Пособие по выживанию

Метла — штука редкая, у нас таких вообще не было, летать на метле — прерогатива свободных ведьм, которым ни черт, ни ангел, ни маг не страшен. Ведьмы-самородки, способные подчинять себе все стихии… Но это мелочи, главное — МЕТЛА! Моя метла! Да я даже мечтать о подобном не могла! А тут… Метла-а-а… Ради такого даже фривольный ведьминский наряд взялась примерять.
Примерила.
Стою перед зеркалом, медленно обалдеваю. Нет, вид, несомненно, взгляд притягивает, с этим не поспоришь. Опять же, четвертьдемона бы сюда, Тиаранг бы заценил, да. И Филимон бы заценил. И вообще все подряд заценили бы… Потому что и декольте, и силуэт приталенный, и юбочка пышненькая, но если бы не две нижние юбки — срамоты не оберешься, хотя в принципе все равно мантия прикрывает все до полу до самого. И в принципе все в пределах приличия, только чулочки смущают, но тоже ничего так. И туфельки с каблучком удобным, и шляпка мне к лицу, и брошку взяла в виде летучей мышки, и…
«Григорьева, у вас две минуты на прибытие к коменданту чертового общежития, в противном случае пеняйте на себя!» — внезапно зло проговорила карта.
Но, находясь в эйфории от нового облика, я как-то независимо от доводов разума начала шалить.
— Метла, ко мне! — и руку вытянула.
К моему величайшему удивлению, древко мгновенно оказалось у меня в ладони, и все, что мне оставалось, это сжать пальцы. Сжала. На метле. У меня метла! Моя! Собственная! Ух, духи леса!
— Юу-ху! — да, это тоже я, перекидывая ногу через метлу. — Окно, откройся!
И оно действительно распахнулось!
Эйфория взмыла под небеса, я же, сжав метлу ногами, вылетела в окно!
— Я лечу-у-у! — мой вопль прозвучал над всем Университетом вредной магии. — Я…
Я на самом деле зависла, едва вылетев из окна. И теперь потрясенно оглядывалась, потому что карта — это одно, а символы проживающей расы оказались не просто обозначениями для карты! Они действительно были! Стоило оглянуться, и над нашей голубой островерхой башней я увидела черную, словно статуя из тьмы, ведьмочку на метле! А рядом с нами жили дриады, а дальше феи, а еще дальше эльфийки, а внизу тролли, у них такое круглое было общежитие и крыша соломенная, а в настоящей горе обитали гномы! У них символ был боевой с топором!
А потом что-то случилось. Я даже не сразу поняла, что именно, просто как-то мир опасно накренился… и еще сильнее накренился, и до меня дошло, что я сползаю с метлы!
Сползаю!
И как ни пыталась я сжать пальцы, чтобы остановить скольжение, но в итоге оказалась висящей вниз головой и обнимающей метлу руками и ногами… Мама! А внизу далеко-о-о-о каменный двор! А я вишу!
— М-м-метла, — голос дрожал с перепугу и я заикалась. — М-метла, п-п-полетели.
Висим.
Мне ветерок везде прям поддувает, странно, что шляпа с головы не падает, а еще руки-то слабеют потихоньку.
— М-м-метла, м-м-миленькая, п-п-полетели обратно в комнату, — взмолилась я.
Никакого эффекта!
— М-м-метелка! — разозлилась я. — Полетели, кому сказала! А то на костер пущу, учти!
И что вы себе думаете, эта черная реликтовая заррраза мгновенно начала полет. Ме-е-е-едленный такой! То есть у нас еще и характер имеется!
— Быстро полетели! — приказала я.
Зараза затормозила, и я снова вишу в воздухе.
— Все веточки по одной повыдергиваю, — пригрозила метелке.
И ветер засвистел в ушах.
И свистел все сильнее и сильнее, пока я не вспомнила, что:
— Нам в чертовое общежитие нужно, к коменданту.
Метла зависла, а затем помчалась втрое быстрее. Вроде даже кто-то визжал, но не хочется думать, что это была я. А затем раздался звон разбитого стекла, а потом метла остановилась, а я, сжавшись и зажмурив глаза, уже только прошептала:
— К коменданту чертового общежития, на втором этаже это… И н-н-не г-г-гони т-т-так б-б-больше…
Внезапно меня кто-то ухватил за талию, дернул, разделяя с метлой, и попытался поставить на ноги. Попытался, это потому что я в этого кого-то вцепилась руками и ногами, как в метлу, лбом уткнулась и мысленно порадовалась, что новый объект для полетов повнушительнее и понадежнее будет. И, собственно, уцепившись покрепче, я приказала:
— А теперь п-п-полетели, только не быстро.
