Околдовать разум, обмануть чувства

Волна силы холодком прошлась по коже.
Мгновения растянулись до минут, падение замедлилось в разы. Ветка медленно спланировала на землю как раз в тот момент, когда аллиночка оказалась вне досягаемости. Рухнула между мной и ней.
Девушка тоже остановилась, обернулась. В расширившихся глазах застыла смесь ужаса и понимания.
Все, кто в тот момент был во дворе, повернули головы к нам. И в окнах мелькали лица.
Я пропала! Использовала способности на виду у всех! Подписала себе приговор.
Исчезнуть! Перенестись туда, где меня никто не найдет!
Но вместо этого я побежала.
  
Глава 2
 
РЫЖЕЕ И ВНЕЗАПНОЕ
 
Как покинула предместье и неслась до столичных ворот — не помню. Первая смазанная картинка: я вбегаю в дом и, дрожа всем телом, забиваюсь в шкаф.
В голове звенящая пустота. Ни единой мысли.
Только страх. Но уже не то давящее чувство, что преследовало меня долгие годы, а тупая обреченность.
Наверное, феталь Аделины не было дома, в противном случае она бы как-то отреагировала на странное поведение жилички.
Не знаю, сколько так просидела. Время тянулось невыносимо медленно. Или это мне так казалось…
Я знала, что за мной придут. Обязательно придут. Сейчас, вот сейчас! Громко затарабанят в дверь, и я открою, потому что не хочу, чтобы из-за меня портили имущество доброй феталь. Я не буду сопротивляться. Пойду туда, куда поведут храны.
Всю сознательную жизнь, размышляя об этой ситуации, думала, что использую вторую сторону своих способностей и сбегу… но почему-то не бегу. Сижу и дожидаюсь. Их.
Секунды сливались в минуты, больше часа точно прошло, а храны все не появлялись.
Как странно… Внутри осторожно шевельнулась надежда.
Нет, так не бывает! Не может быть. Не со мной. Чем я заслужила?
Внезапно захотелось плакать, это требовало выхода пережитое потрясение и напряжение всех прошедших лет. Слезы подступили к глазам и непременно бы пролились, но…
Руки коснулось что-то теплое и шершавое.
Ой… Мама!
А потом еще раз и еще.
В шкафу было темно и тесно. Как я вообще сюда залезла?! Вщемилась между вешалками. Чего только с перепугу не вытворишь… Через минуту активного копошения я пришла к выводу, что, несмотря на случившееся, вменяема, а значит, галлюцинациями страдать не должна. Уже кое-что.
Ладонь нашарила что-то пушистое. Странно, не припомню, чтобы покупала себе такой шарфик… Ой, да у него еще и лапки есть!
Лапки не только были, но и имели остренькие коготки, которые без всякого стеснения использовали по назначению. Фу ты! Пришлось извернуться и толкнуть ногой дверцу шкафа.
Тусклый свет хмурого дня обозначил учиненный бардак и… копошащегося в пледе лисенка. Этот-то здесь откуда?! Я таких раньше только на картинках видела. Рыжий, на щенка похож, только хвост попушистее будет. И фырчит забавно.
— Мало мне проблем, — буркнула я, выбираясь из шкафа. Здравый смысл все еще пребывал в некотором ступоре, куда деваться, я не знала, поэтому просто села на пол. — Да тебе вообще запрещено находиться в городе!
Чтобы завести кошку или пса, нужно специальное разрешение. А тут целый лисенок!
Живность моего искреннего возмущения не поняла и любопытно высунулась из шкафа следом. Подошла, ткнулась носом в ладонь, подняла морду и просительно заглянула в глаза.
Ну вот как тут устоять?
— Надо было чаще прибираться в шкафу, — сокрушенно вздохнула я и поднялась на ноги. — Идем, попробую тебя накормить.
По мере продвижения к кухне я прислушивалась, даже украдкой выглянула в окно, но отряда хранов, спешащих схватить «ненормальную», поблизости не заметила. Долго они что-то.
Чем кормить рыжую неожиданность, я представляла плохо, потому просто налила в блюдце молока.
И чуть не выронила его, когда в дверь позвонили.
Медленно-медленно, боясь расплескать, опустила блюдце на пол и подтолкнула к еде смутившегося лисенка. Больше на него не смотрела, внимание было всецело приковано к двери.
