Нерушимая клятва
— Не хочу обсуждать такие вещи, мама.
Мама не сочла нужным ответить мне. Она что-то бормотала себе под нос, раскладывая мои вещи в разные стопки. Она запретила мне убирать их и, по всей видимости, решила разобрать их самостоятельно, отделив «приемлемые» от «негодных».
— Он — будущий вожак и самый популярный юноша в школе. По крайней мере, так говорят люди, которым я доверяю, — продолжала мама тоном, в котором звучали нотки сожаления. — Уверена, он успел привыкнуть к тому, что девочки проявляют к нему внимание. Когда наступит решающий момент, ты должна знать, как ему понравиться.
Я еле удержалась от горькой иронии.
— Мам, если ты помнишь, я из породы избранных, — заметила я. — Рен нуждается в партнере. Ему нужна боевая подруга, женщина, достойная звания жены вожака, а не предводительница девочек-болельщиц.
— Ты правильно сказала, Ренье необходим партнер. Однако боевая подруга может и должна быть соблазнительной.
Мама говорила очень резко. Ее слова ранили меня.
— Кэл права, мам, — раздался голос брата. — Рену не нужна предводительница команды болельщиц. С ними он и так уже встречается на протяжении двух лет. Наверняка сыт по горло. А у сестры будет ходить по струнке.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Анселя, который стоял, прислонившись к косяку. Он разглядывал беспорядок в комнате.
— Bay, Наоми налетела, как вихрь. Живым никто не ушел.
— Ансель, — оскалилась мама, уперев руки в боки. — Будь добр, оставь нас. Я должна поговорить с твоей сестрой наедине.
— Извини, мам, — продолжал Ансель, ухмыляясь. — Но внизу тебя ждут Баррет и Саша. Пора отправляться в ночной дозор.
Мамины веки затрепетали от изумления.
— Неужели уже так много времени?
Ансель пожал плечами. Когда мама отвернулась, он подмигнул мне. Я приложила руку к губам, чтобы скрыть улыбку.
Прежде чем продолжить, мама издала глубокий вздох.
— Калла, я серьезно. Я положила в шкаф новую одежду, потрудись ее носить. — Я открыла рот, чтобы возразить, но мама прервала меня. — С завтрашнего дня ты будешь носить другую одежду или распрощаешься с футболками и рваными джинсами навсегда. Я так сказала.
Она поднялась на ноги и быстро покинула комнату. Юбка развевалась вокруг стройных маминых ног, когда она выходила. Услышав ее удаляющиеся шаги на лестнице, я застонала и повалилась на кровать. Куча футболок хорошо подходила для того, чтобы зарыться в нее с головой. Я боролась с искушением обернуться волчицей и разнесли постель в клочья. Это действие гарантировало мне наказание, я оказалась бы под домашним арестом. Но постель мне нравилась. Кроме того, она была среди того немногого, что мама выбрасывать не собиралась.
Послышался скрип матраса. Я поднялась на локти и взглянула на Анселя. Он присел на угол кровати.
— Еще одна трогательная сцена, символизирующая привязанность матери к дочери?
— Да уж, — ответила я, перекатываясь на спину.
— И? — спросил брат. Я посмотрела на него. Шутливое выражение исчезло с его лица.
— Что ты имеешь в виду?
— Я про Рена… — сказал брат серьезным голосом.
— Да говори уже, Эн.
— Он тебе нравится? Я имею в виду, по-настоящему, — выпалил Ансель.
Я повалилась на постель и прикрыла руками лицо, чтобы свет не бил в глаза.
— Ну, только ты не начинай.
Ансель подобрался ближе.
— Да я, собственно… — начал он. — Если тебе не хочется быть с ним, надо отказаться.
Я широко открыла глаза, не отнимая рук от лица. У меня перехватило дыхание.
— Мы могли бы убежать. Я ушел бы с тобой, — последнюю фразу Ансель сказал так тихо, что я с трудом ее расслышала.
Я резко поднялась и села прямо на кровати.
— Ансель, — прошептала я. — Никогда не произноси ничего подобного. Ты даже представить себе не можешь, что… Брось это, ладно?
Брат поводил рукой по одеялу, подыскивая нужные слова.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я вижу, как ты злишься на мать.
— Я злюсь на мать, а не на Рена.
