Куда пропали снегири?

...Альпинистскаяжизнь захватила тогда пол­ностью. Уже замаячила самая желанная для всехальпинистов экспедиция - на Гималаи. Начались учебные восхождения. Однажды,когда он уже почти коснулся стопой желанной вершины, нога подверну­лась, иЕвгений Иванов сорвался вниз. Долго он не приходил в себя, потом сознание вернулоськ нему ненадолго. Опять отключился. Акья - называются носилки для альпинистов.Они похожи на лодку, и он, упакованный в спальник, начинает долгое и мучи­тельноеплаванье в этой лодке в сторону земли, к причалу, к больничной койке. Спасательспускал его осторожно, медленно, от страшной головной бо­ли Евгений терялсознание. Сделали остановку на ночь. Маленькая площадка между двух почти верти­кальныхскал. Место как раз на двоих. Измученный спасатель сразу же заснул, а Евгенийсмотрел в звёздное небо, лежа в акье, спелёнутый, как ребё­нок. Вдруг онуслышал шум. Своеобразный нараста­ющий гул - альпинисты ни с чем не могут егоперепу­тать. Так падают камни. Камнепад прямо над ними, над их крошечнымлагерем, над его акьей. Перело­манная рука не двигается. Евгений слабо,обессиленно толкает спутника ногой. Несколько секунд и -они вдавливаются вскалу, в её острые выступы.
- Самосвалкамней! Они летели в миллиметре от нас, едва не задевая. Мы спаслись чудом...Так бывает. С переломанными костями, с ушибом головного мозга я был доставлен вбольницу. Лежал пластом, не мог глотать, двигаться, от боли заходилось сердце.И вот вспомнил. Пришёл срок. «Отче наш, иже еси на небесех... Да святится имяТвое...»
Первая молитва,первое воздыхание к Господу, первое упование на Его милость и любовь. Полторамесяца на больничной койке, возвращение к жизни. Надо было кормить семью.Определился в монтажни­ки, стал колесить по России в поисках заработков. Сейчасшутит: «Любил город за то, что из него можно было уезжать».
Сын подрастал,надо было оседать дома, в Красно­даре. Пошёл по храмам - знал строительноедело, монтаж, столярку, электричество. В церкви Рождест­ва Христова пригодился.Работалось в радость, хоть и за копейки. Стал ходить на богослужения, причащать­ся,в семье налаживался иной, православный уклад. Вскоре отец Александр Игнатов,настоятель храма, спросил: «А как ты, Евгений, насчёт того, чтобы диа­кономстать? »
Растерялся. Недумал никогда. Но мысль осела в сердце, и Господь ради подкрепления её сталпосы­лать встречи. Поехал в Москву, в храм Николы в Куз­нецах, где началвоцерковляться. Отец Владимир Во­робьёв благословил рукополагаться в диаконы,очень поддержал отец Виктор Подгорный из Георгиевского храма уже в Краснодаре,наставлял, подсказывал, хо­датайствовал перед владыкой. В день памяти святогоправедного Иоанна Кронштадтского Евгения Иванова рукоположили в диаконы. Потом- в священники. На­чался отсчёт нового времени, времени, за которое Господьспросит особо...
Практически сразус пастырской службой занялся отец Евгений детьми. Он видел прихожанок, воспиты­вающихдетей без отцов, видел рафинированных, аб­солютно не подготовленных к жизни чадиз среды ин­теллигентов, знал, как труден и опасен переходный возраст вообще ичувствовал, что он должен, обязан внести свою посильную лепту в это дело.Во-первых, по образованию он учитель, во-вторых, альпинист, тёртый калач,знающий, что почём в серьёзной муж­ской жизни. И над всем этим главная егодолжность на земле - православный священник, ведущий свою паству к спасению.Вот так и появилось в Краснодаре братство православных следопытов,возглавляемое иереем Евгением Ивановым.
Приехала вКраснодар в пору открытия летнего ла­геря. Проблемы наваливались на батюшкуодна за другой, но он, как и полагается бывшему альпинисту, встречал ихмужественно. Площадку под лагерь осва­ивать надо? Надо. Место выбрали, носмонтировать палатки, оборудовать туалеты, душ надо? Надо. Про­вестиэлектричество, запастись продуктами...
