Жажда скорости (ЛП)

— Как тебя обычно называли?
— Ты имеешь в виду до секса или после?
Мое лицо немедленно стало пунцовым. Я не скромница, я работаю с грубыми и сексуально озабоченными мужчинами дни напролет, но Каррик говорит о сексе настолько открыто, как может только он, и прежде я с таким не сталкивалась.
Когда он говорит на эту тему, это всегда кажется намеком.
Может быть я слышу намек, когда он говорит о сексе, потому что хочу, чтобы он все это делал со мной.
— Ты покраснела. — Кончиками пальцев он касается моей щеки. — Я смутил тебя?
— Нет. — Отклонив голову назад, я беру бокал и делаю глоток шампанского. Затем я выпрямляюсь, боком прислонившись к барной стойке. — Как до секса?
— Бог секса. Бабник. "Трахни меня, детка, работай своим огромным членом во мне, покажи, что истории о тебе правдивы".
Ладненько, вот теперь я определенно покраснела и даже не скрываю этого.
— Я поняла, — говорю я, поднимая руку, чтобы прервать его, чем вызываю смешки с его стороны. — А как тебя называют после секса?
Он отводит взгляд от меня, смотрит на массу людей перед нами. Выражение его лица меняется... я не могу понять, что оно значит.
— Ублюдок. Козел. "Эгоистичный высокомерный мудак, который однажды станет никому не нужным гонщиком, до которого никому не будет дела, чтобы помнить о нем".
Я чувствую, как воздух переменился, температура в комнате упала на несколько сотен градусов, и мне стало ясно, что он имеет в виду именно то, что говорит. Он на самом деле верит в то, что только что сказал.
Этот красивый и талантливый мужчина думает, что закончит жизнь в одиночестве.
Я уставилась на него, ошеломленная. Как вообще возможно, чтобы он думал подобное? 
В это мгновение глаза Каррика направлены на его напиток, словно ему кажется, что там кроются ответы, которые он ищет, и он выглядит настолько чертовски одиноким, что хочется обнять его.
Но я не могу.
Так что я пытаюсь заставить его почувствовать себя немного лучше единственным способом, которым могу в данную минуту — юмором.
Ставлю бокал на поверхность стойки.
— Ну, это чушь собачья, потому что я буду помнить тебя.
Он отрывает взгляд от виски и поднимает его на меня.
— Да ну?
— Ну да. Я буду не способна забыть тебя, потому что мы женимся и разведемся дважды, но ты будешь продолжать присутствовать в моей жизни из-за наших детей, которым ты будешь выплачивать приличные алименты. Мне будет тебя жаль, потому что с возрастом ты станешь выглядеть просто кошмарно, будешь уродливым и толстым, поэтому время от времени я буду спать с тобой из сочувствия.
— Ты нарисовала довольно полную картину.
— Это талант, — пожимаю я плечами.
— Итак, женаты... дважды.
— Ага, во второй раз ты купил меня, так как я прокутила все отданные тобой мне миллионы после первого развода. — Я приподнимаю бокал и делаю глоток шампанского.
— Как же я заполучил тебя в первый раз?
— Секс. Я была молода и наивна, — усмехаюсь я, ожидая его улыбку в ответ, но ее нет.
В его взгляде появляется что-то такое, что заставляет сердце биться быстрее, мне вдруг становится нечем дышать, и я отвожу глаза в сторону, пытаясь обнаружить предательски исчезнувший воздух.
Я смотрю туда же, куда сейчас смотрит он — на толпящихся и общающихся друг с другом людей, часть которых находится на танцполе.
Смотрю куда угодно, только не на мужчину, стоящего рядом со мной.
Мужчину, который с каждой проходящей секундой становится для меня все более и более опасным.
Каррик приближается ко мне настолько, что его рука прижимается к моей, становясь ближе к моей груди. Создается впечатление, будто он обжигает мою кожу сквозь ткань его пиджака.
— Прости за то, что люди монополизируют меня сегодня.
Я посылаю ему улыбку.
— Все нормально. Я понимаю. Ты гвоздь программы, а я твоя спутница-украшение.
— Ты прекрасно справляешься со своей ролью, особенно в этом платье.