За это время звон звучал еще дважды, после чего, видимо отчаявшись прорваться в дом по-хорошему, визитер начал стучать в дверь.
— Катарина, открой! Это Анна!
Анна? Зачем она пришла, она же ненавидит «ненормальных»!
Сердечко колотилось быстро-быстро, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Я плотно закрыла кухонную дверь и пошла открывать гостье.
— Прости, я неважно себя чувствую. — Как-то привыкла уже быть вежливой, поэтому свою задержку сочла необходимым оправдать.
— О, я понимаю, с тобой же такое приключилось… — Брианна перешагнула невысокий порожек и крепко обняла меня. — Она тебя сильно напугала? Поранила?
Стоп. Вот с этого места я совершенно перестала понимать ситуацию.
— Что ты имеешь в виду?
Мы прошли в комнату и сели на моей кровати поверх мягкого зеленого покрывала. Еще вчера мне стало бы жутко стыдно за то, какой здесь царит кавардак, но сейчас в душе не возникло ни единой эмоции по этому поводу. Плевать! Все равно я обречена.
Или нет?
— Ту «ненормальную», что тебя во дворе напугала, забрали храны, — пояснила Анна, поглаживая меня по волосам. — Теперь мы все в безопасности.
Внутри прокатилась ледяная волна.
— О, ужас!!!
— Брось, Кат, нельзя быть такой сердобольной, — фыркнула Анна. — Она же урод, ошибка природы. Это должно было однажды произойти.
Но я ее не слышала.
— Из-за меня…
— Только из-за нее самой. Всё, забыли об этом.
Легко ей говорить! А по моей вине невиновного человека храны забрали. Получается, я спасла аллиночке жизнь, но обрекла на участь куда более страшную, чем смерть? Так, может, окружающие правы: необычные способности — зло, от них одни беды?
Чтобы не захлебнуться в пучине отчаяния, задала вопрос:
— Как все было, там, во дворе?
Анна отстранилась, задумчиво прикусила верхнюю губу и начала рассказывать:
— Мы все тоже страшно перепугались. Никто же толком не знает, чего можно ждать от этих «ненормальных»! Одна аллиночка, у нее отец хран, напомнила, чему нас на технике безопасности учили: нужно постараться задержать ЭТО до появления служителей департамента. И мы, все, кто тогда во дворе был, стали обступать ее кругом. Получилось в два ряда!
Я представила и содрогнулась. В голове вместе с болью вспыхнула картинка: я стою под тем злосчастным деревом, а вокруг сжимается живое кольцо. И в глазах тех, кто раньше мило улыбался, страх и ненависть.
— Как кошмарный сон, — шепнули тихо губы.
— И не говори, Катарина! — вздохнула рядом одногруппница. — Это был, наверное, самый жуткий момент в моей жизни.
Повезло тебе…
— А потом? Вы окружили ее, а дальше?..
— Эта гадина стала кричать, что произошла ошибка, и это ты, а не она «ненормальная». — Анна скривилась. — Но вышел куратор Ковир, влепил ей пощечину, и она больше рта открыть не посмела. Потом появились храны и забрали ее. Ковир тоже зачем-то пошел в Департамент. Наверное, хочет быть в курсе событий.
Новый учитель на виду у всех ударил аллиночку. И почему я не удивлена! Вряд ли ему за это что-то будет.
Рассказ Анны подошел к концу, а у меня не было сил выдумывать новую тему для разговора. Слишком устала. И внутри все горит. Какое-то время мы сидели молча, потом я решила быть честной.
— Прости, Анна, но я правда неважно себя чувствую…
— Да, конечно. — Гостья поняла намек и поспешно поднялась. — Я ненадолго забежала, просто хотела сказать тебе, что уже все хорошо. Девчонки передают слова поддержки, а куратор Ковир сказал, что завтра в Колледж ты можешь не приходить.
Судя по тому, что Анна, вместо того чтобы отрабатывать наказание, утешает меня, на визит также было дано высочайшее разрешение. Что-то не нравится мне его повышенное внимание. Если бы не сегодняшний случай, посчитала бы это проблемой. А так… Может, в поведении учителя и есть скрытый подтекст, но сейчас мои мысли заняты другим.
— Спасибо, но не стоит, — вяло улыбнулась я и закрыла за аллиночкой дверь.