Каприз

— На всех языках говорят… Да, Хэтти? Что ты сказала?
Он скрылся в глубине комнаты.
А к Пуаро подходили в это время уже другие лица.
Это были миссис Оливер и девушка лет четырнадцати — она была хорошо сложена и одета в форму гида.
— Это Марлен.
Марлен приняла знакомство с каким-то явным сожалением. Пуаро поклонился вежливо.
— Это — «жертва», — напомнила миссис Оливер.
Марлен хихикнула.
— Я — ужасный труп, — сообщила она. — А на мне не будет ни капли крови.
В ее голосе звучало полное разочарование.
— Не будет?
— Не будет. Меня удушат бельевой веревкой, вот и все. А мне хочется, чтобы меня убили кинжалом — чтоб вымазали красной краской.
— Капитан Уорбартон считает, что так будет правдоподобнее, — сказала миссис Оливер.
— Там, где убийство, должна быть и кровь, — настаивала на своем Марлен. Она смотрела на Пуаро с жадным интересом. — Вы видели массу убийств, да? Она говорит, что видели.
— Одно или два…
Он с тревогой заметил, что миссис Оливер поджидает их.
— Наверное, — маньяки на почве секса? — спросила Марлен с пристрастием.
— Нет. Совсем другое.
— А мне нравятся маньяки, — сказала Марлен убежденно. — В книжках… я хочу сказать.
— Встреча хотя б с одним из них вам бы, вероятно, не понравилась.
— О, я не хочу. А знаете, что? Мне кажется, у нас здесь тоже есть маньяк. Однажды мой деда увидел в лесу труп. Он испугался и убежал, а когда вернулся, его уже там не было. Это был труп женщины. Правда, он немножко глупенький, мой деда, и никто не слушает, что он говорит.
Пуаро удалось отвязаться от болтливой девчонки. Кружным путем он вернулся в дом и скрылся в своей спальне. Ему требовался отдых.
  
