нее, родную мать. Ул­жан — полная, дородная женщина, Мурат — тоненький, как былинка. На постаревшем лице ее, похожем на стертую печать, — следы здоровья и былой красоты. А у Мурата в лице ни кровинки.
Мурат стоял в соседней комнате у окна. По улице веселой гурьбой бежали мальчишки.
Мурат распахнул окно.
— Садык! Эй, Садык! Куда? — крикнул он.
Черненький, коренастый мальчуган в новом вельвето­вом костюме не останавливаясь ответил:
— Солдаты коней обучают!.. Пойдем с нами... По­смотрим.
Недалеко от аула, в ложбине, — пограничная застава. Возле заставы — площадка, где пограничники проводят учения: заставляют своих лошадей преодолевать препят­ствия, рубят на полном скаку лозу. Какое это увлекатель­ное зрелище для аульных ребятишек: все — как в цирке!
Но мать с отцом не выпускают Мурата из дому. Они смотрят на него, как на яйцо, которое может вдруг упасть и разбиться. Ах, как бы Мурат не простудился, как бы он не промок! В морозные и дождливые дни его даже в шко­лу не пускали, придумывая разные причины. Мурат из-за всего этого даже не смог на коньках покататься вволю, а теперь, когда пришла весна, ему ни разу не уда­лось еще посмотреть на учения пограничников.
Мурату очень хотелось на простор, к мальчишкам. Он подбежал к дверям, раздвинул занавески и умоляюще посмотрел на мать.
— Апа, я пойду посмотреть, как занимаются сол­даты?
— Что ты, милый мой! — испугалась Улжан. — На улице хоть и солнышко, но ветер. Еще продует тебя, опять заболеешь. Потерпи несколько дней...
Мурат знал: в таких случаях мать непреклонна. Он нахмурился, большие черные глаза его посмотрели на нее с таким выражением, будто он хотел сказать: «Ну, что это за жизнь такая!?»
Улжан не заметила этого взгляда. Она пила чай. Пиа­лушку за пиалушкой, пока в чайнике не кончилась завар­ка, а самовар не стал легким. Улжан стерла пот с лица и тут только вспомнила о сыне, который уже давно не подавал никаких признаков жизни.
— Муратжан, что ты там делаешь? — ласково спро­сила она.
Из соседней комнаты никто не ответил.
— Мурат! Тишина.
«Уснул, что ли?» — подумала она и, опираясь руками о пол, неловко поднялась.
В соседней комнате никого не было. Улжан заметила распахнутое окно. Прохладный весенний ветер шарами надувал занавески.
— Ах, проказник! — воскликнула Улжан. — Он, ка­жется, в окно вылез... Или решил позлить меня и спря­тался где-нибудь? Мурат!.. Муратжан, где ты?
Она заглянула под кровать, обшарила все углы, но Мурата в комнате не было. Значит, он сбежал через окно.
— Ах ты, негодный мальчишка! Даже пальто не на­дел!
 * * * 
Близ пограничной заставы есть холм, издали похожий на казан [10], перевернутый вверх дном. Здесь и собирались аульные ребятишки, чтобы посмотреть на учения пограничников.
Мурат, запыхавшись, прибежал сюда последним.
Мальчишки не обратили на него внимания. Все были увлечены необычайно красивым зрелищем: пограничники рубили лозу. Когда Мурат взобрался на холм, свое мас­терство и ловкость показывал пограничник на высокой белой лошади. Вот он подался вперед. Вот сверкнул вы­хваченный из ножен клинок. Пограничник пришпорил ко­ня, вздыбил его и помчался.
Мальчишки зашумели, закричали:
— Николай Трофимович!
— Старшина!
— Он сейчас даст жару!
— Николай Трофимович!
А старшина лихо рубил направо и налево. Лозы, укрепленные на столбиках, вздрогнув, падали одна за другой. Вот и последняя...