Черная роза

– Вы сразу предупредили, что некоторое время будете заняты.
– Не ожидал, что так долго. Но я размышлял о вашей ситуации. Трудно забыть то, что я увидел в конце мая.
– Ваше знакомство с новобрачной Харпер получилось более бурным и непосредственным, чем я планировала.
– Вы говорили, что она больше не проявляла… агрессии, – подобрал слово Митчелл.
– Она все еще поет мальчикам и Лили, но никто из нас с тех пор ее не видел. И, если откровенно, я была не столько терпелива, сколько очень занята. Работа, дом, предстоящая свадьба, младенец… И после той ночи казалось, что всем нам нужна передышка.
– Если не возражаете, я бы вплотную занялся расследованием.
– Замечательно. Наверное, сегодня нас свела судьба. Что вам необходимо?
– Все, чем вы располагаете. Достоверные данные, документы, дневники, письма, фотографии, истории ваших предков. Все, что не подвергается сомнению. Очень большую помощь оказали бы письма или дневники, написанные теми людьми, чью жизнь придется изучать.
– Без проблем. Я с удовольствием предоставлю вам все, что у меня есть.
– Между поединками, если можно так выразиться, с Бодлером я знакомился и с вашим делом. Начал набрасывать генеалогическое древо, попытался прочувствовать людей и их связи. Это обязательные первые шаги.
– И отличное начало.
– Неплохо, если в вашем доме мне найдется место для работы. В основном я буду работать в своей квартире, но полезно иметь личное пространство в центре событий. Ваш дом играет важную роль в расследовании.
– И это не проблема.
– Что касается новобрачной Харпер, мне нужен список всех, кто как-либо когда-либо с ней контактировал. Я должен их опросить.
– Хорошо.
– И письменное разрешение, о котором мы говорили, на доступ к семейным архивам: свидетельствам о рождении, браке, смерти и тому подобном.
– Я напишу.
– И разрешение использовать это расследование и его результаты в моей книге.
Роз кивнула:
– А мне – право одобрения рукописи.
Митчелл расплылся в обаятельнейшей улыбке:
– Нет.
– Но…
– Я буду счастлив подарить вам экземпляр, когда и если книга увидит свет, но право одобрения вы не получите, – Карнейги взял из широкого стакана короткую хлебную палочку и протянул Роз. – Мои находки принадлежат мне, моя рукопись принадлежит мне. Если я напишу и продам права на издание книги, вы ничего не будете должны мне за работу.
Роз откинулась на спинку диванчика, сделала глубокий вдох. Еще одно открытие: за красивым лицом, лохматой шевелюрой, обаятельной улыбкой и древними высокими кроссовками скрывается умный и упрямый мужчина. Досадно, конечно, но она уважает умных и упрямых мужчин.
– А если не напишете и не продадите?
– Мы вернемся к первоначальным условиям. Первые тридцать часов бесплатно, далее пятьдесят долларов в час плюс расходы. Можем составить контракт и все в нем прописать.
– Думаю, это было бы разумно.
Когда подали закуску, Роз рассеянно взяла с блюда оливку. От второго бокала вина она отказалась.
– Если вы решите издать книгу, разве вам не потребуется согласие всех, у кого вы возьмете интервью?
– Об этом я позабочусь. А вас мне хотелось бы спросить, почему вы не заинтересовались всем этим раньше? Вы живете в этом доме всю свою жизнь и только сейчас собрались выяснить, чей же призрак живет там с вами. И позвольте добавить, что даже после увиденного собственными глазами я с трудом верю в то, что сейчас сказал.
– Сама не знаю. Может, была слишком занята или просто привыкла. А потом закрались сомнения, не слишком ли я, ну… внушаемая, что ли. В семье никогда не тревожились из-за новобрачной Харпер. Я могу дать вам любые сведении о моих предках, познакомить с реальными событиями, забавными случаями, но о ней, похоже, никто ничего не знал и знать не хотел. Я тоже.
– Однако теперь вы решились.
– Чем больше я думала о том, что мне неизвестно, тем сильнее становилось желание узнать. После того, как я увидела ее в последний раз, желание превратилось в необходимость.
– Вы видели ее в детстве, – подсказал Митчелл.
– Да. Она заходила в мою комнату, пела свою колыбельную. Я никогда ее не боялась. Она приходила ко всем детям, которые росли в Харпер-хаусе. Я перестала ее видеть, когда мне было около двенадцати лет.
– А потом увидели снова.
В его взгляде явственно читалось сожаление об отсутствии блокнота или диктофона. А еще проницательность и сосредоточенность, как ни странно, показавшиеся Роз необычайно сексапильными.
– Да, она возвращалась. Я видела ее или ощущала ее присутствие каждый раз, когда была беременна. Она словно знала, что в доме появится еще один ребенок. Были, разумеется, и другие встречи, но, думаю, вы бы хотели поговорить об этом в более официальной обстановке.
– Совершенно необязательно, но записывать все наши разговоры о ней полезно. Я начну с обычной предварительной работы. Амелия. Это имя Стелла видела на оконном стекле. Я поищу в ваших семейных документах всех, кто носил это имя.
– Я уже искала, – Роз пожала плечами. – Подумала, что, если все так просто, я и сама справлюсь. Но я не нашла никаких упоминаний о женщине по имени Амелия ни в одном из свидетельств о рождении, смерти и браке, которые у меня хранятся.
– Если не возражаете, я еще раз все посмотрю.
– Поступайте, как считаете нужным. Я уверена, вы проверите все тщательнее, чем я.
– Розалинд, когда я беру след, то превращаюсь в настоящую ищейку. К концу расследования я уже надоем вам до чертиков.
– Митчелл, у меня скверный характер, так что и вам не позавидуешь.
Он ухмыльнулся:
– И при этом вы очень красивы.
– Неужели?
Теперь он рассмеялся. Уж слишком подчеркнуто вежливым был ее тон.
– Я не виноват. Это только доказывает, что Бодлер меня не отпускает. Правда, ничего лестного о женской красоте он не говорил.
– А что же он говорил?
– «В лазури царствую я сфинксом непостижным. / Как лебедь я бела и холодна, как снег. / Презрев движение, любуюсь неподвижным. / Вовек я не смеюсь, не плачу я вовек» [6].
– Думаю, он был очень угрюмым человеком.
– Сложным и эгоистичным. Но, как бы то ни было, в вас нет ничего холодного.
– Вам просто не довелось пообщаться с некоторыми из моих поставщиков, – мысленно Роз добавила: «Или с моим бывшим мужем». – Я распоряжусь насчет контракта и предоставлю все необходимые письменные разрешения. Что касается места для работы, думаю, лучше всего подойдет библиотека. Если вам что-либо понадобится, можете в любое время связаться со мной по одному из номеров, которые я вам дала. В наши дни почти у всех куча телефонных номеров, но, если вдруг не дозвонитесь до меня, поговорите с Харпером или Дэвидом, со Стеллой или Хейли.
– Я хотел бы начать в ближайшие дни.
– Мы будем готовы. Извините, но мне на самом деле пора домой. Благодарю вас.
– Не за что. Я должен вам гораздо больше за спасение.
– Думаю, вы станете для своей племянницы настоящим героем.
Митчелл положил на стол несколько купюр, встал и протянул Роз руку, помогая подняться.
– Кто-нибудь есть дома, чтобы помочь вам втащить вашу добычу?
– Мне случалось таскать и больше, но да, Дэвид дома.
Карнейги проводил ее до машины. Правда, руку отпустил.
– Я скоро с вами свяжусь, – пообещал он, открывая Роз дверцу.
– Жду с нетерпением. Потом обязательно расскажете, что подарите сестре на Рождество.
Его лицо болезненно скривилось.
– О дьявол! Ну зачем вы все испортили?
Рассмеявшись, Роз захлопнула дверцу и опустила боковое стекло.
– Кстати, в «Диллардсе» продаются роскошные кашемировые джемперы. Любой брат, раскошелившийся на такой джемпер к Рождеству, будет прощен за забытый день рождения.
– Гарантируете? Это вроде женского закона?
– От мужа или любовника лучше что-нибудь сверкающее, но от брата кашемир – беспроигрышный вариант.