— Не думаю, что это хорошая идея, — прозвучало у меня над головой.
— С-сама не в восторге, лучше бы пешком дошла, — пробормотала, цепляясь покрепче, для чего сжала пальцами ткань одежды так, что та затрещала.
Ткань? Одежда?!
Я стремительно глянула вниз — и узрела дощатый пол и две ноги в черных туфлях!
В следующее мгновение я отцепилась и торопливо отпрыгнула, и только после того, как оправила одежду и шляпку, рискнула оглядеться. Это был кабинет, за столом сидел черт, самый обычный, с рожками, пятачком, мордой хитрющей и хвостом, который сейчас лежал на столе и мелко подергивался, что явно демонстрировало — кто-то ржет! Не, морда серьезная, но сам ржет. А потом я осторожно посмотрела на второго присутствующего. Вообще, второй была метла, но я ее решила игнорить за плохое поведение и потому уставилась на второго присутствующего. Две ноги, хвост отсутствует, руки тоже две, сейчас сложены на такой нехилой груди, подбородок квадратный, нос почти как человеческий, только сильно выдающийся. Подняла глаза выше — и наткнулась на взгляд этого, который боевой черт, и который ко мне приходил, и которого я заместо Арсана далеко послала.
— Зло пожаловать, — холодно произнес черт.
— Я так понимаю, староста общежития студентка Григорьева? — ехидно поинтересовался черт, сидящий за столом.
В смысле тот, который с хвостом и ржет с меня втихую. И я бы ему сейчас сказала пару ласковых, но тут декан на меня так глянул…
— Нет, это не я! — ляпнула с перепугу.
— Как не вы? — откровенно расстроился черт, на груди его я разглядела табличку «Прыгачес С., комендант чертового общежития».
— Вот как-то так, — я нервно схватила метлу.
Дернула ее, вырывая из зависшего в воздухе состояния, и тут услышала:
— Григорьева, чувствую, вам светит высший бал по теории лжи.
Зло глянула на декана, у него, кстати, табличек не было, а жаль! Да, надеюсь, он какой-нибудь Спотыкайчес!
— Ага, лжем, значица, начальство обманываем, да? — Прыгачес С., подергав пятачком, поднялся. — Значит так, Григорьева… Э… Григорьева, а куда вы, собственно, смотрите?
На трусы я смотрела. Меховые. Длинные, до колен почти. И мех тоже длинный, темно-коричневый, и такое ощущение, что на черте ничего нет вообще. То есть типа это его родное, шерстью покрытое тело, но трусы там были. Прыгачес оказался с явно не говорящей фамилией, и жирок как раз и делал заметной резинку на этих самых трусах. Угу, меховых.
— Григорьева! — взревел комендант. — Прекратите немедленно!
— Прыгачес, стареешь, друг, я бы на твоем месте наслаждался столь явным интересом со стороны юной и привлекательной ведьмочки, — вдруг вставил декан.
Я остолбенела, комендант взвизгнул:
— Да какая тут привлекательность? Она же тощая, смотреть не на что!
— Не скажите, уважаемый, — протянул декан, пристально на мои ноги глядя, точнее, на ту часть, что начиналась там, где заканчивались чулки, и заканчивалась там, где начиналась юбка.
— Э, а куда вы, собственно, смотрите? — возопила я.
— Нет, ну если в этой плоскости рассматривать, — задумчиво высказался комендант, — то очень даже…
И оба черта совершенно беспардонно принялись созерцать… я уже обозначила, что именно созерцать.
— Так, ладно, Григорьева я! Зачем вызывали?
Мою признательную речь, как и вопрос, проигнорировали напрочь. И я так понимаю, это была месть. Тонкая, издевательская, молчаливо-созерцательная месть. И как-то совсем не ожидая от себя, я мрачно пригрозила:
— Плюну!
Оба черта мгновенно отреагировали, переведя созерцательные взгляды с юбки на собственно лицо.
— А, ну теперь все ясно, — усмехнулся декан.
— Да-а-а, стало быть, это Маренушка тебя «наградила», — хмыкнул комендант общежития.