Дневник ху...дожника (СИ)

Миг триумфа: когда вошли в помещение, где проводилась дискотека, все ахнули: мои «монстры» были самыми крутыми монстрами! Ещё бы! Столько времени потратить на разработку клеевых желатиновых масок. Они даже вблизи смотрелись реалистично!
Малкова (Фея) – демонесса-домина (её задница в этом шмотье – ух!), Санеев (Санчо) – Лестат-вампир (кружева ему идут), Белов (Кнопа) – ангел порока (ёпт! Реально ангел порока!), да и остальные ведьмы, зомби и прочие демоны ничуть не хуже. Так и реально можно стать педофилом!
 Михаил оторвался от чтения. Вспоминать это время ему не хотелось, он тогда чувствовал себя полным идиотом. Родион очень этому способствовал: при каждом удобном случае с мягкой доброй улыбкой вполне невинными фразами напоминал об этом. Не специально. Как одному из своих "деток". 
 Это злило. Это сводило с ума. 
 Ночь третьего октября постоянно стояла перед глазами. 
 Забыть - невозможно. Продолжить отношения – казалось нереальным. Ему, человеку, участвовавшему в боевых действиях, было страшно сделать шаг, сказать слово. Боялся всё испортить и, в то же время, всё портил своим промедлением. Родион становился всё дальше и дальше. 
 До ранения ему не составляло труда найти что любовника, что любовницу. Отношения прерывал, как правило, он, Михаил, а тут, фактически, пацан зелёный. Чем его он так зацепил?
«Монстры» вовлекли меня в круг и заставили танцевать с собой. Давненько я так не отрывался, устал, сил нет, чуть живой вывалился из круга прямо на руки к М.А.
А когда М.А. увидел мой раскрас… О! Ей богу! Он спал с лица!
- Что с тобой?? Кто? - До него не дошло, что это маска! Смешной…
А я ещё не отдышавшись помотал головой, мол, «Всё норм!», но, похоже, он этого не понял, чуть было не рванул на тацпол выяснять, я едва смог уцепиться за него, чтобы удержать.
- Маска это! Михаил Александрович! Это - маска!
Сверкнул на меня злыми глазищами и ушёл.
Но, чёрт, было приятно…
Второе столкновение произошло практически в конце времени, отведенного на дискотеку.
Сначала я узрел в дальней части коридора две фигурки. Мои. Один-то точно мой. Лестат, Санчо. Этот вампир собирается, похоже, не кровь сосать у танцора из параллели. Идиоты!
Я, конечно, подозревал, что не один Кнопа чистых голубых кровей в классе, думаю ещё парочка би имеется, но Санчо! Хотя, это их дело. Но не здесь.
Подлетаю к парочке и сообщаю, что у них пятнадцать минут в аудитории. Свалили.
Едва отправил одних, мне на шею вешается Кнопа, Ангел Порока, мать его! Ручонки распустил, дурилка картонная, судя по запаху, где-то причастился, раз так осмелел. Если его попалят, то мало ему не покажется. Пока я раздумывал о путях отступления, Кнопу с меня довольно грубо сдёрнули. М.А.
Попадос.
Пришлось включить всё мое обаяние, чтобы мелкому дурню не влетело: сам повис на замдире и зашептал с придыханием, что де пацана надо увозить.
Особо я не надеялся на успех, но он случился.
- Потом ко мне?
Я согласился. Ещё бы я не согласился! Кнопу жаль. И самому, сука, хочется!
 Часть 7 
 (Далее несколько строк тщательно заштрихованы - прочесть невозможно) 
Это не секс. Это выглядело как месть.
Вот только я так и не понял, за что, собственно? Расплата за грехи моего класса не должна быть настолько жестокой, не столь они и нагрешили. В конце концов, ему же тоже когда-то было семнадцать! Неужели он был пай-мальчиком? Сомневаюсь, особенно глядя на его бандитскую рожу…
Даже щенкам объясняют, тыкая в лужу на линолеуме, где они не правы, а мне М.А. не удосужился объяснить.
Но я, видимо, извращенец. Даже эта херня мне понравилась!
Ну… не всем частям тела…
Так что, если мы ещё встретимся с М.А. на горизонтальной плоскости, то… Как говорится, зуб за зуб, зад за зад! Теперь его очко будет в мою пользу и никак иначе!
