Жажда скорости (ЛП)

— Просто чтобы ты знала, больше всего мне бы хотелось станцевать с тобой танец, который был бы чертовски неправильным.
Черт подери, что?
Мой взгляд возвращается к нему, но по его голубым глазам невозможно ничего понять.
Прежде, чем у меня появляется возможность заговорить, он спрашивает:
— Сколько парней у тебя было?
Я в удивлении откидываю голову назад.
— Э, что?
— Я спросил, сколько парней у тебя было.
— И для чего конкретно ты это спрашиваешь?
— Любопытство.
— Знаешь, что оно сделало?
— Ага, сгубило кошку — и его удовлетворение ее воскресило, так что я рискну. Сколько парней, Андресса?
("Любопытство сгубило кошку" лишь первая часть английской пословицы. Вторая часть пословицы звучит "но удовлетворение ее воскресло".)
Улыбаясь его остроумному замечанию, я решаю сдаться и ответить на вопрос.
— Парочка. Ничего серьезного.
— Парочка? Я думал, там целая очередь.
Я одариваю его взглядом.
— Это тебя шокирует, но нет. Не все мужчины хотят встречаться с "машинной обезьянкой".
(Прим. пер. "grease monkey" в русском языке переводится как "автомеханик", и в мире это просто сленговое выражение без подтекста. Каррик же разбирает определение по отдельным словам, для чего был сделан практически дословный перевод.)
— Машинной обезьянкой? — кашлем он прикрывает смех. — Господи, это даже и близко не верно. И ты ошибаешься касательно того, что мужчины не хотят "горячую как сам секс" женщину, копающуюся под капотом. Поверь мне. Нет ничего сексуальнее.
Горячую как сам секс женщину...
— Когда ты в последний раз была в отношениях?
Его вопрос застает меня врасплох. Я все еще в оцепенении от "горячей как сам секс женщины".
Но его вторжение в мою личную жизнь заставляет меня нахмуриться.
— Господи, Каррик, в чем дело? Время допроса?
— Это называется узнаванием тебя получше.
— Ты уже знаешь меня.
— Я не знаю всего.
— Тебе нужно знать все?
Его глаза темнеют... становятся глубокими, подобными бездне, в которую я с легкостью могу провалиться.
— О тебе? Да, все.
Мое сердце пропускает добрых десять ударов прежде, чем вернуться к своему прежнему ритму.
Глотая, я пытаюсь восстановить дыхание, которого Каррик меня лишил на мгновение.
— Ну, для узнавания меня есть вещи куда более интересные, нежели история моих отношений, — бормочу я.
— Я предупрежден, а теперь просвети меня.
— Ладно, — оскорбилась я. — Парень у меня был, эм... — Марчело, но можно ли это назвать отношениями? Мы встречались всего два месяца, и приличную часть от этого времени я была в дороге с командой. — Около двух лет назад, — заканчиваю я.
— У тебя не было парня два года?
Не могу сказать, в шоке он или в ужасе. А может и то и другое. Из-за этого я чувствую себя обеспокоенно и неловко.
— Нет. Я сказала, что у меня два года не было отношений, а не что у меня не было никого.
Вообще-то было кое-что... дерьмо. Ладно, эта цифра не так уж далека от двух лет — около восемнадцати месяцев назад, то есть полтора года. Какого черта я делаю? Неудивительно, что я для него настолько сексуальна. Я лишаю свое тело секса слишком долго.
— Я слишком занята. — Это прозвучало, как попытка защититься, но я ничего не могу с этим поделать. — И, если ты не заметил, когда ты работаешь в гоночном бизнесе, для встреч остается не так много времени. — Не то чтобы это его останавливало, но ведь на самом деле он не вступал в отношения.
— Как его звали?
— Кого?
— Парня, с которым ты встречалась два года назад.
— Марчело.
— Звучит так, словно он сутенер.
Я засмеялась так, что затряслись плечи.
— Он был нормальным. А у тебя?
— У меня? Парня у меня не было, особенно с сутенерским именем Марчело, — бесстрастно заявляет он.
Я игриво толкаю его в плечо.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Девушка. Колись.
— Одна.
