Зимний крокус (СИ)

- Главное, чтобы… не поздно, - выдохнул он и на мгновение закусил губу, словно от боли. Впрочем… больно ему, несомненно, было. – Олэ… ты… Ты не волнуйся, ладно? Ты такая красивая… и… теплая! И… все хорошо теперь. Даже почти не больно.
Даже почти не больно! Да если ты вообще о боли упомянул, значит, она просто нестерпимая…
Как же быть? Его надо скорее притащить в дом… да хотя бы потому, что он кровью истечет! А я нести его не смогу, - Айдесс намного выше меня, и мне его не поднять. А если вот так…
Я вспомнила рассказ нянюшки. Как бабушка ее, или мама, несли раненого мужа, пострадавшего на охоте. Там, кажется, фигурировал плащ… но ведь и на мне плащ! Я что, хуже? Разве я меньше люблю Айдесса, который обещал вернуться – вернуться КО МНЕ?!
- Всё хорошо, - повторила я его слова. – Ты рядом… сейчас домой пойдем… ты только подожди немножко…
И легко, осторожно прикоснулась к его щеке и лбу… наклонилась… как мне хотелось его поцеловать! Но я боялась. Боялась – чего? Недоумения, наверное… досады… да и не время.
Я скинула плащ. Под ним было теплое шерстяное платье, так что мне пока хватит тепла. Как же лучше всего переложить Айдесса на плащ? Я придвинула ткань вплотную, закусив губы при мысли о том, что теперь на моем плаще будет его кровь – Айдесса Йэгге, самого лучшего, единственного на этой земле. И свят для меня будет этот старый плащ… и никто не узнает об этом, скорее всего.
- Пойдем… там тепло, - пошептал он. – Мне встать, да? надо встать…
Кажется, мысль о том, что нужно привести себя в вертикальное положение, его огорчила.
- Нет! Не надо, - испугалась я. – Не вставай. Ты только помоги мне… чуть-чуть. Чтобы я не сделала тебе больно…
Тут мне подумалось, что я ведь не знаю – а вдруг при падении, или в процессе магической борьбы с ураганом он получил ещё какие-то повреждения, которых я не вижу. Например, сломанные ребра… боги!
- Ты только подвинься сюда, на плащ, а я подсуну его сюда… Пожалуйста… - попросила я.
Айдесс чуть шире открыл глаза, разглядывая меня… Потом медленно, опираясь на локоть, приподнялся и тут же зашипел, задев поврежденную кисть. Но тут же замолчал и сел.
- Олэ… Давай лучше встану… Ноги-то целы же… Негоже тебе таскать тут всяких… Помоги просто… опереться… А в доме тепло. Я быстро очухаюсь.
- Всяких я и не собираюсь таскать! – попыталась пошутить я. – А только тебя одного.
Но он явно был расположен встать – из остатков тех последних сил, которые ещё оставались… или которых уже не было. Но я же знала, какой он упрямый! Негоже мужчине терпеть, чтобы женщина его тащила, тем более, если, видишь ли, ноги целы.
- Но если ты хочешь, - начала я, осторожно беря его руку за предплечье, - то обопрись на меня… у меня крепкие плечи, поверь! Я много могу вынести. Обними меня… хорошо?
- Верю. Сейчас…
Айдесс тяжело поднялся, сначала попытавшись ухватиться за меня пальцами, но тут же отдернув их. Кажется, он испугался, что испачкает мне платье кровью.
- Обниматься с девушкой, чтобы устоять на ногах – это ужасно, - вздохнул он, на мгновение навалившись на меня чуть ли не всем весом, но тут же выправившись, насколько смог. – Стыдно. Вот если бы просто так… чтобы с поцелуями и как полагается!
Может быть, он и шутил. Просто бравировал, ненавидя свою слабость, совсем ему не присущую – Айдесс всегда был сильным, веселым - неутомимым и поддерживающим других. Может, и шутил… Но меня уже несло, как листик - тем самым ураганом!
- Ну почему же… не как полагается? – произнесла я каким-то незнакомым мне самой голосом. А потом, осторожно закрепив руку принца на своем плече (только бы не дотронуться до израненной кисти!) – встала на цыпочки и поцеловала его. Сама.
Это было не очень-то ловко, и скорее всего неумело. Мои губы скользнули по слегка небритой щеке, по уголку губ… но странным образом от этого легкого прикосновения меня обдало жаром, как будто я покраснела вся – от макушки до кончиков пальцев. И даже в спине что-то болезненно сжалось.