 Прочтя эти строки, Михаил закусил губу: и смех и грех. С одной стороны, уж больно забавно описал, с другой стороны, не так уж и приятно читать о собственной глупости и несдержанности. 
3 ноября. Понедельник.
Первых уроков у меня не было, потому я и не торопился на работу.
Уже в дороге меня настиг звонок на сотовый от завуча: два преподавателя заболели гриппом и мне поставили дополнительные часы, заменить больше некем.
Пока я добрался, звонок уже прозвенел и мои «детки», судя по производимому ими шуму, уже беснуются.
Я только взялся за ручку и хотел открыть дверь, как услышал вопли Малковой:
- … ты виноват! Ты подставил нашего Родика Обэжэ!
Ух, ты! Клёвое прозвище у М.А.!
Захожу и вижу картину: Фея упёрла наманикюренный коготь в грудь Белову, обвиняя его во всех грехах.
- А меня вы не хотите ни о чём спросить, куклусклановцы доморощенные? – все повернулись ко мне. – Белову просто не повезло, только и всего. Если бы некоторые не пили… - смотрю на Кнопу, - не зажимали по углам танцоров с целью… повампирить, - поворачиваюсь к Санчо, - не хвастались кружевным бельём перед близнецами-музыкантами, не залезали в трусики к поэтессе, не курили шмаль в туалете, не держали за яйца... ммм… кажется, ещё одного танцора… я бы подумал… что вы ненормальные!
- Бля… фух… Родион Романович! - в один голос выдохнули «детки».
Народ расселся по свои местам, расправа Кнопе больше не грозила, все расслабились.
- Ой! – тихая и незаметная Селеверстова Ирина, Селёдка, во все глаза смотрела на меня и указывала пальцем. - Что это с Вами?! Это Обэжэ сделал??
Я глянул туда, куда указывала Селеверстова. Твою ж мать! Из выреза пуловера выглядывал отчетливый «знак любви» М.А. (и довольно болезненный, сука).
- А это уже к вам ни коем боком не относится, господа.
- Ну… может заклеить, чтобы больше никто не видел… - подал голос с задней парты Санчо.
- Заклеивай… - я вдруг почувствовал сильную усталость, а день-то толком ещё и не начался.
Санеев порылся в рюкзаке, вытащил на свет божий бактерицидный пластырь.
Когда он стал заклеивать этот конкретный засос, то ещё сдвинул вырез и увидел остальное.
- Бля… Уебан!
- Дима!
- Молчу… - заклеил, пошёл на место. Смотрю, кулаки сжимает. Ох ты ж мать, главное чтобы волну не погнали, а то будет полный абзац!
- Так, ребята! Давайте договоримся, что вас моя личная жизнь не касается и всё это не выйдет за пределы класса!
Народ нехотя согласился, но по глазам поганцев вижу, что-то задумали.
 «Родик, знал бы ты, что они мне устроили! Такого бойкота я никогда не видел!» - хмыкнул Михаил. Он отлично помнил, как на первых же уроках после Хеллоуина к нему на урок пришли вежливые куклы. Они не шептались, не перекидывались записками, сидели и молчали, сложив руки перед собой, писали когда требовалось, отвечали… но не смотрели на него, только вперёд, только пустыми глазами. Жуть. 
 А потом подключились ВСЕ художники, вплоть до шестого класса. Потом старшие музыканты и танцоры… Все те, где имелись «связи» у «деток» Родиона. 
 Часть 8 
5 ноября.
Уже который день М.А. ходит в бешенстве. Что за вожжа ему под хвост попала?
Нет, он не орёт, молча сверкает глазищами и отвечает сквозь зубы тем, кто осмеливается у него что-либо спросить.
10 ноября.
После первой пары уроков зашёл в учительскую поставить журнал и заболтался с физиком. Рассказал ему анекдот, стоим похохатываем. В этот момент в учительскую входит замдир, злой как дьявол, в последнее время. Видит нас улыбающимися, подходит ко мне с таким видом, что показалось, сейчас звезданёт своей палкой, а на физика зыркнул так, что у того смех в горле застрял. И ушёл. Псих.
- Что это было?
- Хрен его знает, уже неделю его рожей можно потенциальных врагов Родины пугать...