Я ощутила острый укол ревности. Если бы он сказал десять, я бы чувствовала себя лучше. Но если у него была всего одна девушка, это значит, что она покорила его сердце. Возможно разбила его, и с тех пор и по сей день он ведет себя как игрок.
Я фокусирую свой взгляд на чем-то за его плечом, словно там обнаружилось нечто, привлекшее мое внимание, чтобы он не смог увидеть в моих глазах то, что сейчас невероятно легко прочитать.
— Как долго вы были вместе?
— День.
— День? — переспрашиваю я ошеломленно. Я снова смотрю на него, мои глаза широко распахнуты от испытываемого шока. Остатки ревности смело прочь.
— Да... — Он грустно выдыхает, что поражает меня в самое сердце. — Ее звали Пэйтон Эйхерн. Я был по уши влюблен, а она кинула меня ради гребаного Томми О'Коннора, а все лишь потому, что он подарил ей бусы. Я так и не оправился. Она испортила меня для всех последующих женщин.
На моем лице написано смятение.
— Мне было шесть, — усмехается он.
— Ты идиот, — хихикаю я. Я на самом деле, блин, хихикаю. Какого черта со мной происходит?
Кроме того факта, что я становлюсь самой что ни на есть девочкой, я бы сказала, что это от расслабления. Мне стало спокойно, потому что никто еще не завладел его сердцем.
Почему, Энди? Потому что сама хочешь обладать его сердцем, им самим?
— Я идиот. — Меня поражает серьезность в его голосе и мое внимание снова обращено к нему.
Его глаза встречаются с моими, и что-то неизведанное в его взгляде пленяет меня. Я хочу познать это. И то, насколько сильно я хочу знать, что он таит, пугает меня до чертиков.
Песня Ашера заканчивается, начинается песня Рианны "Diamonds".
— Я сожалею о том, что случилось в Китае, — мягко выговаривает он слова.
Я устремляю взгляд вниз, мое сердце упало. Я ослабляю хватку, немного разжимая пальцы, которыми сжимала пиджак.
— Я знаю, — легкий вздох. — Ты уже говорил это. А я тебе уже отвечала, что ты не сделал ничего плохого.
Пальцами он берет мой подбородок, приподнимая мое лицо.
— Именно что сделал. Я доказал, что являюсь всем тем, что ты обо мне думаешь. Ты прекратила наш поцелуй, думая, что я игрок, что я использую женщин.
— Ты и используешь женщин, а также ты игрок. Но это не единственная причина, почему я прекратила целовать тебя.
Он хмурится, возвращая свою руку на мою талию.
— Тогда почему?
— Потому что я не вступаю в отношения с гонщиками.
— Ты часто повторяешь это.
— Потому что так оно и есть.
— И почему именно ты не вступаешь в отношения с гонщиками?
— Помимо того, что я работаю на них... на тебя, — я окидываю его серьезным взглядом, прежде чем отвернуться в сторону, — у меня есть на то свои причины.
— Те, о которых ты не собираешься мне рассказывать?
Я смотрю ему в глаза, взглядом отвечая на поставленный вопрос.
— А если бы я не был пилотом? Тогда ты бы занялась со мной сексом?
Мое тело вздрогнуло от его слов, и он почувствовал это. Ему определенно нравится моя реакция. Я могу это утверждать по улыбке, что затрагивает уголки его губ.
— Господи, ты такой чертовски... прорывной.
— Ты ничего не добьешься в жизни, если будешь отступать.
У него на все есть ответ?
— Как мы вообще перешли от темы обо мне, не вступающей в отношения с гонщиками, к нашему с тобой сексу?
— Мы пока еще не дошли до секса. Поверь мне. Когда это будет, ты узнаешь.
— Пока еще?
— Именно. А теперь отвечай на вопрос.
Как мне отвечать? Рядом с ним сложно сконцентрироваться — его запах наполняет мою голову, а руки трогают меня, затуманивая легкой дымкой мое здравомыслие.
— Ты мой друг, Каррик... — Моя речь замедляется, я растягиваю слова.
— Это не ответ. И причина того, что ты не можешь ответить в том, что ты боишься.
Боюсь — не то слово. Я в ужасе. В ужасе от того, что все это значит. К чему ведет. Ведь если он сделает движение навстречу, то я знаю наверняка, что не буду способна остановить его... потому что не захочу.