Зимний крокус (СИ)

И всё-таки – неужели правда? Я боялась думать. Случайно или намеренно его слова, и особенно жест напомнили мне старинную Клятву моряков – она до сих пор входит в брачный обряд жителей Островов.
- Олэ, девонька, что с тобой? – сухая и теплая ладонь Миррэ тихонько легла мне на руку. – Кто это был?
- Это?
Против воли у меня вырвался нервный смешок. Моя нянюшка не видела наследника престола, хотя, безусловно, слышала о нем. Да ей и незачем было…
- Это, Мири, его высочество Айдесс Йэгге Дах Фёрэ, кеорфюрст и наследник Северного престола, - произнесла я то ли со смехом, то ли со всхлипом… И обнаружила, что меня трясет. Руки дрожали…
- Ох ты ж! А с виду такой… простой совсем, - няня погладила меня по голове и сказала, - а ведь он тебе пообещался сейчас… Неужто замуж пойдешь скоро, а, Олэ?
- Замуж! – прошептала я и обняла руками плечи. Озноб не проходил. Может, это из-за урагана?
- Мири, ты видела его, - умоляюще проговорила я. – скажи мне, ради светлой Богини… Что это значит? Это… я вынудила его, да?
- Да чем же ты могла его вынудить, девочка моя? – мягко, успокаивающе произнесла Миррэ и потянула меня к скамье. – Садись вот, чаю попей… Чего ты боишься? Что он посватается потом? Так ведь не заставят же тебя, коли не люб. Или… люб все-таки?
- Я боюсь… что не посватается, - еле слышно призналась я. – Или… что я подтолкнула его к этому, а он… не хотел. Я боюсь… что этого всего не было… что мне послышалось.
- Нет, Олэ, не послышалось. И не толкала ты его, сам он к тебе потянулся… как к избавлению. Видать, нужна ты ему шибко, коли ему плевать было, что другие это тоже слышат. Так-то морячки такое только на ушко своим женщинам говорят, на людях стесняются… Ну, не куксись, дочери твоих родителей не пристало так себя вести. Все хорошо у тебя будет, у вас обоих. Я-то вижу!
- Почему, Мири?
Я обеими руками сжала ее маленькую худую ладонь. Она была такая горячая! А мои руки, наверное, ледяные. – Почему ты так думаешь?
- Ох, девочка, да наверное, потому, что годков-то мне поболе, чем тебе. Поживешь столько-то – и сама научишься видеть подобное в людях.
С надеждой я всмотрелась в выцветшие, серо-голубые глаза. Такие добрые… и мудрые. И прижала ее руки к моим щекам, уткнувшись в них лицом.
- Я люблю его, нянюшка, - сказала я. Первый раз я говорила это вслух! – Давно уже… Не помню, сколько.
- Как же ты молчала столько? Ни мне не сказала, ни другому кому… не сказала ведь, да? Бедная ты моя… гордая моя девочка! Столько терпеть – и ни словечка! Ну да ничего, теперь-то уж все хорошо будет. Твой он – сам же сказал, что на поиски твои в море вышел. Кто б еще на такое пошел, если не свой мужчина?
Ее речь была тихой и уверенной, от нее становилось спокойнее…
Старушка помолчала и вдруг сказала:
- Странно только, что Тёр наш с ним объявился. Да еще словно били его… К чему бы, а?
- Да… Странно… Но он мог захотеть… приключений, - неуверенно сказала я. – Упал, наверное?
- Да следы-то не те, девонька… Что ж я, побоев не видала, что ли? Видала, и не раз… в селах чего только не наглядишься. Уж сумею отличить от падения-то… Хотя насчет приключений ты права, падок на них паренек наш. Моя бы воля была, а не матушки его, так давно бы уже учителя ему нашли. Чтоб дури-то поменьше в голове было…
Тут она замолчала настороженно и неожиданно сказала:
- Послушай-ка, Олэ, милая, а ведь стихла непогода-то! Или кажется мне?
Вой, сопровождавшийся иногда ударами в ставни и в стены дома (мне даже не хотелось представлять, ЧТО же это летает по воздуху по прихоти урагана?!) – заметно стих. Нет, его просто не было! Кажется, свистел ветер… так, обычно… как бывает зимою в ветреный день…
Сколько продолжалась эта буря, я даже и не знаю. У меня билось в голове: «Сейчас… сейчас он придет… Как он посмотрит на меня?! Ох, я дура… только бы всё было хорошо… как же Тёрнед?! Но если бы ему грозила настоящая опасность, Айдесс не позволил бы ему… ну почему я женщина?! Почему не могу встать рядом?!»
