Миры Роджера Желязны. Том 6

— Я и сам намерен жить лишь до тех пор, пока не отпадет необходимость поддерживать порядок. Когда эти меры станут излишними, я уйду.
— А кто будет решать, что тебе пора уходить?
— Я.
Гленда засмеялась.
— Ну, тогда мы вряд ли этого дождемся.
— Не вижу причин для смеха. Я уходил уже много раз.
Она недоверчиво взглянула на меня и покачала головой. Я почувствовал, что она колеблется и замедляет шаг, поэтому крепко стиснул ее запястье, продолжая тащить к эскалатору.
— У меня такое ощущение, что мы разговариваем на разных языках. Иногда ты рассуждаешь очень здраво, а иногда твои высказывания звучат по меньшей мере странно. Скажи, ты один и тот же человек, или… имя тебе легион?
Я собрал всю свою волю в кулак и сказал самому себе:
— Джордан, проваливай.
— Как прикажете, — глумливо ответил он и исчез.
— Я один и тот же человек, — сказал я Гленде.
— Да? И как же тебя зовут? Энгель?
— Можно и так. Это имя ничуть не хуже любого другого. Скажи, а зачем Блэку нужно, чтобы люди вышли из Дома?
— Он считает, что здесь над человечеством производится чудовищный эксперимент. Людям хотят навязать растительный способ существования. И еще он говорил, что к тому времени, когда им позволят выйти из Дома, они утратят способность выживания вне его стен.
— Значит, разногласия наши гораздо глубже, чем я даже мог предположить. У нас действительно разные точки зрения. А что он рассказывал лично обо мне?
— Что у человечества есть некий многоликий враг и у него, у этого врага, такие же взгляды, какие только что излагал ты.
— А он не объяснял, каким образом пришел к такому умозаключению?
— Нет.
— А о себе он что-нибудь рассказывал? О своем прошлом, например?
— Никогда.
— Ты лжешь.
Она пожала плечами и усмехнулась:
— Даже если и так? Что ты мне за это сделаешь?
— Ничего. Пока ничего.
Мы вступили на эскалатор. Мимо нас люди чуть ли не вприпрыжку стремились вниз.
— Что будет, если я сейчас закричу? — вдруг спросила Гленда. — Если откажусь идти с тобой?
— Ты этого не сделаешь. Ты будешь вести себя, как умная девочка.
— Почему ты так в этом уверен?
— Потому что я возбудил в тебе любопытство. И еще потому, что голова у тебя — одна из самых светлых в Доме.
— Откуда ты знаешь, какая у меня голова?
— Все, что мне нужно знать о тебе, я знаю.
— А вот теперь лжешь ты.
На этот раз усмехнулся и пожал плечами я. Мы поднимались все выше и выше.
— Тебе следовало пальнуть в меня из транквилизаторного пистолета, — помолчав, сказала она. — Тогда со стороны выглядело бы так, будто я плохо себя почувствовала и ты сопровождаешь меня в больницу.
— Пожалуй, — только и успел я ответить. Меня, как будто взрывной волной, отбросило на стену. Я невольно закричал. Гленда подхватила меня под левый локоть, а правая моя рука беспомощно хватала воздух. Тело мое били судороги, мир вокруг то увеличивался в размерах, то сжимался и распадался на тысячи кусков и вновь приобретал целостный вид.
— Что с тобой? — как будто издалека донесся встревоженный голос Гленды.
— Сейчас… сейчас… подожди… — меня продолжали сотрясать конвульсии, я задыхался.
И вдруг почувствовал облегчение. Все вокруг снова встало на свои места. Я обрел равновесие, отдышался (воздух, правда, был спертый). Гленда все же продолжала поддерживать меня и повторяла один и тот же вопрос:
— Что с тобой? Что с тобой?
— Старина Блэк пристрелил еще двоих, — объяснил я и ускорил шаг. — Теперь он считает, что окончательно одержал надо мной верх. Можешь радоваться — не исключено, что он прав.
Она ничего не ответила, но следовала за мной, не отставая. Еще несколько человек, не обращая на нас внимания, пробежали вниз. Почему-то я вспомнил того мальчугана, который любил бегать по эскалаторам в противоположном их движению направлении. Я так живо представил, как он стоит перед огромной дырой в стене «Гостиной» и вдруг оборачивается к матери, показывает ей язык, а потом выскакивает наружу и удирает по залитой звездным светом равнине…
На этаже, где располагалась Часовня, тоже стало светлее, хотя освещение все же нельзя было назвать дневным, скорее оно было сумеречным. Транспортерные ленты оставались неподвижными. Нам нужно было пробраться к двери черного хода. Кстати, где этот полоумный священник, решивший вручить свою душу дьяволу? Должно быть, валяется перед разгромленным алтарем мертвецки пьяный…
Итак, Блэк убил Дженкинса и Джина, а Винкеля подчинил своей воле. С минуты на минуту он станет полновластным хозяином Нулевого крыла.
Что же дальше? Кто следующий?
Конечно, я. Ведь я единственный остался в живых. Если он уберет со своего пути и меня, больше некому будет воспрепятствовать осуществлению его безумного плана. Но и обидно было бы умереть, не разгадав истинный смысл наших взаимоотношений, не узнав, чего же он все-таки добивается!
Быть может, чтобы раскрыть эту тайну, стоило рисковать собственной жизнью… Впрочем, не время думать об этом!
Мне хотелось бежать, хотелось как можно быстрее попасть в наше убежище и разобраться на месте, что же там случилось. Однако я все еще не оправился от потрясения, руки и ноги плохо мне повиновались. В таком состоянии я, конечно, был мало на что способен. Нестись сломя голову не было смысла, следовало по крайней мере успокоиться.
А еще мне не терпелось спросить Гленду: «Так зачем все-таки ты мне, умирающему, сообщила свой адрес?» И, как бы между прочим, намекнуть ей, что ведь я уже знаю: ни в какие бюро по трудоустройству она не ходит, а занимает должность профессора технического факультета… Я недоумевал: почему, заманив меня в западню, она в последний момент спасла мне жизнь, оттолкнув от двери… И почему согласилась следовать за мной, то есть в сущности перешла на мою сторону?..
Никто из прохожих не обращал на нас внимания. Насколько я мог заметить, во всех секциях Часовни шла служба и люди спешили присоединиться к той или иной группе молящихся. К сожалению, неподалеку от двери, через которую я недавно сюда проник, как раз совершалось отпевание, и нам пришлось потратить еще десять минут, прежде чем мы достигли следующего потайного хода в Нулевое крыло. Я толкнул дверь, нырнул внутрь и потянул за собой Гленду. Она, опять-таки не сопротивляясь и все так же молча, положила мне руку на плечо, и мы начали осторожно опускаться по наклонному полу. В конце туннеля я нащупал на стене коробку аварийного блока, снял крышку. Гленда следила за каждым моим движением, вероятно, пытаясь запомнить, в какой последовательности я набираю цифры кода. Ничего, потом направлю ее на процедуру… (Я не оставлял надежды, что это «потом» наступит.)
Наверху за нами дверь захлопнулась. Поставил крышку блока на место и встал впереди Гленды, заслонив ее собой, граната — в левой руке, револьвер — в правой. Если Блэка нет в Нулевом крыле, сканирующее устройство пропустит меня внутрь, но, если он уже поджидает меня и переключил системы защиты с автоматического управления на ручное, остается уповать лишь на то, что присутствие Гленды заставит его хотя бы на миг проявить нерешительность, прежде чем он откроет огонь на поражение. В крайнем случае прикрою ее своим телом — панцирь должен выдержать. И попытаюсь швырнуть гранату раньше, чем он нажмет на кнопку.
— Мне кажется, что обычно ты проникаешь сюда с меньшими хлопотами, — заметила Гленда, глядя на оружие в моих руках.
— Приготовься, сейчас пол станет горизонтальным и… — я не успел закончить фразу, мы были уже внутри Нулевого крыла.
  
Глава 9
 
Я пошатнулся, переступив с наклонной плоскости на горизонтальную. Раздался сигнальный звонок, и в ту же секунду я метнул гранату вправо — там был установлен блок управления системами защиты. Оттолкнул Гленду и прикрыл ее собой.
Еще не смолкло эхо взрыва, а я уже ринулся в дверной проем. Я мчался по коридору и еще издали увидел, что дверь в «Компьютерную» открыта. В нескольких шагах от порога резко остановился, а потом с револьвером в вытянутой руке ворвался в помещение.