Глава 6
 
Ленч был проведен наспех и раньше обычного времени. Обошлись холодными закусками у буфетной стойки. В половине третьего приглашенная второстепенная кинозвезда открыла празднество. Зловещие дождевые облака исчезли, и погода стала лучше. К трем часам празднество было в полном разгаре. Народу было множество. За вход каждый платил полкроны. На большом участке подъездной аллеи с одной стороны протянулась разноцветная вереница легковых автомобилей. Громкоголосые и многоязычные группы студентов подходили из молодежной гостиницы.
Миссис Мастертон оказалась права: леди Стаббс появилась незадолго до половины третьего. На ней были платье яркой цикламеновой расцветки и огромная шляпа-кули из черной соломки. Она блистала бриллиантами.
— Явно думает, что здесь Эскот, — сардонически заметила мисс Брэвис.
Но Пуаро степенно сказал комплимент:
— У вас прекрасный наряд, мадам.
— Не правда ли? — обрадовалась счастливая Хэтти. — Я была в нем и в Эскоте.
К ним подходила кинозвезда, и Хэтти пошла ей навстречу.
Пуаро смешался с толпой. Ему было скучно — все, казалось, шло своим чередом. Сэр Джордж с увлечением занимался судейством на площадке, где метали в цель по кокосовым орехам; рядом играли в кегли, а дальше — аттракцион с прыжками.
По сторонам располагались различные ларьки, прилавки и киоски, в которых продавались местные фрукты и овощи, джемы и пирожные и множество других модных товаров и безделушек. По лотерее разыгрывались пирожные, корзинки с фруктами и даже живая свинья; шустрые мальчишки за два пенса могли испытать свою удачу в аттракционе «Счастливый карманник».
Собралась огромная толпа, и начался конкурс детских танцев. Пуаро не замечал никаких признаков присутствия миссис Оливер, зато ярко-розовое платье леди Стаббс бросалось в глаза отовсюду, где бы ни оказалась в людской толпе его хозяйка. Но в фокусе внимания Пуаро, несомненно, была миссис Фоллиат. Ее внешность совершенно преобразилась: в платье цвета голубой гортензии и в щеголеватой серой шляпке она появлялась повсюду — то в судействе конкурсов, то при встрече вновь приезжающих, то среди желающих участвовать в аттракционах.
Временами Пуаро удавалось задержаться возле нее и услышать кое-что из того, о чем говорилось.
— Эми, дорогая, здравствуй.
— О, Памела, как я рада, что вы с Эдвардом приехали. Шутка ли — из Тивертона!
— А погода сегодня — словно по вашему заказу. Помнишь тот год перед войной? Когда в четыре часа хлынул дождь и все испортил?
— Ну как же. А в этом году лето чудесное. Дороти! Сколько лет, сколько зим!
— Мы просто не могли не приехать, чтобы увидеть Нэсс в новой славе. Я вижу, вы срезали барбарис на берегу.
— Да. Так лучше видно гортензии.
— Они чудесны. Какая голубизна! Дорогая, за этот год вы сотворили чудо. Нэсс снова стал прежним.
— Во время войны я заезжал сюда к коменданту, — прогудел муж Дороти. — Нэсс был ужасен. Сердце разрывалось.
Миссис Фоллиат обернулась, чтобы поздороваться с каким-то очередным посетителем.
— Мистер Кнеппер! Рада вас видеть. А это Люси? Как она выросла!
— В будущем году она кончает школу. Рад вас видеть в добром здравии, мэм.
— Благодарю вас, мистер Кнеппер. Люси, ты должна попытать счастья в аттракционе с прыжками. Увидимся в чайной палатке, миссис Кнеппер. Я буду помогать там.
— Приятно видеть вас снова в Нэсс, мэм, — сказал мистер Кнеппер.
Ответ миссис Фоллиат был заглушен восклицаниями бросившихся к ней двух женщин и крупного мужчины.
— Эми, моя дорогая, сколько лет! Такие успехи! Что вы сделали с розарием? Мюриел сказал мне, что в нем все по-новому.
— Где Мерилин Гейл? — вмешался мужчина.
— Регги до смерти хочет встретиться с ней. Он видел ее последнюю фотографию.
— Это та, что в большой шляпе? Честное слово, что за манера одеваться?
— Не будь глупым, дорогой. Это Хэтти Стаббс. Эми, вы не должны позволять ей быть похожей на манекен.
— Эми! — потребовала к себе внимания новая приятельница. — Это Роджер, сын Эдварда. Как хорошо, что вы снова в Нэсс-Хауз.
Пуаро не спеша отошел и рассеянно истратил шиллинг на лотерейный билет, который мог выиграть свинью.
А сзади все еще доносилось: «Как хорошо, что вы приехали…» Он задавал себе вопрос, осознает ли миссис Фоллиат, что она полностью вошла в роль хозяйки, или она делает это совершенно бессознательно? Она вела себя как настоящая хозяйка Нэсс-Хауз.
Он стоял у шатра с вывеской «Мадам Зулейка за полкроны предскажет вам судьбу».
В соседней палатке начали обслуживать желающих пить чай, и очереди за предсказаниями судьбы больше не было. Пуаро нагнулся, вошел в шатер и уплатил полкроны за возможность опуститься в кресло и дать отдых ногам. Мадам Зулейка была облачена в черное, с ниспадающими складками платье, голову обвивал золотистый шарф, а нижняя часть лица была закрыта чадрой, которая слегка глушила ее голос. Она взяла его руку — мелодично звякнул золотой браслет, увешанный брелоками, приносящими счастье, — и торопливо прочла его судьбу, сулившую деньги, успех у смуглолицей красавицы и благополучный исход уличной катастрофы, которая ему угрожает.
— Все, что вы сказали, мадам Легги, мне очень приятно. Я лишь хочу, чтобы все исполнилось.
— О! — воскликнула Пегги. — Значит, вы знаете, кто я.
— Мне сообщили заранее. Миссис Оливер говорила, что сначала вам намечалась роль жертвы, но потом у вас ее отобрали и дали эту.
— Лучше бы я была жертвой, — вздохнула Пегги.
— Намного спокойнее. Во всем виноват Джим Уорбартон. Уже есть четыре часа? Я хотела бы выпить чашечку чая. С четырех до половины пятого у меня перерыв.
— Осталось еще десять минут, — сообщил Пуаро, посмотрев на свои большие карманные часы. — Может быть, принести вам чашечку сюда?
— Нет, нет. Мне нужен перерыв. В этом шатре душно. Там еще много людей?
— Нет. Они, кажется, перешли к чайной палатке.
— Хорошо.
Пуаро вышел из шатра. Его тут же позвала весьма решительная женщина, заставила уплатить шесть пенсов и отгадать вес торта.
Аттракцион с набрасыванием колец возглавляла полная, обходительная с виду женщина. Она уговорила Пуаро испытать свою удачу, и он в полном замешательстве выиграл огромную куклу. С глуповатым видом он бродил со своим призом, пока не натолкнулся на Майкла Уэймена. С угрюмым видом тот стоял у верхней части тропинки, что вела вниз к пристани.