Без ума от тебя (ЛП)

Как раз вчера Лили делала стрижку Уинни Стоукс и слышала, что Сэйди уехала с празднования Дня основателей в прошлую субботу с племянником Лоралин Джинкс — Винсом Хэйвеном. По словам Уинни, Винс был новым владельцем заправки, бывшим «морским котиком», горячее — предположительно, — чем перцовый пластырь, а пикап Винса засекли у дома на ранчо Холлоуэлов на рассвете. Очевидно, Сэйди не заботило, что люди о ней говорят, иначе она бы заставила Винса спрятать пикап в кукурузе. Лили завидовала этому «да-пошли-вы-все» поведению. Может, если бы она, как и Сэйди, уехала в свое время из городка, то тоже смогла бы так себя вести.
Колокольчик над дверью звякнул, и Лили увидела в зеркало, как в помещение зашел огромный букет красных роз, скрывая человека, что его нес.
— О, нет.
Курьер положил цветы на стойку, и одна из девушек расписалась за их доставку.
— Это для тебя? — спросила Сэйди.
— Боюсь, что да.
Вчера Такер прислал лилии. Так он давал ей понять, что не будет скрываться. Что он не прячется.
— Как мило.
— Нет. Он слишком молод для меня, — сказала Лили, чувствуя, как по шее расползаются красные пятна.
В салоне все знали о Такере. После того как он заявился на вечеринку и запер дверь в ее кабинет, мало кто сомневался, чем конкретно Лили Дарлингтон занималась там с молодым помощником шерифа. Интересу и поводов для разговоров добавлял и тот факт, что иногда Лили приезжала в салон попозже. До Такера она всегда была первой, кто приходил на работу.
Лили покрасила прядь волос и завернула ее в фольгу. Салон, полный женщин, был настоящим рассадником слухов и сейчас гудел больше обычного. Лили должна была что-то сделать. Что-то, что остановило бы слухи, прежде чем те доберутся до Ловетта. Но приказ всем заткнутся только бы подтвердил их.
— Сколько ему?
Лили отделила еще одну прядь волос.
— Тридцать.
— Значит, разница всего восемь лет. Так?
— Да, но я не хочу походить на педофилку.
Боже, Лили не могла даже думать об этом слове. Пока слухи распространялись только по салону здесь, в Амарильо, но это просто вопрос времени, когда они доберутся до Ловетта. Не нужно было заниматься с Такером сексом в своем кабинете. Для женщины, которую волнуют слухи, Лили явно сделала ошибку. Ту, о которой будет жалеть сильнее, чем уже жалела.
— Ты совсем не похожа на педофилку.
Она и не чувствовала себя таковой.
— Спасибо. — Лили подсунула фольгу под волосы и добавила: — Он выглядит где-то на двадцать пять.
— Я думаю, он должен быть просто-таки мальчишкой и годиться тебе в сыновья, чтобы это выглядело как педофилия и материнские отношения.
— Ладно, я не хочу встречаться с мужчиной на восемь лет меня моложе. — Она зачерпнула краску из миски и продолжила красить волосы Сэйди. Нет. Лили не хотела встречаться с человеком на восемь лет младше себя, но и не хотела перестать видеться с Такером. Только одна мысль о нем вызывала у нее в желудке это смешное, тревожное ощущение и заставляла сердце болеть. Эти чувства пугали ее. Пугали так, как ничто не пугало уже очень давно. — Но, Боже, как он горяч.
И умен, и мил. Боже, да он построил для Розочки кошачий домик!
— Используй его для секса.
— Я пыталась, — вздохнула Лили, думая о цветах и вчерашнем предложении Такера съездить вместе с Пиппеном в «Шоутайм Пицца» или боулинг. Такер хотел от Лили большего, и это не было новостью. Он с самого начала говорил ей, чего хочет. «Всю тебя». Но Лили не знала точно, что он имел в виду. Всю ее сейчас? Пока ей не исполнится сорок? — У меня десятилетний сын, я стараюсь управлять собственным бизнесом. Я просто хочу тихой мирной жизни, а Такер — это сплошные сложности.
Но был ли Такер сложностью? Может быть, если говорить точнее, их отношения были сложными. А Такера лучше описывало слово «непреклонный».
— Почему?
— Он служил в армии и много чего видел. Говорит, что раньше был очень замкнутым, а теперь изменился. — Были вещи, которые он не затрагивал. И Лили понятия не имела, что это. Вещи, которые Такер мог делать в армии или в детстве, или Бог знает когда. — Но для мужчины, который утверждает, что больше не замкнут, он не очень-то любит рассказывать о себе.
Как и она сама.
Следующий час она красила волосы Сэйди. Они болтали о детстве в Ловетте и отце Сэйди, которого лягнула лошадь, и теперь он был пациентом реабилитационного центра в нескольких кварталах от салона Лили.
Закончив накладывать краску, Лили посадила Сэйди под фен на двадцать минут и ушла в свой кабинет. Прошла за стол и взяла телефонную трубку.
— Спасибо за цветы, — сказала она, когда включилась голосовая почта Такера. — Они великолепны, но тебе в самом деле надо прекратить тратить на меня деньги.
Перед Лили лежала огромная пачка бумаг: накладные и счета, которые следовало оплатить. Раковина в кабинете косметолога требовала внимания, и Лили вызвала слесаря. Она закончила с Сэйди Холлоуэл, подрезала кончики ее прямых волос и высушила феном, придавая им объем и техасский шик.
Следующая за Сэйди клиентка хотела стрижку каскадом на длинные волосы, как нравилось большинству техасских женщин и самой Лили. Постриженные каскадом волосы можно было забрать в хвост, завить или взбить и начесать. Когда Лили закончила, было уже три часа, и она решила захватить бумаги и отправиться домой. Ей не часто удавалось забрать Пиппена из школы, так что она сказала своей помощнице, что уезжает и вышла через черный ход. На улице было около пятнадцати градусов. Лили положила бумаги на заднее сиденье джипа. И, выезжая с парковки, позвонила матери.
— Я освободилась рано, так что заберу Пиппена из школы, — сообщила она, выбираясь на шоссе.
— Хорошо. Он будет рад. — Затем последовала пауза, после чего Луэлла сказала: — Он проводит много времени, играя с помощником шерифа Мэтьюсом.
— Да, я в курсе.
— Ну, я не знаю, хорошая ли это идея.
— Он милый человек. — Не отрывая взгляда от шоссе, Лили нашарила солнечные очки на приборной панели.
— Мы этого не знаем. Мы его совсем не знаем.
Если бы ее мать была в курсе того, насколько хорошо Лили знает помощника шерифа. Знает, что он умеет делать своими руками и что ему нравится, когда она скачет на нем, как на Бастере — механическом коне рядом с аптекой Петерсона.
— Ма, он играет с твоим внуком в мяч на виду у всех соседей. И нравится Пиппену. Давай смотреть правде в глаза, Пип проводит слишком много времени с женщинами. Побыть немного с мужчиной ему только на пользу.