Приключения барона Мюнхаузена

- Послушай, - обратился я к нему. - В кого это ты стреляешь? Нигде не видно ни зверя, ни птицы. 
- На крыше колокольни в Берлине сидел воробей, и я попал ему прямо в глаз. 
Вы знаете, как я люблю охоту. Я обнял меткого стрелка и пригласил его к себе на службу. Он с радостью последовал за мной. 
Проехав много стран и городов, мы приблизились к обширному лесу. Смотрим - у дороги стоит человек огромнейшего роста и держит в руках веревку, которую он накинул петлею вокруг всего леса. 
- Что это ты тащишь? - спросил я его. 
- Да вот понадобилось дров нарубить, а топор у меня дома остался, ответил он. - Я и хочу изловчиться, чтобы обойтись без топора. 
Он дернул за веревку, и огромные дубы, как тонкие былинки, взлетели в воздух и упали на землю. 
Я, конечно, не пожалел денег и тотчас же пригласил этого силача к себе на службу. 
Когда мы приехали в Египет, поднялась такая страшная буря, что все наши кареты и лошади кувырком понеслись по дороге. 
Вдали мы увидели семь мельниц, крылья которых вертелись как бешеные. А на пригорке лежал человек и зажимал свою левую ноздрю пальцем. Увидев нас, он учтиво меня приветствовал, и буря в один миг прекратилась. 
- Что ты тут делаешь? - спросил я. 
- Верчу мельницы своего хозяина, - ответил он. - А чтобы они не сломались, я дую не слишком сильно: только из одной ноздри. 
"Этот человек мне пригодится", - подумал я и предложил ему ехать со мною. 
КИТАЙСКОЕ ВИНО 
В Египте я скоро выполнил все поручения султана. Моя находчивость помогла мне и здесь. Через неделю я вместе со своими необыкновенными слугами вернулся в столицу Турции. 
Султан был рад моему возвращению и очень хвалил меня за мои удачные действия в Египте. 
- Вы умнее всех моих министров, милый Мюнхаузен! - сказал он, крепко пожимая мне руку. - Приходите ко мне сегодня обедать! 
Обед был очень вкусный, но - увы! - на столе не оказалось вина, потому что туркам по закону запрещено пить вино. Я был весьма огорчен, и султан, чтобы утешить меня, повел меня после обеда в свой кабинет, открыл потайной шкаф и вынул оттуда бутылочку. 
- Такого превосходного вина вы не пробовали во всю свою жизнь, мой милый Мюнхаузен! - сказал он, наливая мне полный стакан. 
Вино действительно было хорошее. Но я после первого же глотка заявил, что в Китае у китайского богдыхана Фу Чана вино еще почище этого. 
- Мой милый Мюнхаузен! - воскликнул султан. - Я привык верить каждому вашему слову, потому что вы самый правдивый человек на земле, но клянусь, что сейчас вы говорите неправду: лучше этого вина не бывает! 
- А я вам докажу, что бывает! 
- Мюнхаузен, вы болтаете вздор! 
- Нет, я говорю сущую правду и берусь ровно через час доставить вам из богдыханского погреба бутылку такого вина, в сравнении с которым ваше вино - жалкая кислятина. 
- Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из правдивейших людей на земле, а теперь я вижу, что вы бессовестный лгун. 
- Если так, я требую, чтобы вы убедились немедленно, правду ли я говорю! 
- Согласен! - ответил султан. - Если к четырем часам вы не доставите мне из Китая бутылку лучшего в мире вина, я прикажу отрубить вам голову. 
- Отлично! - воскликнул я. - Я согласен на ваши условия. Но если к четырем часам это вино будет у вас на столе, вы отдадите мне столько золота из вашей кладовой, сколько за один раз может унести один человек. 
Султан согласился. Я написал китайскому богдыхану письмо и попросил его подарить мне бутылку того самого вина, которым он угощал меня три года назад. 
"Если вы откажете мне в моей просьбе, - писал я, - ваш друг Мюнхаузен погибнет от руки палача". 
Когда я кончил писать, было уже пять минут четвертого. 
Я кликнул моего скорохода и послал его в китайскую столицу. Он отвязал гири, висевшие у него на ногах, взял письмо и в одно мгновение скрылся из глаз. 
Я вернулся в кабинет султана. В ожидании скорохода мы осушили до дна начатую нами бутылку. 
Пробило четверть четвертого, потом половину четвертого, потом три четверти четвертого, а мой скороход не показывался. 
Мне стало как-то не по себе, особенно когда я заметил, что султан держит в руках колокольчик, чтобы позвонить и позвать палача. 
- Разрешите мне выйти в сад подышать свежим воздухом! - сказал я султану. 
- Пожалуйста! - ответил султан с самой любезной улыбкой. Но, выходя в сад, я увидел, что за мною по пятам следуют какие-то люди, не отступая от меня ни на шаг. 
Это были палачи султана, готовые каждую минуту наброситься на меня и отрубить мою бедную голову. 
В отчаянии я взглянул на часы. Без пяти четыре! Неужели мне осталось жить всего только пять минут! О, это слишком ужасно! Я позвал своего слугу - того самого, который слышал, как растет в поле трава, - и спросил его, не слышит ли он топота ног моего скорохода. Он приложил ухо к земле и сообщил мне, к моему великому горю, что бездельник скороход заснул! 
- Заснул?! 
- Да, заснул. Я слышу, как он храпит далеко-далеко. 
У меня ноги подкосились от ужаса. Еще минута - и я погибну бесславною смертью. 
Я кликнул другого слугу, того самого, который целился в воробья, и он тотчас же взобрался на самую высокую башню и, приподнявшись на цыпочках, стал вглядываться в даль. 
- Ну что, видишь ли ты негодяя? - спросил я, задыхаясь от злобы. 
- Вижу, вижу! Он развалился на лужайке под дубом недалеко от Пекина и храпит. А рядом с ним бутылка... Но погоди, я тебя разбужу! 
Он выстрелил в вершину того дуба, под которым спал скороход. 
Желуди, листья и ветви посыпались на спящего и разбудили его. 
Скороход вскочил, протер глаза и бросился бежать как угорелый. 
До четырех часов оставалось всего полминуты, когда он влетел во дворец с бутылкой китайского вина. 
Можете себе представить, как велика была моя радость! Отведав вина, султан пришел в восторг и воскликнул: 
- Милый Мюнхаузен! Разрешите мне спрятать эту бутылочку подальше от вас. Я хочу распить ее один. Я и не думал, что на свете бывает такое сладкое и вкусное вино. 
Он запер бутылку в шкаф, а ключи от шкафа положил себе в карман и приказал немедленно позвать казначея.