— Я знаю. Ну правда же? Я определенно точно самая жгучая здесь, среди всех людей в этом однообразном классическом стиле. — Ладненько, пузырьки шампанского начинают ударять мне в голову.
— Даже больше, чем ты осознаешь.
Нечто темное и необъяснимое в его голосе заставляет мой пульс участиться.
Делая глоток виски, он кивает в направлении танцпола.
— Хочешь потанцевать?
— Эм... не знаю. Я не очень хорошо танцую. — А в этих туфлях танцы могут привести к летальному исходу.
— К счастью для тебя, я потрясающий танцор. Я буду танцевать за нас обоих.
Качаю головой и смеюсь.
— Боже, ты такой...
— Привлекательный? Горячий?
— Я собиралась сказать "напористый".
— Располагает к себе, разве не так?
Он усмехается, затем забирает почти пустой бокал шампанского из моей руки и ставит его на барную стойку. Берет за руку и начинает меня вести, остановившись лишь для того, чтобы дать мне возможность схватить клатч.
Пока мы продвигаемся к танцполу, из колонок начинает громко раздаваться песня Ашера "Caught Up". Я обращаю внимание на людей, мимо которых мы проходим, и вижу, как они смотрят на него... словно он ярко светящийся фонарь, а они тянущиеся к этому свету мотыльки.
Каррик завладевает всеобщим вниманием благодаря своей харизме. Отметите в сторону гонки и славу и, мне кажется, он будет таким же.
Источаемые им уверенность и мужественность неподдельные настолько же, насколько естественен выдыхаемый им из его легких воздух.
Также я отмечаю взгляды, которыми награждают меня женщины, взгляды, которые я ловлю на себе весь вечер. К моей удаче, эти взгляды с вложенными в них неприязнью и ревностью просто отталкиваются от меня. Если быть единственной особой женского пола в мире мужчин, это делает девушку более жесткой.
От всех этих завистливых взглядов я ощущаю страшный зуд. Они хотят его, а он со мной. Во всяком случае, на эту ночь.
Когда мы оказываемся на середине танцпола, Каррик тормозит и разворачивается ко мне лицом.
Я смущена. Вообще-то я не знаю, что нужно делать, куда девать свои руки. Также я держу клатч, что делает задачу еще более сложной.
Должна ли я положить его на пол? Он новый и такой милый. Не хочу портить его.
Решаю держать клатч в руке, и неловко размещаю запястье на плече Каррика.
Он посмеивается.
Забирает клатч из моей руки и убирает его во внутренний карман пиджака. Затем берет мои руки. Приподнимая одну, он кладет ее на свое плечо. Удерживая другую, он сжимает вокруг нее свои пальцы. Затем свободной рукой скользит по моей талии, пальцами нежно нажимая на спину, притягивая меня ближе.
Я стараюсь не напрягаться, но его близость и его прикосновения сводят меня с ума. В нервных окончаниях нейроны активизируются, словно выстреливающие пули, пробуждая пожар, который не должен полыхать для него.
— Расслабься, — говорит он, нагнувшись к моему уху.
Это вызывает во мне лишь более сильную дрожь, направляющуюся южнее.
— Ты никогда раньше не танцевала с мужчиной?
— Эм... — я прикусываю губу. — Конечно, танцевала. Но не такие танцы. — Не с таким мужчиной, как ты, который может завести мое тело одним только взглядом... единственным касанием. 
Он приподнимает бровь.
— Не такие?
— Ага, ну знаешь, правильные танцы. Когда я танцую с мужчиной, то обычно пьяна, и я, м-м-м... — Черт, и как мне закончить это предложение? Что я в поисках любовника, и танцую с тем парнем, которого планирую привести домой, чтобы заняться с ним сексом — в тех редких случаях, когда такое вообще случается?
Та его рука, что держит мою, сжимается, и я наблюдаю за тем, как из его рта вырываются слова, вертящиеся в моей голове.
— Когда ты в поисках любовника.
Мое лицо охватывает жар, потому я отворачиваюсь.
— Что-то в этом роде.
Он приближается, его губы оказываются рядом с моим ухом, задевают его, и он говорит: