Персидские ночи (СИ)

— Ладно, — согласилась. — Ты права. Я просто буду игнорировать Хамата.
— Правильно. Делай вид, что его не существует в природе. Не разговаривай с ним, не смотри, не улыбайся, не приближайся, — выдала, выходя в парк.
— Угу, а как бы еще сделать, чтоб и он по той же программе следовал? — вздохнула Женя, следуя за подругой.
На аллее у главного крыльца стояло три машины, Хамат и пятеро мужчин. Их вид внушал опасение, хотя ничего, кроме строгих физиономий, солнцезащитных очков, закрывающих глаза, особенного в них вроде и не было. Однако, глядя на охрану, Жене отчего-то стало не по себе и возник вопрос: что это вдруг их с таким эскортом сопровождают? Может, у Самшата есть враги и он опасается, что гостям достанется? Или обстановка в Алеппо не спокойная?
А может, действительно права Сусанна, Женя просто непривычна к здешним традициям, обычаям и поспешно судит обо всем? И охрана для значимых персон – гостей дорогих – норма, и внимание Хамата – не патология, а знак уважения к подругам госпожи, а реакция Жени на специи всего лишь бунт организма с непривычки? Впрочем, не факт, что на них. Один взгляд на парня и ей опять стало жарко и волнительно, а сегодня она точно с благовониями не общалась и ничего кроме фруктов не ела.
— Вы всегда выезжаете с сопровождением? — спросила у подруги, напоминая себе, что Хамата не существует в природе.
— Конечно, — удивилась та вопросу.
Парень обернулся и, увидев процессию красавиц, улыбнулся приветливо, пошел навстречу, глядя на Женю.
— Добрый день. Как спалось?
Женя мило защебетала, обращаясь к Наде и обходя парня:
— Нужно будет сувениров набрать. Напомни обязательно.
— Мне самой надо, девочки просили на работе.
— Это самое простое. Безделушек на суке, то есть базарчике запросто так, оптом можно воз взять, — сказала Сусанна, мило улыбнувшись растерянному, застывшему на дороге Хамату, во все глаза разглядывающему Женю. — Добрый день.
Тот покосился на женщину и молча пошел к машине, чтоб помочь девушке открыть дверцу, но та уже нырнула в салон, потянула Надю за собой.
— Сусанна, — позвала та женщину, приглашая занять место рядом с Женей с другой стороны, и заулыбалась в лицо парню, что навис над ней с прищуром поглядывая в салон. — Извините, утомительные женские разговоры и так далее, зачем оно вам? Мы уж вместе поедем, а вы в другой машине.
Парень глянул на нее недовольно и, обойдя машину, сел на переднее сиденье.
Надя со значением глянула на приунывшую Женю и заметила странность: Хамат сел, даже не подумав открыть дверцу перед Сусанной, это сделал другой мужчина, хоть и был много дальше от машины.
— Хм.
Женя скорчила ей рожицу, приняв мычание на свой счет. Сусанна села и объявила:
— В Алеппо? Поехали.
Машины тронулись с места, зашуршали колесами по гравию.
— В Алеппо не поедем, далеко. Не успеем вернуться к ужину, — повернулся к девушкам Хамат.
— Опять ужин? — испугалась Женя.
— Вы понравились уважаемой Ассарии. Ее многое интересует из вашей жизни, но неприлично в первый же день знакомства задавать много вопросов. Гость должен отдохнуть, привыкнуть к нам, чтоб можно было пить чай на веранде и вести неспешные, откровенные беседы.
Боже упаси! — подумала девушка и уставились на Сусанну: почему она молчит?
— Мы теперь каждый день будем ужинать с мамой твоего мужа?
— Это большая честь, — бросила она с непроницаемым лицом.
— Конечно, — кивнула Надя. — Мы не против, наоборот, очень рады… А как на счет отца Самшата? Почему нас не знакомят с ним?
— Отец Самшата погиб. Убили. Давно, — ответила Сусанна скорбным голосом и отвернулась к окну. В машине стало тихо.
Женя сжала руку девушки:
— Извини, мы не знали.
Сусанна высвободила ладонь и кивнула в сторону стройных рядов оливковых деревьев, мелькающих за окном:
— Хороший фон, не находишь?
— Да.