Я метнулась к окну – прислушаться… Еще, бесцельно и нервно, как слепая – по комнате… А потом стала натягивать плащ.
- Олэ, не ходи туда, - неуверенно сказала Миррэ. – Они ж и сами сейчас придут… А вдруг это только затишье?
Я хотела ответить ей «не могу я больше ждать!», но в это время послышался какой-то тихий звук из сеней.
Я бросилась туда и распахнула дверь… и увидела Тёрнеда. Он стоял на коленях, держась окровавленными руками за ручку двери и, кажется, не мог пошевелиться.
- Пожалуйста… - пробормотал он. – Там… он… ему плохо… Я не могу…
- Что случилось, Тёр? – охнула няня. – Почему – плохо?
- Он… - бормотал мальчишка. – Он остановил ураган… Отдал ему свою кровь… И теперь лежит. И не может встать!
Миррэ изумленно охнула и посмотрела на меня.
- Пойдем, девонька. Поглядим, что там да как… Кровь урагану отдать… Надо же! А ведь и впрямь говорят, что кёорфюрст наш – сильный маг и ветры ему – друзья наипервейшие! А я думала, преувеличивают…
Кажется, Тёрнед не слышал мою няню. Он переводил взгляд с нее на меня и не сопротивлялся, когда я подняла его – вздернула на ноги, взяв подмышками. Сам он, похоже, уже не мог стоять. А может быть, был слишком потрясен.
- Олэ, помоги, пожалуйста, - жалобно сказал он. – Это я виноват…
- Мири, не ходи! Я сама! – решилась я. – Возьми его… проводи.
И кинулась в направлении, которое слабым движением руки указал Тёр.
- Олэ, фонарь! – крикнула мне вслед Миррэ. – Фонарь возьми! Что ж ты в темень-то…
Темень… Да нету темени! Светила луна и разгоралось Ночное Сияние. Но этого было всё-таки мало, да…
- Дура! Истеричка! – зло ругала себя я и, судя по удивленному лицу нянюшки, делала это вслух.
Пришлось вернуться. Мири подала мне фонарь – уже готовый, когда только она успела?
И сразу выясниось, что не очень-то он и помогает… Нет - в непосредственной близост от фонаря видно хорошо! Но темнота чуть в стороне от него становится ещё более непроглядной.
- Айдесс… - тихо позвала я и жестоко закусила губы. Он упал и он, наверное, без сознания – так кто же мне тут отвечать должен?! Я же знаю того, кого люблю. Мне ли не знать! Он и раненый будет идти, пока не упадет… значит, ему совсем плохо… совсем… А ведь он нас спасал – меня и Мири, Тёра… всех тех, кто остался тут, на острове – спасал от урагана. Наверное, я недооценивала мощь стихии, и опасность была ещё сильнее, чем казалось!
И он заслонил собой – меня и остальных… Хотя с какой стати я ставлю себя на первое место?!
Боги, спасите его, прошу… возьмите лучше мою кровь… всё, что угодно… пожалуйста…
Я долго искала его. Неизмеримо долго. Хотя, возможно, мне так казалось – Мири и Тёр потом отрицали, что я очень долго отсутствовала…
Айдесс лежал на спине, раскинув руки; и снег возле каждой руки казался черным. А ещё возле головы… и это было тем более страшно.
Я упала на колени, здорово ударившись – под снегом были камни. Хорошо хоть, что снег всё-таки был… а то не встать бы мне.
- Айдесс! - вскрикнула я и отвела с его лба упавшие волосы – на них блестел лед. – Айдесс… милый…
Я уже почти уверилась, что увижу сейчас мертвые, остановившиеся глаза. И как я после этого смогу жить?!
Но они были живые, эти глаза… Живые!
И губы его шевельнулись в ответ почти сразу, и даже голос никуда не делся!
- Олэ… замерзнешь же… зачем выскочила?! Ты ведь не любишь зиму… я помню…
Как будто то, что я не люблю зиму, сейчас было самым важным!
- Я не замерзну, - тихо проговорила я, чувствуя, что мои пальцы и подбородок мелко-мелко дрожат, а глаза не могут оторваться от искалеченных рук Айдесса. У него были красивые руки! Что сделалось с ними?! Сплошное кровавое пятно, клочья мяса, а не руки, и испятнанный снег. – Мне хорошо… теперь всё хорошо, правда? Ведь ты остановил ураган… больше никто не смог бы этого сделать. Никто, кроме тебя!
С трудом оторвав взгляд от его рук, я стала смотреть в глаза, силясь улыбнуться, вот только губы дрожали.