С миру по нитке.Много добрых дел делалось на Руси по этому проверенному жизнью «принципу».Конечно, одному батюшке, будь он хоть четырежды альпинист, трижды следопыт, неодолеть этого дела. Но есть, есть, слава Богу, добрые помощники. На­пример,Павел Геннадьевич Кузьмин и Маргарита Ивановна Соболева, руководители фирмы«Екатеринодарбизнес». В прошлом году, если бы не их под­держка, батюшкепришлось бы ох как нелегко. Но -помогли.
Да, целые семьи вКраснодаре считают дело право­славного воспитания очень важным, им не надо дока­зывать,что их дети должны вырасти здоровыми не только телесно, но и духовно. Потому иотец Евге­ний - человек в городе известный. Куда бы мы с ним ни заходили, вездевстречали его радушно, уважи­тельно. Вице-президент Кубанского союза молодежиМихаил Алексеевич Джурило тепло вспоминал о па­нихиде на братских могилахморяков и солдат-пехо­тинцев в станице, где проходила линия обороны. Служилпанихиду отец Евгений вместе со своими сле­допытами. А председатель краевогокомитета по де­лам молодежи Андрей Владимирович Фонарёв назвал отца Евгения человекомуникальным:
- Любовь к делу,любовь к детям и любовь к Богу - вот что отличает его.
И сообщилрадостную для отца Евгения новость. Комитет выделил для православных следопытовсемьдесят путёвок в лагерь в красивейшее в Красно­дарском крае место - долинуОчарования. Разумная политика, когда объединяются усилия светского ру­ководствас руководством церковным, обязательно даст добрые результаты. В Краснодаре этохорошо понимают. Об этом говорили мы и с митрополитом Екатеринодарским иКубанским Исидором. Владыка много доброго сказал об отце Евгении Иванове и егодетище - братстве православных следопытов. Но, ду­мается, именно поддержкавладыки, его помощь, его молитвенное окормление серьёзного дела воспита­ниякраснодарских ребятишек сыграло здесь не по­следнюю роль. Владыка Исидор знаетследопытов по имени, в лицо, он всегда интересуется их учёбой, их дальнейшимипланами.
Доброе делоприжилось на богохранимой земле Краснодарской. Дети Кубани привыкают с малыхлет жить с Богом в сердце, переживать за будущее Рос­сии, вникать в её прошлое,стремятся стать в достой­ные ряды её граждан. Ох, как много следует для этоготрудиться! Но - «трудись и молись» - благословляют нас святые отцы. Два самыхважных, самых перспек­тивных дела. Труд сформирует характер, молитвен­ноевоздыхание вознаградится ни с чем не сравнимой духовной радостью. Они трудятся.Они молятся. Каж­дое утро звучит в тишине лагерной стоянки следопытскаямолитва: «Боже, дай, чтобы мы сегодня были лучше, чем вчера. Аминь». А вечером,прежде чем уп­лывет закатное солнышко за острый выступ серебрис­той скалы,встанут дети рядышком, по-братски при­жавшись плечом друг к другу, и попросят:«Боже, дай, чтобы мы завтра были лучше, чем сегодня».
Крепок сон людей,ничего не задолжавших прожи­тому дню. Да ещё на свежем воздухе, да ещё после ра­ботыво славу Божию, от которой побаливает спина, да ещё под иконой ПресвятойБогородицы, распрос­тёршей над детскими головами Свой спасительный, Свойнадёжный покров.
ТРИ КАЛАЧА И ОДНА БАРАНКА
Помню, одно времяпошла мода на трезвые за­столья. Стали пропагандировать свадьбы с томатнымсоком, юбилеи с минералкой. За­мельтешили в телевизоре безалкогольныепраздники, на которых изо всех сил старались быть весёлыми, плясать, петь иулыбаться виновники торжества. Я получила редакционное задание: посетитьбезалко­гольную свадьбу, сделать репортаж. Поехала в ка­кой-то окраинный домкультуры. Действительно: свадьба. Действительно: на столах соки, компоты,лимонад.
-   Приживается новаятрадиция? - спрашиваю мо­лодых.
-   Приживается. Водкаи вино - не главное. Душа бы пела, а она и без водки поёт...
Началось веселье.Я с блокнотом, группа телеви­зионщиков с тяжелющей камерой, двое с диктофона­мииз редакции радио. Всё как надо: слова, тосты, кри­ки «горько!», танцы. Блокнотисписан, пора и честь знать. Подошла проститься, а отец жениха таинствен­но такмне шепнул: «Подождите...» Жду. Разошлись гости, остались самые близкие. Отецжениха пригла­шает всех за стол: