Космический извозчик

- Не знаю, я сам потерял голову. 
- Надо вскрыть акселерограф и уточнить. 
Келли просветлел. 
- Да, конечно! Если этот выродок не извел слишком много топлива, нам придется только развернуть корабль и включить двигатели на такой же срок. 
Джейк покачал головой. 
- Ты забыл, что у нас совсем другая масса. 
- Ах, да... 
Келли выглядел смущенным. Ведь в самом деле, изменились все характеристики корабля: масса, уменьшившаяся на вес сгоревшего топлива, курс, скорость. Прежней осталась только тяга. Возврат на старую баллистическую кривую казался почти невыполнимой задачей. 
- Но ты попробуешь это сделать? 
- Я должен. Хотя мне чертовски хочется, чтобы рядом был Вайнштейн. 
Келли покинул пост управления и отправился к пассажирам, а Джейк принялся за работу. Необходимо было узнать курс, скорость и положение корабля. С помощью радара он определил все три показателя, хотя и с недостаточной точностью. Астрономические наблюдения Солнца, Луны и Земли дали ему координаты корабля, а курс и скорость, как и прежде, были известны лишь приблизительно. Проводить вторую серию наблюдений, чтобы определить все как следует, он уже не мог. 
По имеющимся данным он оценил ситуацию, прибавив к расчетам Вайнштейна результаты вмешательства Шахта-младшего. Полученные величины неплохо согласовывались с наблюдениями, но ничего не сообщили о том, сможет ли он вернуться на прежнюю траекторию. Требовалось вычислить, хватит ли оставшегося топлива, чтобы сбросить скорость и согласовать орбиты. 
В космосе нельзя считать, что ты добрался до цели путешествия, если примчался к финишу со скоростью несколько миль в секунду или пусть даже сотню миль в час. Состыковаться на такой скорости так же трудно, как подхватить тарелкой падающее яйцо, ничего при этом не разбив. 
Джейк занялся расчетами, но маленький бортовой калькулятор не мог тягаться с многотонным компьютером перевалочной станции, а кроме того, Джейк не был Вайяштейном. Спустя три часа он получил ответ, который заставил его усомниться в правильности своих расчетов. 
Джейк вызвал Келли. 
- Капитан? Сброс груза можешь начинать с Шахта и сына. 
- Я так и сделаю. Но сначала посмотри, нет ли другого выхода. 
- Не думаю, что смогу доставить корабль на место без сброса. Лучше скинуть лишнюю массу сейчас, перед разгоном. Это обойдется дешевле. 
Келли и сам понимал, что это лучший выход, хотя с куда большим удовольствием он дал бы руку на отсечение. 
- Дай мне подумать, что выбросить. 
- О'кей! - Пембертон вернулся к своим выкладкам надеясь отыскать в них спасительную ошибку. Некоторое время он размышлял, потом вызвал радиорубку. 
- Соедините меня с Вайнштейном, Нью-Йорк-Верх. 
- Он вне прямой слышимости. 
- Знаю. Говорит пилот Пембертон. Мне это нужно интересах безопасности корабля. Обеспечьте связь направленным лучом и держите ее. 
- Хорошо, сэр. Я попытаюсь. 
Узнав, в чем дело, Вайнштейн растерялся. 
- Что ты говоришь, Джейк? Я не смогу вести тебя. 
- Не дрейфь, черт подери. Тебе не придется меня вести, ты будешь всего лишь решать задачки! 
- А какой смысл в точности до седьмого знака, если исходные данные взяты с потолка? 
- Сам знаю. Но ты ведь помнишь, какие у меня приборы и как я управляюсь с ними. А ты дай мне самый лучший ответ. 
- Я попробую. 
Через четыре часа Вайнштейн вышел на связь. 
- Джейк! Принимай информацию. Ты хотел погасить скорость до расчетной, а затем сделать боковую коррекцию. Решение правильное, но неэкономное. Я заставил "Мэйбл" рассчитать все снова. 
- Отлично! 
- Не торопись. Так мы сэкономим мало топлива. Скорее всего, ты не сможешь вернуться на траекторию, не сбрасывая груза. 
Пембертон молча проглотил новость, затем ответил: 
- Я сообщу Келли. 
- Подожди. Лучше попробуй решать с самого начала. 
- Что-о-о? 
- Выкинь за борт программу автопилота и забудь о том, что было раньше. Рассматривай маневр как совершенно самостоятельную задачу. У тебя есть скорость и координаты, вот исходя из них и ищи способ добраться до Терминала. Наплюй на старую траекторию и иди новым маршрутом. 
Пембертон почувствовал себя дураком. 
- Я как-то не подумал об этом. 
- Разумеется. С твоей тарахтелкой понадобилось бы недели три, чтобы рассчитать новую траекторию. Ты готов записывать? 
- Конечно! 
- Вот твои данные, - и Вайнштейн начал диктовать. Когда они кончили сверку, Джейк спросил: 
- Ты уверен, что выведешь меня куда надо? 
- Я надеюсь на это. Если координаты, которые ты мне дал, абсолютно точны, если ты сможешь действовать верней, чем автомат, если ты стартуешь и совершишь стыковку безо всякой коррекции, то тогда ты, может быть, сумеешь просочиться домой. Повторяю: может быть. Но в любом случае желаю удачи... - помехи заглушили последние слова. Джейк вызвал Келли. 
- Отставить сброс, капитан. Пассажирам пристегнуться. Старт через четырнадцать минут. 
- Хорошо, пилот. 
После того, как корабль вышел на новую орбиту, у Джейка опять появилось свободное время. Он вытащил неоконченное письмо, перечитал и порвал его. 
["Дорогая моя Филлис, - снова начал он - В этом полете я многое передумал и понял, что был упрямым дураком. Я думаю, с этим пора кончать. Я люблю свой дом, люблю видеть свою жену. Так зачем ради перевозки какого-то хлама рисковать собственной шеей и твоим спокойствием? Я не хочу больше сидеть у телефона и ждать вызова, чтобы везти на Луну всяких твердолобых болванов. Из-за денег я мучил тебя и мучился сам. Я боялся рискнуть попробовать изменить свою жизнь. Вряд ли я найду другую работу, где мне станут платить хотя бы половину того, что здесь, но если ты согласна, я приземлюсь, и мы начнем все сначала. Я люблю тебя. Джейк".] 
Он отложил письмо и отправился спать. Ему приснилось, будто банда юных ракетчиков взяла штурмом рубку управления. 
Вид Луны с близкого расстояния чрезвычайно привлекателен для туристов, но Пембертон настоял, чтобы во время маневра пассажиры пристегнулись. Практически не имея запаса топлива, Джейк не хотел растягивать маневр ради удобства зевак. 
Вскоре Терминал показался из-за края Луны и попал в поле зрения радара. Оптической видимости не было, поскольку "Летучий голландец" приближался к цели задом наперед. После каждого небольшого торможения Пембертон считывал показания радара, сравнивая реальное движение с кривой, вычерченной Вайнпггейном. Одновременно с этим он следил за часами, за окуляром перископа, за схемой полета и индикатором топлива - и все это разом.