Услышанный во второй жизни (СИ)

 29 глава. Правда 
Я на секунду замер перед серой дверью, а затем решительно повернул ручку и толкнул дверь внутрь. В лучах заходящего солнца, комната была окрашена в красные тона, так что я без проблем мог ее разглядеть и, если честно, я был поражен. По всему периметру комнаты был прикреплен железный брус, так же еще несколько парных брусьев стояли в левой части комнаты. Вместе с ними там же находились непонятные для меня тренажеры, палки, веревки, гантели разной массы. Мини тренажерный зал. В правой части комнаты находилась двуспальная кровать и комод. Обе части соединял стол с компьютером, который был полностью завален бумагами, а с двух сторон от стола лежали стопки книг. Я подошел ближе, чтобы рассмотреть их. Словари, мифы и легенды различных стран, классика русской литературы, классика зарубежной литературы, современная классика, современная литература различных жанров: фэнтези, фантастика, триллер, ужасы, комедия. От мелькания огромного количества названий книг, у меня голова пошла кругом. Когда он только успевал все это читать?
Я покачал головой и боковым зрением заметил то, что скрывал от меня наступающий сумрак. Стена левой половины комнаты была увешена статьями, вырезками из газет, фотографиями людей и их автобиографией, распечатками из интернета, и все они были посвящены компрессионному перелому позвоночника в поясничном отделе. Так значит, суицидник действительно вновь хотел начать ходить…
Я, прищурившись, посмотрел на компьютер. Соблазн велик, но…
- Он убьет меня, если узнает, - пробормотал я, усаживаясь в кресло.
Компьютер тихо загудел, когда я его включил, и начал грузиться, чтобы через несколько секунд загореться синим экраном и выдать мне «введите пароль». Ну что за человек ставить пароль на компьютер, когда никто в его комнату не заходит? Да и хозяин комнаты вечно находится в ней. Издевается надо мной что ли. Я не отрывал глаз от монитора, решая, что же делать дальше и тут заметил знак вопроса. Подсказка! Посмотрим, что там. «Ага, дам я тебе подсказку, аж три раза!» Я чуть не зарычал. Вот что за… Бесит. Я тяжело вздохнул и уже хотел выключить технику, как в голове мелькнула догадка, а руки уже печатали «анупошелвонотмоегокомпьютера». Нет, суицидник всегда говорит "комп". Пароль «анупошелвонотмоегокомпа». На секунду экран замер, словно решая, стоит ли мне все-таки показывать свои тайны, хоть я знаю пароль или не стоит? Но команды взяли вверх, меня наконец-то поприветствовали и показали рабочий стол. Вот тут-то меня и пробрал настоящий шок. Обоями у суицидника служила не картинка с автомобилем, девушкой или пейзажем, а фотография. На ней был запечатлен сам суицидник, я и Эрика. Я помню, когда ее сделали.
Середина мая. Был солнечный, жаркий день, словно на дворе разгар лета, а не конец весны и мама решила устроить «день чистого воздуха». Она вытащила нас всех на улицу и не давала зайти в дом до самого вечера. Мама сидела на садовой качели, легко качаясь, суицидник лежал головой у нее на коленях и что-то рассказывал. Я подошел к ним и уселся ему на ноги. Он тут же начал возмущаться и тихо рычать, мои доводы о том, что он их все равно не чувствует он игнорировал, мама глядя на нас тихо смеялась. Именно в этот момент один из охранников нас сфотографировал – маму с нежной улыбкой, разъяренный, красный профиль суицидника и мой анфас с неподдельным удивлением.