— Впереди можно будет найти более красочные натуры для съемок, — заметил Хамат. — Завтра, если уважаемые гости встанут раньше, съездим в Алеппо. Покажем вам наш уникальный край, архитектуру. Поднимемся к Алеппоской цитадели. Она стоит на скалистом берегу и тонет в дымке. Ее построили еще в двенадцатом веке и до сих пор сохранились фрагменты древних городских стен, ворот. Удивительное по красоте место.
Женя, имея богатое воображение, уже представила себе высокие стены из грубого камня, которые от старости покрылись мхом, где-то разрушились, но по-прежнему сохранили свою величественность.
Хамат, увидев ее взгляд, улыбнулся, чуть подвинулся:
— Сходим на рынки-ханы, сходим к мечети-медресе, мечети Нур-ад-Дина, которой более восьми веков и обязательно посетим музей. Алеппо удивительный город, уникальный по своей истории и архитектуре. В нем около полутора миллионов жителей. Люди приветливы, гостеприимны и всегда рады подсказать, рассказать что угодно гостю. Потом можно посетить Латакию. Прямо из Алеппо к ней ведет единственная в мире сохранившаяся дорога, построенная еще римлянами.
— Мне бы компьютер, — протянула Женя, представляя себе уникальные кадры, которые она может сделать, но для этого нужно освободить флеш, сбросить в файл снимки.
— Ноутбук подойдет? — спросил Хамат, понимая, о чем думает девушка.
— Идеальный вариант, — с благодарностью посмотрела на него Женя и вздохнула. — Желательно с модемом, чтоб можно было файл переслать на свой адрес. А то как я первые фотографии смогу сохранить? Хотя, можно ведь сразу отпечатать? В городе есть какие-нибудь фирмы или магазины, где производят печать цифровых фотографий?
— Зачем такие сложности? — мягко улыбнулся Хамат, не спуская взгляда с лица девушки. — Сделаем дома. Сегодня же в вашей комнате будет стоять цветной принтер и ноутбук с модемом и все, что скажете.
Надя незаметно толкнула Женю.
— Думаю, обойдемся, — заявила парню.
— Да, — сообразила, очнувшаяся от своих мечтаний Женя. — Не стоит беспокоиться.
— Хлопоты о госте – приятные хлопоты, — заверил ее Хамат, недовольно покосившись на Надежду.
— Нет, правда, не стоит. У Жени флеш рассчитан на сотню кадров, а их два, хватит нам, да?
— Да, конечно, — кивнула девушка, поддерживая подругу: правильно мыслит – попроси о чем-нибудь мальчика, потом неизвестно, чем платить заставит. Вернее известно – взгляд у него недвусмысленный.
— Никаких отказов не принимается, — заявила Сусанна. — Сегодня же соорудим фотостудию дома. Ты же и меня будешь фотографировать. Я бы хотела себе на память альбом сделать, неужели откажешь?
Хамат улыбнулся Сусанне и отвернулся к окну. Женщина тут же преобразилась и принялась рассказывать подругам о всяких пустяках, шутить. Женя насторожилась, уловив в переглядах парня и подруги сообщничество и еще одно, очень ей не понравившееся – Хамат явно имел влияние на Сусанну авторитет, и так же явно, виртуозно пользовался этим.
— Хочу предупредить, чтоб потом не удивлялись: у нас не принято позировать для камер и люди не любят, когда их фотографируют без спроса. Поэтому уговор – я договорюсь сначала, а потом будут снимки. Хорошо?
— Хорошо, — легко согласилась девушка. У каждого свои странности – удивляться нечему.
По городку, маленькому, с узкими улочками и низкими строениями, скорей не прошлись, а пробежались ровным строем. Сусанну и Надежду интересовал базар, Женя же тормозила их, приостанавливаясь и фотографируя то мальчика, сидящего у низкого крылечка, грубого дома, то колоритную женщину с кумганом на плече, то старика, рисующего на ткани узор, то козленка, что тянет за собой девочка. Живые, колоритные лица завораживали Женю, к тому же ей импонировала приветливость людей, что щедро улыбались ей.
Сфотографировав смуглого до черноты седого старика-чеканщика, она совершенно случайно заметила, что смотрят-то люди не столько на нее, сколько на Хамата, что неизменно следует рядом вместе с тремя мужчинами. Улыбаются ему, просто расплываются в доброжелательности и чуть склоняются, приложив пальцы сначала ко лбу, потом к груди, тоже ему.