В задумчивости я несколько раз провела рукой по длинным волнистым волосам, разбросанным по плечам. Не побрить ли голову.
— Значит, ты не против? Я имею в виду, стать подружкой Рена?
— Да, все нормально.
Я протянула руку и взъерошила каштановые волосы брата.
— Ты же будешь членом новой стаи. Вместе с Брин, Мэйсоном и Фей. С вашей поддержкой Рен мне не страшен.
— Это точно, — ухмыльнулся брат.
— И не вздумай даже словечком обмолвиться с кем-нибудь о побеге. Это не выход. И вообще, где ты набрался таких крамольных мыслей? — спросила я, нахмурившись.
Брат обнажил острые клыки в волчьей ухмылке.
— Я же твой брат, верно?
— Что, предательская натура — моя вина? — спросила я, шлепнув его по спине.
— Я у тебя научился всему, что знаю.
Он поднялся на ноги и начал прыгать на кровати. Приноровившись к тому, как брат раскачивал матрас, я, пользуясь энергией его толчков, подвинулась на край кровати, а затем, улучив момент, скатилась на пол и приземлилась точно на пятки. Схватив край покрывала, я резко дернула за него. Ансель, хохоча, завалился на спину и лежал, покачиваясь, пока пружины не замерли.
— Серьезно, Ансель. Никому ни слова.
— Да не волнуйся, сестренка, я же не дурак. Я бы никогда не предал Хранителей, — сказал он. — Разве что по твоей просьбе… Госпожа.
— Спасибо, — ответила я и попыталась улыбнуться.
Глава 3
Когда я вошла на кухню, где за завтраком собралась вся семья, воцарилось молчание. Ни на кого не глядя, я прошла кратчайшим путем к кофейнику. Мама вскочила из-за стола, подбежала ко мне и схватила за руки. Я посмотрела на нее.
— Боже, милая, ты как чудесное видение, — сказала она, целуя меня в обе щеки.
— Это юбка, — ответила я, вырываясь. — Ничего особенного.
Я нашла в шкафу кружку и налила себе кофе, едва успев отвести в сторону длинные светлые локоны, прежде чем они погрузились в темную жидкость. Ансель подкинул мне плитку энергетического шоколада, стараясь скрыть улыбку на лице. «Предатель», — произнесла я одними губами, садясь за стол. Я принялась за завтрак, но обнаружила, что отец пристально на меня смотрит.
— Что? — спросила я с набитым ртом, не успев прожевать шоколадку, состоящую в основном из соевого протеина. Отец закашлялся и несколько раз моргнул, затем перевел взгляд с меня на маму и обратно.
— Прости, Калла. Не думал, что ты воспримешь советы мамы так близко к сердцу.
Мама посмотрела на отца подозрительно. Он поерзал на стуле и развернул «Денвер Пост».
— Ты выглядишь соблазнительно.
— Соблазнительно? — переспросила я. Мой голос от негодования подскочил на пару октав. Рука, которой я держала кружку, задрожала.
Ансель подавился горячим печеньем и схватил стакан апельсинового сока. Папа поднял газету повыше, чтобы скрыть лицо, а мама похлопала меня по руке. Прежде чем вернуться к кофе, я украдкой посмотрела на нее.
Остаток завтрака прошел в неловком молчании. Папа читал газету и старался не глядеть ни на меня, ни на маму. Мама посматривала на меня, видимо, стараясь ободрить. Я неизменно отвечала ей взглядом, полным холода. Ансель с удовольствием грыз печенье и не обращал на нас никакого внимания. Я допивала последние капли кофе.
— Пора, Эн.
Ансель вскочил со стула, схватил куртку и отправился в гараж.
— Пока, Кэл, — сказал папа, когда я направилась к двери вслед за младшим братом.
Я не ответила. Обычно поездка в школу была для меня приятным делом. Сегодня я ее просто ненавидела.
— Стефан, — услышала я громкий голос мамы уже за дверью, которую я с силой захлопнула за собой.
— Можно я поведу? — спросил Ансель с надеждой.
— Нет, — ответила я, усаживаясь на водительское сиденье нашего джипа. Брату пришлось схватиться за приборную панель, когда я, с силой нажав на газ, резко выскочила на улицу. Колеса неистово завизжали. Салон наполнился вонью горелой резины. Когда я подрезала третью машину, он взглянул на меня, одновременно стараясь нащупать замок ремня безопасности.