Видимо, раны не очень ему мешали… и боль отступила… и несколько счастливых мгновений не было вообще ничего! Только он и я. Я закрыла глаза, и мне казалось, что мы летим где-то в облаке из тумана и звезд…
Он застыл рядом со мной, и только губы… губы его, обветренные, шершавые – двигались. Целовали меня в ответ. Тихонько, ласково… но почему-то и жадно тоже. Просто жадность эту Айдесс скрутил, связал, на цепь посадил… Зачем? Зачем, пусть бы… Хотя ласково – тоже хорошо. Значит, он боится меня обидеть?
А когда я открыла глаза, он вдруг чуток отстранился… и очень серьезно посмотрел на меня.
- Пойдешь за меня замуж, Олэ?
- И ты спрашиваешь?! – хотела воскликнуть я, но воспитание всё-таки вбивали в меня долго, и поэтому я просто ответила:
- Пойду. Я ведь ждала… тебя.
Столько лет! Столько одиноких месяцев…
- Тогда… тогда сразу, как только я выздоровею, да? – в голосе его настойчивость мешается с неуверенностью. То ли он не уверен в своем предложении – но с чего вдруг тогда настойчивость? То ли… считает, что я могу передумать, и пытается взять с меня слово… - Сыграем свадьбу сразу, зимой? Или… ты хочешь весной, да?
- Я хочу… с тобой, - ответила я, осторожно прижимая к себе его руку. Так приятно было ощущать ее плечом! Так непривычно…
- А когда - неважно. Может быть, я больше полюблю зиму… если всё будет зимой? – улыбнулась я ему.
- Интересный подход, - усмехнулся Айдесс. – Это не приходило мне в голову… Надо обдумать – вдруг у меня тоже получится ее полюбить? А с другой стороны… с какой стати мне любить зиму, когда у меня есть ты, Олэ. Верно?
Мы довольно прытко доковыляли до дома, ноги-то действительно были целы… Но тут он вдруг дернулся и всполошился:
- А как же цветок?! Я же должен подарить тебе цветок! Вот мужлан!
В следующую секунду теплый ветер коснулся моей щеки, прямо перед моим лицом возникло сияющее облачко, быстро принявшее форму крокуса. А еще пару вдохов спустя тело Айдесса резко потяжелело, и он сполз с меня на крыльцо, потеряв сознание – от неожиданности я не смогла его удержать.
Только и смогла – не допустить, чтобы он ударился головой. Я опустилась рядом с ним на крыльцо, а призрачный цветок, как живой, потянулся следом и растаял.
Почему мне стало так жаль ненастоящего цветка?! Он был… чудесный. И какой-то добрый. Первый цветок, что подарил мне Айдесс – кусочек его души.
Несколько мгновений я всхлипывала и гладила его ледяные мокрые волосы, ничего перед собой не видя. А потом заколотила кулаком в дверь.
Впрочем, долго колотить не пришлось, Миррэ открыла дверь раньше, чем я занесла руку для четвертого удара. Старушка охнула почти неслышно и, поставив поблизости еще один фонарь, наклонилась мне помочь. Но тут же за ней нарисовался мой братишка.
- Ирстэ! Дайте, я помогу! – взволнованно попросил он, пытаясь оттеснить Мири и просочиться поближе к Айдессу.
- Помоги, помоги, - согласилась она, - сейчас… как бы нам ловчее…
Я хотела сказать, что Айдесса нужно скорее перевязать, и что я прошу помощи… и поняла, что не могу сказать ни слова. Горло сдавило. И слезы опять потекли.
Потом мне пришлось вернуться за моим плащом и фонарем, и вдвоем мы все-таки затащили нашего кёорфюрста в дом, да еще и на лавку умудрились поднять. Причем Тёрнед так и не дал Миррэ в этом поучаствовать. Ей пришлось заняться печкой, чаем, вытаскиванием целебных трав и прочими хлопотами.
- Олэ, - вдруг спросил меня брат. – А откуда ты его знаешь? Ты же с ним, как с хорошо знакомым, говорила…
- Я его знаю его с детства, - проговорила я, и тут у меня возникла мысль. Похоже, Тёр не знал, с кем он приехал! Потому что однажды, давно, мы с ним говорили о магах, и мальчишка, кажется, мечтал быть таким, как Айдесс. – А вот ты откуда его знаешь?
- Ну, я… он… - Тёр замялся и пробормотал, - он же в гости… а я… В общем, там и познакомились. У твоих.
- Понятно, - пробормотала я. – Что ж… помогай. У тебя хорошо получается… Не знаю, что бы я без тебя делала!