Я тихо захихикал, вспомнив, тот день. Но интересно, почему именно эта фотография? Она ведь такая… такая… Почему-то в голову ничего не шло кроме «яркая», «живая», «настоящая», «семейная». Семейная? Да, тут мы похожи на семью. Неужели суицидник тоже так считает? Ладно, нечего заморачиваться, лучше посмотрим, что у него тут есть. Я оглядел рабочий стол. Ужас! Куча папок, куча вордовских документов и все находится в каком-то хаосе! Как он только что-то находит? Я пробежался глазами по названиям «Мои рассказы», «Зарисовки», «Заготовки»… Зачем создавать две папки схожим названием? Я быстро открыл их обе. А, теперь ясно, в «зарисовках»: рассказы, у которых написана хотя бы одна страница, а в «заготовках», от силы пол страницы или просто записана мысль, идея для сюжета. Кстати одна мне знакома. Неужели он действительно хочет написать историю про одного и того же человека в разных мирах? Все-таки, творческих людей мне не понять. Посмотрим, что тут еще есть. «Планета 9010», «кусочки планеты 9010», «материал для планеты 9010», «музыка и арты вдохновляющие на планету 9010», «Из жизни радио», «кусочки из жизни радио», «материал для…» Так все ясно. У каждого рассказа свои отдельные три папки и если посмотреть, то система все-таки была. Под каждым документом лежали папки с его частями. А остальное свободное место занимали всевозможные программы. Хотя, вон у «корзины» есть еще одна папка и даже не подписана. Интересно…
Открыв ее, я смог полюбоваться еще одной безымянной папкой, внутри нее была еще одна папка, внутри той тоже. Что за матрешки? Я, не задумываясь, начал щелкать мышкой, пока одна из многочисленных папок вдруг не привлекла мое внимание своим именем «если ты дошел сюда, то стой!». С чего бы это? Открыть. «Я очень прошу, закрой это окно». Просит? Это что-то новенькое. «Урод». А вот это уже больше похоже на суицидника. Я открыл папку и увидел значки фотографий. И что мы тут прятали? Голых девушек? Ухмыляясь, я открыл первое изображение и замер не в силах пошевелиться.
На фотографии был суицидник, но еще довольно мелкий, лет одиннадцать-двенадцать примерно. Он был в одних трусах, а все его тело покрывали синяки. Бесчисленное количество синяков. Я резко перелистнул фото, теперь суицидник был сфотографирован правым боком. Я нервно сглотнул, переводя дыхание. Что за черт? Пальцы сами по себе начали щелкать по мышке, показывая все новые и новые фотографии. На них всех был изображен побитый суицидник и на каждой фотографии стояла дата. Иногда разрыв был дни, иногда недели, иногда месяца. Я видел, как он взрослел. Боже, здесь же сотни фотографий! Но кто? Кто это мог сделать? Это ведь постоянное насилие, а значит, его или избивали в школе, или… От внезапной догадки пробежал озноб.
- Твои родители, наверно, были экстрасенсами, знали, что из тебя сволочь вырастет, вот и бросили, - суицидник довольно скалится.
- А твои - нет, иначе бы ни за что не оставили себе такого слабака, - я возвращаю ему оскал. Вместо того, чтобы отбить удар, он вдруг кладет голову на стол и еле слышно произносит, наверно, не хочет, чтобы я слышал, но я все равно слышу.
- Жаль, что они не экстрасенсы…
..или дома. Боже, его избивали собственные родители! Год за годом. Почему-то я не сомневаюсь, что это были именно они.
Последняя фотография. Дата за месяц до попытки самоубийства.
Черт, жизнь в детдоме, конечно, не сахар, там тебя тоже могут запросто избить и, если не повезет, то толпой. Если очень не повезет, станешь для кого-то вечной игрушкой, мальчиком для битья. Я видел, сколько таких «игрушек» ломалось, сколько пытались покончить с собой и скольким это удалось. И я поражаюсь и восхищаюсь тому, сколько Арсений смог продержаться. Эх, если бы он подождал еще чуть-чуть, ему бы исполнилось восемнадцать и он стал бы полностью свободен от родителей. Стоп. Он не детдомовский. Его родители ни за что бы не отпустили его, у них ведь был какой-то план. А значит, он не смог бы от них освободиться.
И тут я захохотал. Ай да Сеня, ай да сволочь! Сукин сын! Он знал, что никогда не получит свободу, что вся его жизнь будет продумана не им, и поэтому бросился из окна. Нет, он не сломался, как я думал. Наоборот, это был своеобразный бунт. Он никогда не прекращал бороться. Если бы он умер, то люди узнали бы об этом молниеносно, как и то, что это был не несчастный случай, а самоубийство, и тогда на его родителей посыпались обвинения: «Где же вы были?», «Почему не уберегли?», «Как вы могли не заметить, что ему плохо?», а если бы еще и фотографии всплыли… Своей смертью Арсений собирался уничтожить родителей.
По комнате разнеслась тихая мелодия, оповещая о входящем сообщении. Я достал телефон из джинс и, глянув на экран, заулыбался. Суицидник: «Я в сети. Жду тебя».