Северные огни

— А что ж это за имя-то? — полюбопытствовала Бриджет.
Мэри опасливо оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли поблизости мисс Молл — все знали, что слух у нее, как у рыси.
— Таск, — сообщила она, понижая голос. — Иосия Таск. Ты его знаешь?
— Старый скряга! — воскликнула Бриджет, щелкнув пальцами. — Ла! Уж кто-кто, а этот негодяй мне знаком! Мистер Иосия Таск! Да в Солтхеде каждая собака эту гнусную пиявку знает!…
— Уж не прозвучало ли в этом достойном заведении некое запретное имя? — раздался за их спинами холодный чопорный голос.
Вспугнутые девы так и подскочили на месте. В дверном проеме за внушительной дубовой стойкой стояла высокая и угловатая владелица «Пеликана»: брови сведены, светлые глаза за стеклами очков хищно сощурены, руки скрещены на груди, причем длинные белые пальцы одной руки выбивают зловещую дробь на локте второй.
Коротко вскрикнув, Мэри Клинч прикрыла рот ладонью, а Бриджет вытянулась по стойке «смирно», не ведая, что ей сулит сие нежданное столкновение с новой работодательницей — равной которой, если верить Мэри, в целом свете не сыщешь.
— Ох! Прошу прощения, мисс; мне страшно жаль, мисс, что я произнесла имя, которое вы велели не произносить… я просто подумала, вы не услышите, — воскликнула Мэри. — Ох нет… я не то хотела сказать, мисс… я пересказывала мисс Бриджет историю бедняжки Салли: о том, как вы спасли ее от смерти на морозе, мисс, когда старый скряга… чье имя здесь не произносится, я знаю… и еще про этого злодея Боба Найтингейла, и как ее вышвырнули в ночь. Ох, простите меня, мисс, простите!
— Понятно, — проговорила мисс Молл самым что ни на есть чопорным тоном, опуская руки и одергивая юбку. — Хорошо же. Бриджет Лик, — проговорила она, обращаясь к своей новообретенной подданной. — Извольте усвоить, что тех двух персон, чьи имена вы только что слышали, здесь видеть не хотят. Извольте также усвоить и то, что имя одной вышеозначенной персоны в моем доме не произносится. И будьте так добры впредь придерживаться этой инструкции. Зарубите себе на носу: в «Пеликане» признают два цвета — черный и белый, и никаких оттенков серого. Что до вас, Мэри Клинч…
— Да, мисс? — воскликнула Мэри, трепеща.
— Выньте пальцы изо рта, милочка, и нюни не распускайте.
— Да, мисс! — облегченно выдохнула Мэри, роняя руки.
— Теперь о вас, Бриджет, — проговорила мисс Хонивуд, — добро пожаловать в «Пеликан». Мы здесь — одна большая счастливая семья. Вы пришли к нам с превосходными рекомендациями, и у меня нет ни малейшего сомнения в том, что работа в «Пеликане» придется вам куда больше по душе. В конце концов у заурядной поденщицы в стесненных обстоятельствах положение незавидное.
— Это так, мисс, — кивнула Бриджет.
— Учитывая, что сегодня — ваш первый день в услужении, мы посмотрим сквозь пальцы на ваш проступок в отношении имени, которое в моем доме не произносится. Что до вас, Мэри Клинч…
— Да, мисс? — вскрикнула Мэри, вновь затрепетав.
Мисс Молл выдержала долгую, зловещую паузу вящего эффекта ради и наконец обронила:
— Возвращайтесь к своим обязанностям.
— Да, мисс! — выдохнула Мэри, мгновенно успокаиваясь.
Владелица заведения справилась с часами.
— Уже почти пять. Мэри, вы с Бриджет поможете Салли дойти до кухни в обычное для нее время.
— Всенепременно, мисс!
На сем мисс Хонивуд, одарив дев прощальным кивком, исчезла за стойкой.
С глубочайшим облегчением Мэри и ее товарка вновь поспешили к Салли Спринкл, что словно бы парила на грани вымысла и реальности, то погружаясь в дрему, то вновь пробуждаясь к жизни.
— Салли, вам что-нибудь нужно? — спросила Мэри.
Старушка озадаченно вскинула глаза и сосредоточенно уставилась на собеседницу, словно изо всех сил пытаясь осмыслить вопрос. Но вот, как много раз до этого, чело ее разгладилось, улыбка угасла, а глаза, что казались такими огромными благодаря очкам, вновь обратились к окну, за которым мягко сияла осень.
— До чего снаружи свежо — там, никак, туман? — полюбопытствовала она и в следующий миг уже блуждала в вымышленном мире тумана, ею же созданного. — С деревьев облетает листва… как печально… ох, где же моя любимая старая груша? — вот только что была здесь, рядом с каретным сараем… а вот и луна… Ох, да это, кажется, и не луна вовсе… в глазах темнеет… чу, вы слышите? Кто-то пришел… стучится в садовую калитку, просит впустить…
— Салли, да никого там нет, — нахмурилась Мэри. — И никакой садовой калитки в «Пеликане» не водится.
— А вы знаете, что я сама родилась и выросла в Ричфорде? Да-да. Добрый старый Ричфорд! Я — коренная уроженка Ричфорда, правда-правда. А вы знаете, что в следующую субботу мне семнадцать исполнится? — Она испытывающе воззрилась на Бриджет, словно впервые разглядев девушку со всей отчетливостью. — Ты кто, деточка? Ты — моя мама?
— Нет, мисс, — отвечала служанка, зарумянившись. — Меня зовут Бриджет, я — новая горничная.
— Понятно, — протянула старушка, рассеянно разглядывая свои хрупкие, иссохшие, сложенные на коленях руки — Джейми будет просто счастлив с вами познакомиться. Он скоро придет, знаете ли. Заглянет меня навестить.
— А кто такой Джейми?
Ответа на этот вопрос так и не последовало. Бриджет оглянулась в поисках Мэри Клинч, но та отошла к коврику перед камином, где деловито вылизывал лапы орехово-полосатый кот. Подхватив кота, Мэри осторожно посадила его на колени к Салли; а тот, повозившись и поерзав немного и пару раз требовательно мяукнув, устроился поудобнее и возобновил омовение.
— Ну вот, Салли, к вам малыш Мускат, — проговорила Мэри.
Старушка улыбнулась, отчего по всему лицу ее разбежались морщинки. Одной рукой она принялась поглаживать кота по голове — неспешно, методично, медлительными движениями. Малыш Мускат прикрыл глаза и сей же миг блаженно замурлыкал.
— Видишь? — шепнула Мэри. — Этот котик даже у Мисс не мурлыкает. Салли малюточку просто обожает. А сам Мускат привязался только к ней и ни к кому больше.
— Ла, какой красавец! — восхищенно похвалила Бриджет.
Горничные смотрели, как Салли гладит кота — гладит, милует, надраивает, точно задалась целью отполировать до блеска потемневшую дверную ручку, — неумолчно бормоча что-то себе под нос, так тихо и невнятно, что понимал ее, кажется, один только кот. Довольный и благодушный, Мускат принимал знаки внимания Салли с царственной безмятежностью сфинкса.
— А кто такой Джейми?
И снова ответа на свой вопрос Бриджет не получила: на сей раз из кухни пулей вылетел Джордж Гусик с переброшенным через плечо полотенцем. Салли подняла голову, глянула мальчишке в лицо — тот как раз проносился мимо. В первый момент старушка никак не отреагировала; затем, опознав слугу, показала ему язык. И, даже находясь при исполнении служебных обязанностей, старательный Джордж тем не менее выкроил секунду-другую, чтобы отплатить любезностью за любезность.
— Ла! — воскликнула Бриджет. — Вы такое когда-нибудь видели?
— Каждый день вижу, — рассмеялась Мэри Клинч. — Салли и Джордж друг с другом не ладят. Салли утверждает, будто он вечно строит ей рожи, ну и платит ему той же монетой. А Джордж — ни сном ни духом; просто он вечно занят, носится туда-сюда, как оглашенный. Это все ее воображение. Нет, Салли из ума пока еще не выжила, просто не любит мальчишку. Думаю, она ему завидует: он-то молоденький, прыгает себе, точно воробушек, а ей уж под девяносто, каждый шаг с трудом дается. Кроме того, ей не по душе его имя.
— Гусик? И впрямь фамилия необычная.
— Нет, не Гусик. Джордж.
— А чем ей не показалось имя Джордж?
— Не знаю. Мисс считает, что оно, возможно, напоминает Салли о ком-то, кого она терпеть не может, вот только Салли позабыла, кто это. В конце концов ей уже под девяносто.
— А кто такой Джейми?
В ответ Мэри кивнула в сторону Салли. Закончив полировать кошачий затылок, старушка извлекла из-под платья крохотный предмет — овальный медальон шагреневой кожи, с золотым замочком и весьма потертый. Тихо щелкнув, медальон открылся; внутри Бриджет различила два миниатюрных портрета: молодого человека и девушки.